Николай Живцов - Следак [litres]

– Объясняю. Мне предложили два места на выбор: юрисконсультом в Краснодарский край и следователем в местный райотдел милиции. Я выбрал первый вариант, но на меня наорали, посоветовали засунуть себе свои хотелки куда поглубже и распределили в следственный отдел.

– И чего ты расстроился? – подключилась Лебедева. – Место неплохое, опять же в городе останешься.

Я сделал пару глубоких вдохов.

– Отличное место, – изобразил я оптимизм. – Ладно, мне идти пора. Дела.

– А нас ты разве не будешь ждать? – спросил Жарков, на рефлексах пожимая мне руку.

– Лех, давай вечером встретимся и поговорим, хорошо? – попросил я, распознав обиду в его голосе.

– Ну иди, раз надо. – Леха пожал плечами.

Девушки промолчали: Татьяна – обиженно, Ленка… сложно все с ней… на ее лице отразилось и недовольство, и злорадство, и еще какая-то фигня.

– Что-то слишком деловой он стал, – услышал я за спиной голос Голдобиной и тут же, уже с издевательскими нотками: – Зря ты, Лебедева, за ним бегала. Не оценил…

Не оборачиваясь, я дошел до общежития, поднялся в комнату переодеться, а затем вышел за территорию студгородка. Нужно было проветриться и все обдумать.

Итак, что мы имеем. Появилась цель – свалить из страны. И есть препятствия для ее осуществления: неподходящее место службы и незнание современных реалий.

Как можно решить эти проблемы? Со вторым понятно – обживаться, изучать здешнюю жизнь и готовить побег. Я так и хотел поступить, когда зацепился за вариант Юрова – совхоз недалеко от Черного моря. Планировал устроиться, узнать соседей, завести знакомства и приятелей, стать своим. Выяснить, кто чем живет, со временем выйти на тех, кто занимается контрабандой. При таком раскладе получилось бы даже безопаснее, чем при том, который я обдумывал утром. Чужака с большей вероятность кинут или даже утопят на пути к вожделенному турецкому берегу. А вот у знакомого знакомых или даже у «своего парня» шансы на развитие подобного сценария значительно снижаются.

Но не срослось. И как решать первую проблему – ума не приложу.

Протокол комиссией подписан, я включен в план по распределению, и моя фамилия уже внесена в распределительную ведомость. Не переиграть.

Просто всех послать и свалить не получится. Найдут, вернут, еще накажут каким-нибудь извращенным способом, но типичным для этого времени.

Похоже, я попал. Попал на три года, что неприемлемо, я здесь столько не протяну. Может, есть какая-то возможность перевестись, пусть даже тем же следователем, но в другой регион, туда, где берег омывают воды Черного моря? Буду думать, узнавать. В общем, промежуточную цель на ближайшее время я себе наметил.

Так, размышляя о своих дальнейших планах, я незаметно дошел до Дома быта, где на днях подстригался. Постоял возле него, обдумывая свой дальнейший маршрут, а затем вспомнил, что на втором этаже видел ателье.

За прилавком-витриной, что перегораживала помещение ателье, меня встретил сутуловатый, с зачесанной остатками волос лысиной мужчина.

– Подскажите, мне нужно пошить пару костюмов, – начал я объяснять ему, попутно осматриваясь.

Прямо за прилавком стояла длинная вешалка, на которой висела готовая одежда. У другой стены расположилась примерочная и дверной проем, ведущий в смежное помещение, откуда раздавались женские голоса и шум работающих швейных машинок. А вот ни полок, ни стоек с рулонами ткани я не приметил. О чем сразу же и спросил:

– А где у вас ткань?

– Молодой человек, у нас запись на начало августа. Вас записать? – Вместо ответа портной выдал какую-то странную фразу.

– Чего?

Мужчина пару раз моргнул, взирая на меня с абсолютным спокойствием, и повторил:

– Запись на начало августа.

Теперь уже я заморгал – до меня дошло.

– Нет, это невозможно, – категорично заявил я, – костюмы мне понадобятся в скором времени.

– Ничем не могу помочь, – не удостоив меня даже дежурной улыбки, ответил портной.

– А что может вас подвигнуть мне помочь? – чуть наклонившись и понизив голос, поинтересовался я.

– Не понимаю, о чем вы. – Поджав губы, мужчина покосился на дверь за моей спиной.

– О денежном стимулировании и мужских деловых костюмах, – вежливо напомнил я.

– Костюмы во множественном числе? – уточнил портной.

– Ну да, я же объясняю, мне нужны костюмы, – озадаченно выдал я.

– И сколько вам нужно костюмов? – приподнял он бровь, наконец-то показав заинтересованность.

– Ну… – задумался я. – Для начала пять или шесть.

– Все костюмы одного размера? – уточнил портной, а я начал думать, что разговариваю с идиотом.

– Вы что, издеваетесь? Конечно, одного. – Кажется, я начал заводиться.

– Понятно. То есть все костюмы на вас? – задал он контрольный вопрос.

– А на кого еще? – Еще немного, и я взорвусь.

– Извините, – дождался-таки я дежурной улыбки, – просто обычно ограничиваются заказом одного костюма, несколько костюмов идет в групповых заказах, – пояснил он и тут же проявил неожиданную смекалку: – Я так понимаю, ткани на костюмы у вас нет? – Букву «ы» в слове «костюмы» портной произнес нараспев.

– Правильно понимаете, – поощрил его кивком я. – Мне нужна хорошая костюмная ткань. У вас такая есть?

– Пройдемте.

Портной поднял крышку прилавка, приглашая меня проследовать в рабочую часть ателье.

Я ожидал увидеть стеллажи с тканями, но ошибся. В помещении, кроме высокого шкафа, еще одной примерочной и пары столов, один из которых стоял посреди комнаты, ничего не было.

Мужчина, подошел к шкафу и достал оттуда два рулона ткани.

– Это пока все что есть, – пояснил он мне.

– Не густо, – честно прокомментировал я ассортимент, рассматривая и щупая ткань.

Портной дежурно вздохнул и развел руками, но заверил, что в июле обязательно что-нибудь подкинут.

– Хорошо, теперь давайте с фасонами определимся. – Сейчас мне было не до разговоров на тему местного дефицита.

Вышел я из ателье спустя час. Сперва спорили по фасону, затем с меня снимали мерки. После чего я упомянул о рубашках и галстуках. Вениамин Анисимович, так звали портного, тут же пообещал мне пошить первые и найти вторые. Настроение его с каждой минутой все улучшалось, а когда я не стал ужасаться выставленной им ценой, оно уже било фонтаном: на лице появилась искренняя улыбка, сменив дежурную, и даже сутулость куда-то исчезла. Так что провожал он меня как лучшего клиента этого года.

Возвращаясь в общежитие, я сделал небольшой крюк и зарулил на центральный колхозный рынок – именно так он назывался в это время. Меня интересовали цветы. Нужно было отблагодарить Ефремову за авоську и за поддержку на защите диплома. А вот декан обойдется общим подарком от выпускников. На защите он мне, конечно, помог, зато на распределении знатно подгадил.