Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег

- Здравствуйте, товарищи конструкторы, инженеры и техники, проходите, рассаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий и очень серьезный.

- Здравствуйте, товарищ Сталин, - в разнобой поздоровались вошедшие.

Михаил решил не затягивать неприятную часть и, глубоко вздохнув, начал:

- Товарищ Сталин.

Верховный вопросительно посмотрел на Михаила:

- Слушаю Вас, Михаил Леонтьевич.

Обращение по имени отчеству сбило Михаила с толку. Все, кто работал со Сталиным, прекрасно знали, что тот обращается по имени отчеству только к тем не многим людям, которых ценит и уважает, и Михаилу было непонятно, чем вызвано такое отношение к нему.

- Товарищ Сталин, - повторил Михаил, - я понимаю всю степень ответственности за провальные испытания и готов понести любое наказание, однако, мне не совсем понятно, чем провинились мои люди. Они выполняли мои распоряжения и к потере машин никакого отношения не имеют.

Сталин непонимающе уставился на Михаила, видно было, что мысли его были далеки от того, что сейчас пытался сказать инженер. Потом в глазах у Верховного стало проявляться понимание, и появилась одобрительная усмешка:

- Похвально, что Вы так беспокоитесь о своих людях, это говорит о Вас, как о человеке, готовом отвечать за свои поступки и проступки, но я вызвал вас совсем по другому поводу. Что же касается испытаний, то мы не рассматриваем их, как провальные, ведь отрицательный результат, тоже результат. Не так ли, товарищ Миль?

Михаил, уже мысленно свыкшийся с возможным арестом, только молча кивнул головой.

- Так же нам прекрасно известно о Ваших жестких и решительных действиях при эвакуации эскадрильи, что наряду с другой информацией о Ваших достижениях и привело к Вашему нахождению в этом кабинете. Более того, Ваш вызов сюда напрямую связан с дальнейшим продолжением работы в этом направлении, - люди оживленно загомонили, а Сталин еще раз внимательно оглядел всех сидящих за столом. – Однако, прежде, чем мы начнем разговор, я хочу предупредить всех присутствующих, что с той секунды, как я начну вас посвящать в детали, вы перестаете принадлежать сами себе. Вся информация будем иметь гриф особой государственной важности, вы не будете иметь права даже намеком, жестом выдать свою осведомленность, при возможности вашего захвата чужой агентурой, а такие попытки рассматриваются, как вероятные, вы должны будете умереть, потому что разглашение информации может нести угрозу самому существованию нашего государства. Но и охранять вас будут лучше, чем меня, - Сталин усмехнулся в усы и, посмотрев на майора госбезопасности, поправился, - по крайней мере, так же. Взамен вы получите полную свободу действий в рамках проекта, интересную работу и поддержку на самом высоком уровне. Отчитываться о проделанной работе будете лично мне и никому больше. Куратором от государственной безопасности у вас будет майор государственной безопасности Волков. Майор привстал и, быстро оглядев присутствующих, кивнул. – Если кто-то не готов к таким мерам безопасности, прошу покинуть кабинет. Никаких организационных и прочих мер к ушедшим принято не будет, просто вы будете заниматься другой, менее ответственной работой. Люди зашушукались, но никто не покинул помещение. – Вот и отлично, я был уверен в вас. Сейчас вы все заполните подписки, которые раздаст товарищ майор, и приступим.

Ничего секретного Сталин не рассказал, пояснив только, что они все увидят своими глазами. А вот задачи нарезал. Необходимо было изучить и научится обслуживать, а затем и изготавливать какую-то секретную технику. Все это надо сделать в кратчайшие сроки. Правда, утешало то, что все техническая документация, вплоть до технологических карт будет предоставлена в их распоряжение, ну и помогать им будет человек, знающий эту самую технику. В общем, все было очень туманно и не понятно. Что за техника, откуда она взялась, что это за человек и каким образом геликоптеры могут представлять угрозу безопасности государства? Может какие-то новейшие разработки немцев или союзников? Михаил знал, что в САСШ геликоптерами занимается Сикорский, в Германии Фокке, но о каких-то прорывах в этой области не слышал, правда с началом войны техническую информацию из-за рубежа удавалось получать от случая к случаю и с большими трудностями, может, что и изобрели, а нашим разведчикам удалось выкрасть действующий аппарат. Еще больше озадачили напутственные слова Сталина, обращенные лично к нему. Когда все уже покидали кабинет, Иосиф Виссарионович остановил Миля и сказал:

- Михаил Леонтьевич, ничему не удивляйтесь. И то, что вы смогли сделать один раз, сможете сделать и второй, только сделать это надо, как можно раньше. А мы Вас в этом всецело поможем.

Михаилу не оставалось ничего другого, как ответить:

- Сделаю все возможное.

Когда инженеры вышли из кабинета, Сталин посмотрел на Волкова:

- Володя, сейчас важнейшая задача техническое обслуживание техники и копирование того, что мы сможем сделать. Не давай им увлекаться, а то знаю я этих конструкторов.

- Хорошо, товарищ Сталин.

- А теперь рассказывай о базе, что там увидел, не игра ли это наших противников? Все-таки Сталин еще не до конца поверил в иновременное происхождение Сашки и его техники.

- Нет, товарищ Сталин. Игра противника исключена, Александр именно тот, за кого себя выдает, а база явно не могла быть построена и укомплектована ни Германией, ни союзниками. Во-первых, на нашей территории они незаметно для нас такого сделать не смогли бы, а у немцев было слишком мало времени, чтобы построить что-то подобное. Ну и все увиденное там подтверждает слова парня, вплоть до обычной бытовой техники.

- Как ведет себя Александр?

Волков задумался.

- Нормально. Для шестнадцатилетнего пацана даже отлично. Рассудителен, ответственен, умеет подчиняться. Командовать не умеет совершенно, но ему и рано пока, хотя к советам прислушивается и старается им следовать. С постановкой задач командирам истребительного полка и батальона аэродромного обслуживания справился, не смотря на то, что это стало для него неожиданностью. Инициативен. Не боится предлагать решение задач и отвечать за свои предложения. Совершенно аполитичен. Для него есть только свои и чужие, вне зависимости от политических убеждений. Все кто сражается за Россию свои, все кто против - чужие. Однако союзников по понятным причинам ненавидит. В быту неприхотлив, но к жизни вне армейского порядка не приспособлен вообще. К окружающим доброжелателен, тем не менее, если вопрос касается порученного ему дела, требователен к себе и окружающим. Гонял меня с тренажером, не смотря на возраст и звание, - Волков улыбнулся. – Как пилота оценивать его не могу, не моя компетенция, но Никифоров, штурман с боевым опытом прислушивается к нему и считает уровень подготовки Александра очень высоким.