Кирико Кири - Тонкие грани (том 6)

— И много жизней спасла? — спросил я.

— Много ли у меня выпускников? Достаточно, Томас. Многие нашли свою профессию и живут своей жизнью.

— Тянут рутину, иначе говоря, — добавил я.

— Если для тебя обычная жизнь с семьёй и работой рутина, то да, так оно и есть.

Она окинула взглядом стену и коснулась одной из фотографий, на которой была девушка, совсем молодая, может лет шестнадцать. Тихий вздох.

— Но есть и те, кто шагнул на кривую дорожку. Наркомания, ранняя беременность… смерть в подворотне в попытках родить… Дуры… — она поморщилась, то ли брезгливо, то ли пытаясь скрыть свои эмоции.

— А ты пыталась помочь ей?

— Каждый выбирает свой путь, Томас, но… если бы она вернулась и попросила помощи, я бы никогда не отказала. Но никто не просит помощи.

Она молча разглядывала фотографии, думая о чём-то своём.

— Ну раз не просят, то и ты здесь бессильна, — пожал я плечами.

— Если бы кто-то из дорогих тебе людей умер, а ты бы знал, что обратись к тебе и ты бы смог помочь, но он не обратился, смог бы сам себе это сказать?

— Да, — не раздумывая, ответил и потом добавил. — Хотя было бы больно. Но вины бы я не чувствовал.

— А я чувствую вину. Значит, плохо вбивала в головы, что от наркотиков, — она посмотрела на меня и через секунду отвела взгляд, — люди гибнут.

— Ты знаешь, что я…

— Знаю, что ты не заставляешь. Но ты их распространяешь, поэтому люди буду винить тебя в первую очередь.

— Люди всегда ищут, на кого бы переложить ответственность за собственные поступки, — пожал я плечами. — Всегда легче найти виноватого, чем сказать, что это твоя вина.

— Да, перекладывать ответственность удобно. И неудобно принимать её на свой счёт, — Нинг бросила на меня взгляд. — Рада тебя видеть, Томас. Хочешь чай?

— Так ли рада?

— Родной же, — взъерошила она мне волосы. — Ты по делу, как я понимаю?

— Да, не до чая, боюсь, — кивнул я, глазами указав на стулья.

Мы сели у стола.

— Сразу к делу. Я по поводу Брюссели. В последнее время у нас возникли разногласия, которые перешли в активную фазу. Теперь вопрос стоит о том, кто останется, поэтому я хочу, чтоб ты поучаствовала в моём плане.

— Что от меня требуется? — сразу деловым тоном спросила она.

— Заманить его. Суть в том, что мы немного попадаемся, после чего я запрошу мир. Твоей задачей будет заманить его. Навешать лапши на уши и заманить на определённый участок, а там мы уже сами. Если потребуется, показать свою лояльность ему, я могу сбросить адреса мест, которые… занимают не последнее место для нас: склады и прочее. Жахнете, покажете, что на его стороне, и подтолкнёте его к месту, где нам нужно встретиться. Что скажешь?

— Хорошо, — только и ответила она. Я даже нахмурился немного.

— Тебе ничего не нужно?

— Нет, — таким же тоном ответила она.

— То есть ни условий, ни требований, ни выплат? — уточнил я. — Просто так возьмёшь и сыграешь в опасной партии?

— Для меня она не опасна.

— И ты просто соглашаешься? Ничего не просишь?

Меня можно понять, Нинг просто согласилась, ничего не затребовав взамен. А это как минимум подозрительно. Я надеялся разыграть Соню, как подло бы это ни звучало. Просто Соне действительно требуется учитель, чтоб она там ничего не натворила, а Нинг её очень хочет. Поэтому я бы одним выстрелом двух зайцев. А тут прямо как-то не по плану…

Вообще, ведьмы мне требовались для определённой цели. Брюссель наверняка запрятался где-то, и просто выцепить его будет сложно. Причём выцепить на территории Верхнего города, где его, по сути, вотчина. Поэтому план довольно предсказуемый — подъехать и бахнуть из пушки. Но найти его в городе, потом ещё удачно встать, чтоб можно было прицелиться и жахнуть, а после уехать — это будет довольно проблематично. Ладно, уезжать не обязательно — можно бросить мусоровоз прямо там, но вот подъехать на улицах, где постоянно пробки и дороги забиты, для выстрела, не говоря о том, чтоб найти его, будет сложно.

Поэтому план был прост как дважды два. Мы немного боремся, и я запрашиваю мир. Ведьмы повлияют как-нибудь на него, заставив его выбрать место встречи так, чтоб ему пришлось выехать на широкую дорогу, где у нас будет место для манёвра, после чего сообщат, где именно. Пусть наплетут, что там будет безопаснее и так далее. Мы же будем его там ждать. Подловим, выстрелим, умчимся.

Почему не воспользоваться тем же РПГ или пулемётом? Дело в том, что если у него есть сильный импульсник, а он у него есть точно, и может не один, то они поймают всё — от бронебойных пуль до ракеты из РПГ. А вот снаряд из стамиллиметровой пушки они не поймают — стопроцентная смерть для Брюсселя.

Вообще, возникает вопрос в этот момент, а почему он не пойдёт войной на меня или не наймёт киллера. Ответ в том, что вокруг меня тоже есть импульсники — это раз. Два — убийство меня или война будет означать резню или между картелями, или внутри моего картеля, которой он хочет избежать. А причина понятна — куда легче сначала присоединить меня, сделать частью себя, а потом уже убрать. А война… война — дело затратное и долгое, причём не факт, что потом удастся взять под контроль территорию.

А вот я не ищу лёгких путей. После его смерти будет нереальная грызня, и там уже будет ход Руссо, которому откроется куда больше славы от поимки наркобарона Верхнего города, чем Нижнего. В конце концов, Верхний город — лицо Сильверсайда.

И сейчас, когда я предлагаю Нинг участвовать в этой авантюре, она просто соглашается, хотя это опасно, а она не может не знать этого. И не требует ничего взамен, даже Соню, которую в любом случае я бы решил обучить контролировать себя.

Нинг, видя моё подозрение, вздохнула.

— Нет, я всё же хочу попросить тебя кое о чём.

— И что же? — мне показалось, что я почувствовал облегчение. Ситуация не выбивается из шаблона.

— Повзрослей, — пригладила она волосы на моей голове и встала. — Пойду, сделаю чая нам.

Мне так и хотелось спросить: «так что тебе нужно-то?!». Ну не может быть, чтоб на такое соглашались просто так. И проблема в том, что сейчас оптимальное время, чтобы требовать что-то, а она молчит как партизан. Но я подозреваю, что Нинг просто втирается в доверие. Пытается тем самым приблизиться, что она хочет только добра и ничего больше. Чем-то мне это напомнило Бурого, если честно.

Она вернулась обратно с небольшим подносом, на котором было две чашки и чайничек.

— Разговор по душам?

— Знаешь ведьмовские традиции?

— Немного. Малина рассказывала.

— Ты про Лялю?

— Кого? — не понял я.

— Ляля. Или она тебе не сказала? — едва заметно бровь Нинг приподнялась.

— Теперь я понимаю, почему она мне не сказала, — усмехнулся я.

— Точно так же над ней усмехаются и другие ведьмы, — улыбнулась Нинг, разливая чай. — Её это жутко выводит из себя.