Кирико Кири - Тонкие грани (том 6)

— А Дитя Мира — это… — начал Джек.

— Посланник или Дитя Мира. Их по-разному называют, — продолжила Кассандра. — Он идёт после Оракула. А Оракул считается сильнейшим. После него идут исключения.

— Посланник — исключение, — ответила Мария. — Редкие гении в домах, случайно совпавшие сильные гены. А Хранитель — это уже уровень легенд. Известен лишь один Хранитель за всю историю человечества, и то подтверждения довольно… противоречивые, нет точных данных, правда это или всё же хорошо проработанный миф. И если она Хранитель, то это значит, что…

— Нас будут ебать за неё? — нахмурился Джек.

— Сильнейшие дома будут глотки рвать друг другу, чтоб получить в своё распоряжение такую девушку. То, что она станет империумом класса Посланник, уже гарантирует ей стать дочерью любого из домов, так как они очень редки и, как следствие, сильны во всех планах. Хранитель — это легенда. Любой дом видит в самых сладких мечтах у себя в составе живую легенду. Это не просто увековечит его, это сделает его сильнейшим домом в игре.

Мария словно взглянула на мир иначе. Она выглядела так, будто познала все секреты нашей бренной реальности.

— А может быть такое, что она класса Бог? — предположил я.

И тут уже все взгляды крестились на мне. Кассандра выглядела слегка удивлённой, будто спрашивала: «А это возможно?». Мария шокировано, будто познала ещё более глубокие тайны, чем секунду назад. Джек… Джек нихера не понял и хотел, чтоб ему прояснили.

— Бог? — переспросила Мария. — Это миф же.

Она будто просила меня подтвердить её слова. Я, честно говоря, удивлён, что её так сильно волнуют классы.

— Их не существует, — согласилась Кассандра.

— У Сони вообще не было никаких особых умений в начале, — возразил я. — Она только в феврале начала там пускать искры руками, а сейчас уже на уровне Легата. За семь месяцев она поднялась на шесть классов, когда у людей это занимает едва ли не всю жизнь.

— Она из какого-то дома? — негромко спросила Мария.

— Она не из дома. Но она особенная.

— Это я уже поняла. Но если об этом кто-то узнает, Томас, у вас её отберут, а вас всех убьют.

— За что? — возмутился тут же Джек.

— Если вы не отдадите добровольно её. Естественно, сначала вам предложат заплатить и предложат что-то ценное: сотрудничество, помощь, покровительство — всё, чтоб решить вопрос тихо и миром. Но если вы откажетесь отдать её, вас убьют.

— Ебать спасибо нахуй… — пробормотал Джек. — Теперь я окончательно понял, что дома — это просто концентрат пидорасов.

— Но это если кто-то узнает, — дополнила Мария. — Томас, а тот человек…

— Надёжный, — кивнул я. — Они не выдадут.

— Если не выдашь и ты, — дополнила Кассандра.

— Вообще-то я никогда никого не предавала, — выпрямилась Мария. — Практически все учителя связаны так или иначе с домами, которые им покровительствуют. Доплачивают за информацию о каком-нибудь выдающемся ученике, которого можно взять к себе. Это случается редко, но стоит своих затрат. Поэтому узнай кто, и об этом будут уже знать дома.

— Но ты тоже из дома, не так ли? — прищурилась Кассандра.

— Хватит, — тут же пресёк я. — Кассандра, есть что сказать — говори мне.

— Мне нечего сказать, Томас, — покачала она головой. — Я просто надеюсь, что у Марии не взыграет преданность по дому, и она не расскажет об этом. А в душе аристократка, и ты знаешь это.

— Я бы никогда не стала выдавать никого, — холодно ответила Мария. — Твои слова оскорбительны, провокационны, беспочвенны и предвзяты. Ты основываешься лишь на том, что я из дома, не более.

— Я основываюсь на том, что мы здесь все из одного теста и места, кроме тебя, Мария, — ответила Кассандра, поглядывая на неё сверху вниз. — Мы держимся друг друга потому, что мы зависим друг от друга. А ты лишь потому, что любишь Томаса. Но любовь пройдёт…

— То же самое можно сказать и о тебе, Кассандра, — теперь уже Мария выпрямилась, перебив её. Задрала нос и стала похожа слишком сильно на аристократку. — Я никогда не позволяла себе таких хамских суждений по отношению к другим. Я могу задать точно такой же вопрос: ты держишься потому, что зависишь от Томаса. А когда он станет тебе не нужен, то что? Удар в спину и до свидания?

— Какие же бабы дуры… — пробормотал в этот момент Джек, чем заслужил два острых взгляда. Но он не растерялся и тут же перешёл в атаку. — Так, Мария, с тобой пусть Томас говорит, а ты со мной, Кассандра.

— Что? — с вызовом спросила она, на что Джек прищурился.

— Выебу тебя сегодня ночью, детка. Будешь покрикивать, как сова, ночью. А теперь хватит разводить срач в нашей дружной компании. Марии Томас верит, значит, и мы верим, так что не надо сейчас пытаться тут подозревать нашу Маришку. Не корчи рожу, она теперь наша, да, Маришь?

— Я не предаю тех, кто дорог мне или моему человеку, — недовольно бросила Мария, ответив Кассандре таким же холодным тоном.

— Как скажешь, — фыркнула Кассандра.

Я не знаю причин, почему они так не возлюбили друг друга, однако вряд ли они будут друзьями. Я не надеюсь на это даже, но хорошо бы было, чтоб они хотя бы не гавкались. Ведь до сегодняшнего дня они как-то умудрялись встречаться и не ругаться.

Зато Джек удивительным образом остановил этот спор, проявив не только инициативу, но и характер. Обычно рядом с Кассандрой он скорее ведёт себя более мягко, по крайней мере при мне. А здесь прямо зубы показал.

Оставшийся день мы провели не то чтобы прямо весело, однако и не плохо. Расслабились, поговорили, все, кроме меня, немного выпили, после чего Джек с Кассандрой отправились восвояси. Мария же осталась со мной, чтоб поздравить меня ещё раз с днём рождения, когда все дети легли спать.

Чмокнув Соню напоследок, а потом и Эйко, чтоб спалось крепче, я спустился на первый этаж, где меня уже дожидалась Мария. Сидела на таком пушистом ковре перед большим электрическим камином, перед которым обожают обычно мелкие сидеть.

— Дети спят? — спросила она.

— Знаешь, никогда не задумывалась, как из наших уст это странно звучит? — спросил я.

— Что именно?

— Ну… «дети спят» или ещё какие-то взрослые вопросы задаём друг другу, словно подростки пытаются играть во взрослых.

— Так тебе уже восемнадцать, — улыбнулась она. — У аристократов ты уже полноценный взрослый, который может возглавить клан и принимать решения наравне с пятидесятилетними. К шестнадцати годам мы уже считаемся вполне себе взрослыми, могут и замуж отдать или женить, где ты на себя возьмёшь всю ответственность. Так что возраст — величина относительная.

— А в моём, простолюдинском мире мы только-только оторвавшиеся от материнской груди, ничего не смыслящие в жизни.

— Тебя это не коснулось, — улыбнулась она. — Совсем не коснулось. Иди ко мне, — поманила она меня пальцем.