Александр Терников - Завоевание 2.0 книга 5

Через полтора месяца огромная флотилия взяла курс на запад. Опаленные зноем бурые горы, круто обрывающиеся в море, лишь чуть-чуть розовели, когда корабли поставили свои паруса под свежий ветер. Корабли медленно проплывали мимо зеленого североафриканского берега, поросшего рощами финиковых пальм и оливковых деревьев. Мимо города Карфагена, с его вонючим Туниским озером, куда этот мегаполис сбрасывал свои канализационные стоки. Мимо осажденной варварами крепости Гиппон, откуда уже началась эвакуация измученного длительной осадой гарнизона.

Далее начинались земли уже вошедшие в африканское королевство вандалов. Множество полей осталось нераспаханными, почерневшие пепелища обозначали места, где некогда находились цветущие деревни и роскошные усадьбы. Шакалы открыто охотились вдоль заросших бурьяном дорог, да в горах скрывались банды исхудавших беженцев. Но плыть было относительно безопасно, так как пока эти северные дикари не обращали никакого внимание на море. Только захватив Карфаген, и приобретя его могучий флот, эти северные варвары станут грозой морей, пока что они ни с чем больше обычной лодки обращаться не умели.

Протянувшееся на севере Африки средиземноморское побережье сравнительно легко доступно для любых пришельцев, поэтому именно здесь возникли древнейшие порты и города. Это побережье всегда манило многочисленных врагов, и отсюда в глубины Черного континента проникала чужая культура. Но за спиной этих городов и портов природа воздвигла труднопреодолимую преграду — красные горы Риффа. Высадка и даже завоевание побережья, отнюдь не открывали пути для проникновения во внутренние области страны. Кое-что могли бы порассказать об этом еще римские легионы, которые на этом клочке земли разбивали свои первые укрепленные лагери.

Вот и легендарные столбы Мелькарта, которые этот древний финикийский бог воздвиг как предел известного мира. Европейский и африканский мыс украшали высокие колонны с воздвигнутыми на них огромными фигурами бронзовых идолов. Эти богопротивные изображения будут уничтожены мусульманами, захватившими эти земли через пару столетий.

Грозный океан встретил флотилию переселенцев по-летнему спокойно. Впрочем, флотилии предстояло продвигаться вдоль тех же знакомых берегов римской провинции Африки Дальней со столицей в Волюбилисе (в 80 километрах от марокканского города Феса).

Но картина побережья разительно изменилась. Атлантические берега были скалисты и изломанны, тут почти не имелось естественных гаваней, тихих, защищенных заливов, здесь постоянно рокочут пенистые волны прибоя, с одинаковым усердием разбивавшие о прибрежные скалы как финикийские, так и римские галеры. Устья же рек загромождены высокими песчаными отмелями, омываемыми волнами Атлантического океана. Но даже здесь финикийцы и римляне основали множество прибрежных портов: римский Тинги (Танжер), основанный еще финикийцами и захваченный вандалами в числе первых городов в 428 году, южнее него лежала Арсила — Констанция Зилис римлян, далее к югу располагался прославленный финикийский Ликс (ныне аль-Араш), еще далее бухта Сале, еще южнее безымянная рыбацкая деревушка, ставшая в будущем главным портом Марокко Касабланкой, далее легендарный Сафи, где поселенцы финикийцы постепенно заменялись евреями, еще южнее располагался античный Карикон Теихиос (Эль-Сувейда).

И все, дальше к югу всякая цивилизация заканчивалась. Мыс Гир (нынешний Агадир) редко посещался кораблями торговцев и ловцов пурпурных раковин, а еще южнее располагались острова Блаженных, тянувшие свои высокие вулканические пики в небо и хорошо видимые с африканского берега. Туда корабли добирались совсем редко.

Пока флот переселенцев тащился к югу вдоль берега, Сидор взял быстроходный корабль и вместе со смелым капитаном Ганноном посетил Затерянные острова. Ему нужно было уточнить свои древние лоции, остаются ли они правдивыми в современном мире. Остальной флот переселенцев они должны были догнать уже у островов Блаженных.

И вот они плывут на запад в неизведанное море, повинуясь капитану, ориентирующемуся на древние семейные предания. Усиливающийся день ото дня морской бриз наполнял их паруса. Впереди- неизведанные моря и неведомые земли. 300 часов плавания от крайнего иберийского мыса, где многочисленные седые древние мегалиты поросли бурым мхом, на запад, и теперь нужно было внимательно следить за полетом птиц. Капитан Ганнон выпускал из клетки припасенных черных воронов и смотрел, в какую сторону полетит эта мудрая птица. Вот и показались долгожданные Затерянные острова, они были совсем необитаемы. Здесь имелось только много ястребов и других птиц, гнездящихся в вулканических скалах, которые были некогда вершинами гор затонувшего континента Лемурии.

— Здесь наши предки добывали драконову кровь- произнес воодушевленный удачным плаванием Ганнон. Имелся в виду сок знаменитого Канарского драконового дерева, из которого финикийцы получали ценную красную краску.

Сидор лишь загадочно улыбнулся. Им нужно было двигаться еще дальше на запад, на крайний остров Ворона (Корву). Затерянный в бескрайнем Западном океане остров, расположенный почти в 900 км от материка. Еще древние карфагеняне конца IV в. до н. э. пришли как-то в мимолетное соприкосновение с Корву, самым далеким из Азорских островов. Этот факт, неоднократно подвергавшийся сомнению, был доказан благодаря новейшим нумизматическим изысканиям (кладам карфагенских монет обнаруженных на острове). Повторно европейцы откроют этот остров только в середине 15 веке, спустя тысячелетие.

Осторожно и медленно отважный маленький корабль продвигался далее на запад, моряки внимательно следили за полетом морских птиц.

— Древние установили в этом море и на его берегах знаки, которые должны были служить предостережением для тех, кто пытался бы искать приключений в этих местах- произнес египетский жрец — мне нужно непременно найти их.

И вот, наконец, они увидели остров Ворона, крайнюю точку Старого Мира. Высадившись на побережье зловещего острова, Сидор повел отряд моряков на западный берег. Извилистый путь вел через густые заросли, по крутой тропинке, по заросшему краю глубокого оврага, и потом по узкому скалистому карнизу над обрывом. Скоро жрец нашел то, что так искал в этих краях: на вершине горы, которую называли горой Ворона, возвышалась древняя бронзовая статуя всадника без седла, с обнаженной головой; левая его рука лежала на гриве коня, а правая была простерта вперед, на запад. Тысячелетняя статуя стояла на каменной плите, а внизу, на гранитном камне, были вырезаны странные буквы, которые никому не удалось прочитать. Необъяснимой, внушающей ужас древностью повеяло от этой скульптуры.