Чайна Мьевилль - Нон Лон Дон

Присмотревшись, Диба с удивлением увидела, что под вертящимся буром цилиндрический корпус этого странного агрегата украшен эмблемой лондонской полиции.

Итак, путь назад им отрезала землеройная полицейская штуковина.

Вот на ней откинулся люк. Из него высунулись две головы в характерных куполообразных шлемах лондонской полиции.

— Диба Решам! — крикнул один из них. — Вы арестованы!

И вдруг из отверстия люка, рядом с двумя офицерами в полицейской форме, просунулось еще одно, штатское и оч-чень знакомое лицо.

— Это она! — завизжал Мургатройд (а это был именно он). — Это она, маленькая ведьма! Хватайте ее, господин офицер! Ну что, тварь, вылупилась? Теперь меня больше не свяжешь! Попробуй только! — бесновался он, брызгая слюной.

— Мистер Мургатройд, — строго заметил ему один из полицейских, тот, что был ростом повыше. — Извините, сэр, но вы нам мешаете!

— Я же говорил, пришить надо было его на месте, и точка! — выпалил Хеми.

Но тут откинулась большая дверь в этом странном землеройном полицейском аппарате, и из него в полном боевом снаряжении (маски, шлемы, щиты, дубинки, в общем, все, как полагается) один за другим стали выскакивать полицейские. Диба и ее друзья прижались друг к другу плотнее.

— Мисс Решам, — обратился к Дибе офицер в люке. — Я главный инспектор полиции Законнер. А это инспектор Подзаконсон, Особый отряд полицейского контроля. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

— А в чем, собственно, дело? — спросила Диба.

— А дело, собственно, в том, что вы арестованы по обвинению в терроризме, — прорычал Подзаконсон.

При слове «терроризм» телекамеры отпрянули от беглецов и сбились в кучку возле полицейской землеройки.

— Что? — переспросила изумленная Диба.

— Хорошо, хорошо, успокойтесь, инспектор, — проговорил Законнер. — Я сам в этом разберусь.

— Ты отправляешься с нами, девочка, — презрительно усмехнулся Подзаконсон.

— Ага, слышала? — снова завопил Мургатройд. — Ты сгниешь в тюрьме, паршивка такая! И поделом, поделом!

— Может, вы наконец помолчите, вы, оба! — процедил сквозь зубы Законнер. — Послушайте, мисс Решам, я очень сожалею по поводу всего случившегося. Давайте-ка попробуем разобраться вместе…

— Я не террористка! — выкрикнула Диба. — Выслушайте меня, они помогают Смогу! Вот он, вот этот тип, например. Они хотят захватить весь Нонлондон, и он в этом тоже принимает участие! И его начальница, Роули, глава комиссии… как его… по экологии! А вы еще помогаете им в этом!

— Вы, милочка, кажется, не за тех нас приняли! Нам неинтересно слушать эти ваши бредни! — заявил Подзаконсон.

Все трое, включая Мургатройда, выбрались наконец из своего землеройного транспорта. Подзаконсон обернулся к чиновнику.

— Ответьте мне, господин Мургатройд, вы подвергались террористическому воздействию со стороны этой особы?

Мургатройд энергично закивал.

— Ну так вот, милая девочка, в уголовном кодексе это деяние определяется словом «терроризм»! А лицо, совершающее подобные деяния, называется террористом. Отсюда следует вывод: кто вы такая? Правильно, террористка. Ваши действия, боюсь, подпадают под статью сорок первую закона о терроризме от двухтысячного года. Больше мне от вас ничего и не надо услышать. Так что придется, милочка, применить к вам — и это будет только справедливо — предусмотренные законом меры принуждения!

Он удовлетворенно хрустнул суставами пальцев.

— И к ее сообщникам тоже! — взвизгнул Мургатройд.

— Инспектор и вы, мистер Мургатройд, достаточно, — сказал Законнер. — Дело в том, что наша юрисдикция не распространяется на местных жителей. И поскольку они до нашего дела совершенно не касаются, то и мне до них нет никакого дела.

— Постойте, постойте! — перешел на крик Подзаконсон. — Если я не ошибаюсь, тут передо мной стоит Джозеф Джонс, уроженец Тутинга, ныне без определенного места жительства. Ведь ты, сынок, житель Лондона и, следовательно, наш клиент. Взять его!

Полицейские, уже успевшие выстроиться в шеренги, грозно стуча дубинками о щиты, двинулись на кучку путешественников.

— Откуда они про тебя знают? — прошептала Диба. — Неужели флегм-эффект на них не действует?…

— Есть много способов, как его обойти, — вполголоса ответил Джонс, пятясь назад. — Это такой народ… нас, кондукторов, они запоминают на всю жизнь и не прощают нам ничего.

— Мисс Решам, — настойчиво проговорил Законнер, в то время как полицейские в своих жутких, полностью закрывающих лица масках продолжали грозно наступать, — будьте благоразумны и послушайте меня. Я понимаю, у вас здесь могут быть некоторые интересы. Но существуют определенные круги, которые, как вы сами догадываетесь, недовольны вашими действиями. И я хочу заверить вас в том, что мы сможем предоставить вам защиту.

Он помолчал секунду, внимательно глядя ей в глаза.

— Вы меня понимаете? Позвольте мне помочь вам.

Глаза Дибы округлились; этого она никак не ожидала.

«Предоставить защиту…» — мысленно повторила она, и сердце ее неожиданно сжалось.

— Силы слишком неравны, — угрюмо процедил сквозь зубы Джонс. — Мы в ловушке.

— Подумайте о своих близких, — продолжал Законнер (шеренги полицейских продолжали между тем медленно приближаться). — Неужели вам не хочется вернуться домой?

Слова эти отозвались в душе Дибы острой болью, которую сменила надежда на спасение, и это не ускользнуло от внимательного взгляда старшего инспектора.

— Видите ли, — мягко сказал он, — у меня тоже есть дочь примерно вашего возраста. Представляю, что бы я чувствовал, окажись она здесь.

Он протянул ей руку.

Диба смотрела на него во все глаза. Ей больно было думать, что ее родные о ней совсем не беспокоятся; ей стало невыносимо обидно за себя. А Законнер мягкими движениями руки продолжал подзывать ее.

— Что касается остальных членов семьи этой преступницы, проживающих по ее адресу, — рявкнул Подзаконсон, — то мы разберемся и с этими врагами отечества! Во избежание всяких нежелательных последствий я буду добиваться их ареста и заключения под стражу.

— Оставьте их в покое! — в отчаянии закричала Диба. — Вы не смеете…

— Господин ин-спек-тор, пожалуйста, помолчите, — прошипел Законнер. — Мисс Решам, успокойтесь и позвольте мне во всем самому разобраться. Даю вам слово: я позабочусь о том, чтобы в деле о ваших родителях не допустить никакой бумажной волокиты. Ну, что вы на меня так вытаращились?! — повысил он голос, твердо глядя на Подзаконсона.

Его помощник не выдержал взгляда и угрюмо опустил глаза.