Комбат Найтов - Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист [сборник litres]

– Он сообщил, что покидает машину. – Но мы уже в наборе и догоняем Хворостова. Тому тоже пострелять пришлось, как он классифицировал – по учебному самолету. Его атаковал Ме-108, видимо курсант, заходил совсем неверно и прямо на кормовые пулеметы. А их у «Гудзона» много!

Пока мы тут возились, группа успела отработать по трем целям и повернула на обратный путь. Наша помощь не требуется, и мы пошли обратно. На полных ходах топливо улетает в двигатели как в прорву. Так как дожидаться группу не надо, мы прибавили до крейсерской и через полтора часа сели в Батайнице. Получил втык от собственного техника: Алексей Иванович обнаружил хвою в воздухозаборнике. Плохо, что об этом узнали не только на аэродроме, но и в Ставку эта новость долетела. Не иначе как новый ЧВС полковник Литвиненко подсобил. До него был Ветров, отличный летчик, сейчас в госпитале после налета на Альту. К сожалению, наверное, не вернется. А жаль, хотя ведь не обязательно ему летать. Ему стекло в глаз попало, скорее всего, спишут. Но стоит похлопотать за хорошего человека. А этот действует втихаря, вроде как и похвалил в донесении, но про хвою писать не стоило, и предупреждать надо, если пишешь о начальстве. В общем, придется присматриваться. Он с Западного фронта, поэтому я его до этого не знал.

Но политдонесение ушло в Москву, и последовал приказ: вылеты на боевые прекратить! Подписано Мехлисом и Сталиным. Тут вовремя подвернулась командировка в Москву: привезли ордена из Лондона, требуется предстать перед глазами сэра Криппса и главы военной миссии генерал-лейтенанта Мартеля. Криппс сказал, что в последние дни пребывания в СССР ему поручена самая приятная и неожиданная миссия: награждение высшими английскими орденами целой группы советских летчиков. Кроме нас были награждены Крестами Виктории двенадцать летчиков 2-го гвардейского смешанного и 78-го истребительного авиаполков, одними из первых пересевшие на английские самолеты и добившиеся больших успехов на них в ходе зимней кампании сорок первого – сорок второго года. С Криппсом мы уже встречались несколько раз, интересный человек, жаль, что не все его предложения нашли сразу поддержку на родине. Еще в 1939 году его исключали из рядов лейбористов за требования создать антифашистский народный фронт из лейбористов, НРП, коммунистов, либералов и черчиллевских консерваторов, выступавших против политики умиротворения гитлеровской Германии. В реальной истории он написал в своем дневнике следующие слова: «Теперь, после славной победы под Москвой, никто не может утверждать, что советский режим является прогнившим или подрывающим жизненно важные устои собственной страны. Нет! Если бы не этот режим и все то, что было сделано в этой стране за последние двадцать лет, Гитлер, безусловно, сумел бы завоевать всю Европу, а наши шансы на победу равнялись бы нулю». И от имени Великобритании подписал в июле 1941 года Советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии.

После вручения ордена я спросил у него:

– Насколько я понял, вас отзывают?

– Да, мне предложили пост министра авиационной промышленности в правительстве премьера Эттли, и я решил не отказываться.

– Надеюсь, что мы еще увидимся, господин министр.

– Несомненно, генерал, тем более что вы показываете пример использования английского оружия по прямому назначению. Народ Англии в восторге от вашей операции в Каа-фьорде. Все газеты нашей страны опубликовали рассказ сэра Харриса и ваши комментарии к нему. Благодаря этому лейбористской партии удалось отстранить от власти консерваторов и, впервые в истории, сформировать левое большинство в парламенте и левое правительство. Его лозунгом станет: «Все для фронта, все для победы!» Узнаете?

– Конечно, достаточно выйти из стен британского посольства.

– С завтрашнего дня он будет висеть и здесь, – улыбнулся Криппс и продолжил объявлять о награждениях.

После банкета удалось позвонить Поскребышеву и получить аудиенцию у Сталина: «По личному вопросу». На самом деле Сталин очень не любил «личников» и прекращал с ними общаться, если человек просил какие-то вещи для себя любимого. Все старались не упоминать такое словосочетание при записи, пытались замаскировать его другим делом. Но у меня вопрос был сугубо личный. Пришлось довольно долго сидеть в приемной, так как меня отодвигали и отодвигали назад в списке посетителей. Наконец Поскребышев снял трубку, посмотрел на меня и ответил чуть слышно:

– Да, сидит еще… Хорошо! – он повесил трубку и показал мне на дверь.

– Вас ждут, проходите, пожалуйста.

Вошел, доложился и передал Сталину свой рапорт, в котором указал номер приказа, запрещающего мне боевые вылеты, и последовавшее за этим опечатывание моих самолетов, в том числе и личных, находящихся в личном владении. Сам ничего устно не добавил, стою и смотрю на реакцию.

– И из-за этого вы сидели у меня в приемной три часа и не даете мне возможности пообедать? – сказал Сталин и порвал мой рапорт. – Приказ остается в силе, вылеты на боевые задания для вас отменяются. Вы – командующий армией, вот и исполняйте свои обязанности. А лихачить и летать в глубокий тыл к немцам генералам вашего уровня непозволительно!

– Может быть, в этом случае снизить мой уровень? Привести его в соответствие с моим возрастом?

– Вы отнимаете у меня время.

– В таком случае вот еще один рапорт. Прошу перевести меня на работу в Главное управление учебных заведений ВВС РККА. Хоть какой-то толк от меня будет.

– Вот упрямец! Хорошо, я отменяю свой приказ. Но учтите, что это не дает вам права бессмысленно рисковать собственной жизнью, выполняя второстепенные задачи. Сосредоточьтесь на главном.

– Именно так и поступаю, товарищ Сталин. В данном случае прикрывал действия трех полков по бомбардировке заводов по производству авиа- и танковых двигателей. Налет прошел без потерь.

– Пойдемте пообедаем, товарищ Шкирятов. Вы в курсе, что принята отставка Черчилля?

– В курсе, товарищ Сталин, я только что из английского посольства.

– Да-да, зайдите в наградной отдел, там подписан указ о вашем награждении. Сюда! – он показал на дверь шкафа и толкнул ее вправо, потом еще одна дверь, за которой находилась небольшая столовая с накрытым столом на шесть человек. Но, кроме охранника у другой двери, там никого не было, да и тот сразу вышел. Появилась обслуга, на стол поставили супницу, салаты, закуски, Сталин разлил по бокалам киндзмараули, поздравил с английским орденом, со второй звездой Героя и с новым званием. Как ни странно, но настроение у него было хорошее, хоть и только что почти ругались. Позже он объяснил, что не хотел меня принимать из-за формулировки «личный», думал, что буду что-то у него для себя просить, хотя и так отмечен некисло. Тем не менее, под конец обеда опять вернулся к тому, что лишний раз рисковать, стараясь самому выполнить задание, не стоит. Даже если сразу не получится, любое задание можно повторить. Перепроверить, подключить дополнительно силы и средства, и выполнить.