Александр Терников - Завоевание 2.0 книга 5

Эпидемии ослабили военное сопротивление индейцев и во многих случаях способствовали испанскому завоеванию континента. Но в целом испанцы (и лично Колумб) были огорчены таким числом умерших. Смерть стольких индейцев препятствовала налаживанию торговли рабами, отняла у европейцев слуг, лишила рабочей силы их плантации и шахты. При появлении оспы индейцы часто впадали в панику и спасались бегством — оставляли поселения и города, бросая больных и мертвых. Испанцы проявляли большую стойкость к эпидемии, но отнюдь не были неуязвимыми — многие из них скончались.

Вследствие эпидемии огромные пространства Нового Света обезлюдели еще до появления европейцев. Есть много свидетельств европейских первопроходцев, которые, появившись в местном поселении, обнаруживали, что в живых никого не осталось: в домах лежали разлагающиеся, покрытые пустулами мертвецы.

Историки недоумевали, как Кортес с пятью сотнями человек завоевал империю ацтеков с миллионным населением. Выдвигались разные гипотезы: испанцы имели критически важные технологические преимущества в виде лошадей, мечей, арбалетов, пушек и доспехов; испанская военная тактика была более совершенной, благодаря многовековым сражениям с маврами; индейцы не оказывали сопротивления, так как считали испанцев богами; порабощение ацтеками соседних вождеств и плохое управление покоренными народами создали условия для вызревания бунта. Все это верно.

Но настоящим конкистадором стала оспа. Кортес со своим войском занял столицу ацтеков, город Теночтитлан (будущий Мехико), в 1519 году, но вряд ли это можно назвать завоеванием: обеспокоенный император Мотекусома пригласил в город Кортеса, не зная, с кем имеет дело — с богом или человеком. Восемь месяцев спустя, когда Мотекусому убили при таинственных обстоятельствах (то ли испанцы, то ли его подданные), индейцы восстали и легко изгнали испанцев из города в ходе так называемой Noche Triste — "ночи печали". Во время этого сокрушительного бунта многие испанские солдаты были убиты или утонули, пытаясь убежать с острова, на котором располагался город, поскольку набили свои карманы золотом. После этого испанцы обосновались в Тлакскале (Стране Хлеба), в тридцати милях от Теночтитлана (Страны Кактусов), где принялись зализывать раны и размышлять о том, что делать дальше. В этот момент в долину Мехико пришла оспа.

"Когда христиане устали от войны, — писал один из монахов, — Господь счел уместным наслать на индейцев оспу". За шестьдесят дней оспа убила по меньшей мере половину обитателей Теночтитлана, население которого до контакта с европейцами составляло как минимум 300 тысяч человек (скорее это численность ацтекского населения всей долины Мехико). От нее скончался и очень способный преемник Мотекусомы, Куитлахуак, который за сорок дней своего правления стал быстро создавать военные союзы: если бы он остался в живых, то, скорее всего, изгнал бы Кортеса.

Но поскольку население Теночтитлана уменьшилось в два раза, а из-за эпидемии город и окрестности погрузились в хаос, Кортес снова занял его в 1521 году. Худшим последствием оспы стала полная деморализация индейцев: они ясно видели, как болезнь косит их, щадя при этом многих испанцев, и решили, что боги их прокляли и бросили, перейдя на сторону европейцев. Когда испанцы заняли город, один из наблюдателей написал: "Улицы были завалены трупами и больными, и нашим воинам приходилось шагать по телам".

Одновременно оспа бушевала и в других частях Мексики — в юго-западную часть владений майя она проникла еще до появления испанцев. Майяские города опустели, а майя рассеялись по региону, по-прежнему проявляя жестокость и военную доблесть. Четыре года спустя болезнь проложила дорогу завоевателям в Гватемале, куда пришел один из капитанов Кортеса.

Через десять лет после первой вспышки оспы в Новом Свете болезнь проникла во внутренние районы Южной Америки. Пандемия также обрушила несколько великих доколумбовых царств в Северной Америке. В 1539–1541 годах Эрнандо де Сото занимался покорением могущественного и процветающего вождества Куза, существовавшего на части территории будущих американских штатов Теннесси, Джорджия и Алабама и насчитывавшего около 50 000 человек. Двадцать лет спустя, когда европейцы появились там в следующий раз, людей почти не осталось — дома были брошены, плодоносные сады заросли чертополохом и сорняками. В долине реки Миссисипи де Сото обнаружил сорок пять городов, а век спустя французские землепроходцы Ла Саль и Жолье насчитали там всего лишь семь жалких поселений — на 86 процентов меньше. Бо?льшая часть североамериканцев стала жертвой эпидемии.

В тех частях Гондураса, которые были колонизованы испанцами в первую очередь, до вторжения проживало около 600 000 человек. К 1550 году там осталось только 32 000 коренных жителей. Таким образом, население сократилось на 95 процентов — ужасающая статистика. Другой ученый Ньюсон приводит на этот счет такие цифры: от 30 000 до 50 000 человек были убиты в ходе завоевания, от 100 000 до 150 000 — взяты в плен и вывезены из страны в качества рабов. Почти все остальные — более 400 000 — умерли от болезней.

По оценкам некоторых ученых, которые являются предметом дискуссии, в доколумбову эпоху население Северной Америки составляло около 4,4 миллиона (скорее 1 миллион), Мексики — около 21 миллиона (на самом деле не более трех- четырех), Карибских островов — 6 миллионов и Центральной Америки — около 6 миллионов. Но к 1543 году индейцев на основных Карибских островах (Куба, Ямайка, Эспаньола, Пуэрто-Рико) не осталось: почти 6 миллионов человек умерло. На более мелких островах кое-как продолжали существовать несколько разрозненных индейских поселений.

Падение Теночтитлана, повсеместная гибель местного населения и новые волны пандемии позволили испанцам быстро подавить индейское сопротивление в большей части Центральной Америки. Можно провести нелестное для индейцев сравнение с испанским завоеванием Филиппин, произошедшим приблизительно в это же время.

Завоевание Филиппин произошло на 30 лет позже Антильских островов, но зато владычество испанцев там продолжалось еще лет 70 после того, как почти все испанские колонии Америки завоевали независимость. Испанцы проявляли такую же беспощадность, но завоеванию не сопутствовали болезни: у филиппинцев имелся иммунитет к заболеваниям Старого Света, и полного вымирания населения не случилось. В результате испанцам пришлось идти на уступки и сосуществовать с коренными народами Филиппин, которые продолжали быть внушительной силой и сохранили свои языки и культуру. Когда испанцы ушли, их влияние почти исчезло вместе с испанским языком, на котором сегодня говорят лишь немногие.