Чайна Мьевилль - Нон Лон Дон

— Не понимаю, зачем эти-то сюда приперлись, — пробормотала какая-то женщина неподалеку. — Ну какой от них толк, даже если им тоже захотелось подраться?

Диба хмуро посмотрела на нее и демонстративно направилась к сгрудившимся вокруг Хеми призракам. Он церемонно представил им Дибу. Ей не было слышно всего, что он говорил, но она старалась следить за его губами и в нужный момент протягивала руку, чтобы пожать почти неощутимые пальцы призраков.

— Остальные еще не успели подойти, — сказал Хеми.

— Спасибо вам большое за то, что вы пришли, — сердечно обратилась к ним Диба. — Я очень рада, что и вы тоже с нами.

— Дыма в городе все больше, — встревоженно сказала она, — и все больше пожаров. Смог наступает со всех сторон. Из труб день и ночь валит дым. Наверное, чтобы поддержать его, Концерн разжег свои печи.

— Для начала надо провести одну-две вылазки, чтобы отвлечь его внимание, — сказал Джонс. — Всем вместе идти напролом нет никакого смысла.

— Кондуктор Джонс!

Девочка и кондуктор застыли на месте, обернувшись на знакомый голос. Минуя толпу, в сопровождении нескольких бакдзя к ним шла сама (кто бы мог подумать!) Лектория!

Джонс потянулся к своей дубинке.

— Подожди! Да успокойся ты! — закричала Лектория, протянув к нему обе руки.

Она сделала еще шаг вперед и бросила внимательный взгляд на Книгу, которую теперь держал в руках Хеми.

Наступила пауза. Черепичные акробаты, библиотекари-экстремалы и все остальные настороженно смотрели, что будет дальше. Лектория явно чувствовала себя не в своей тарелке. Боевые мусорные баки внимательно наблюдали за происходящим из-под своих едва сдвинутых крышек.

— Здравствуй, уважаемая Книга, — робко приветствовала она говорящий фолиант.

— Ты с чем пришла? С миром или… — Книга не закончила, но Лектория поняла ее.

— Вообще-то я хочу попросить у вас прощения, — сказала Лектория. — И еще. Я перехожу на вашу сторону.

— Последнее время многие у нас на мосту стали подозревать, что в городе творится что-то неладное, — рассказывала Лектория. — Предложения Зонтоломайстера все больше похожи на приказы, и никто уже просто не понимает, в чем их смысл. Нетвердайбл к своим исследованиям никого и близко не подпускает! Не показывает даже своих записей. А ведь это входит в круг нашей компетенции! А пару дней назад, — продолжала Лектория, — Зонтоломайстер знаете что заявил? Что, возможно, придется оставить башню Словохранилища! Мол, защита ее обходится слишком дорого и потому надо сдать ее Смогу! Потом еще говорит: а давайте, мол, сами устроим несколько пожаров! Или запустим какую-нибудь старую фабрику и заключим со Смогом мирный договор! Вы представляете? Говорит, мол, у него есть связи и это можно все устроить! В общем… — Она робко подняла глаза.

— В общем, вы тогда вспомнили, что я вас об этом предупреждала, — сказала Диба. — Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Лектория грустно кивнула, опустив голову. Ей было стыдно смотреть Дибе в глаза.

— Из ваших только вы одна решили перейти к нам?

— Думаю, найдутся еще люди, которым очень не нравится то, что сейчас у нас там творится, — ответила Лектория. — Возможно, на подходе еще кто-нибудь. Но я не знала, кому можно доверять, с кем можно говорить о таких вещах. Ну и не стала рисковать. А когда до меня дошли слухи о том, что произошло возле аббатства, я просто… ушла с моста, вот и все. Ну а дальше… Язык, как говорится, до Лондона доведет. В общем, выяснить, где вы находитесь, было нетрудно.

— Ох уж эти слухи, что-то больно быстро они расходятся, — пробормотала Диба. — В общем, надо торопиться. А другие знают, что вы ушли?

— Теперь-то наверняка догадались! Но я хорошо запутала следы. Так что уверена: хвоста за мной нет.

— Неужели остальные все еще доверяют Зонтоломайстеру? — спросил Джонс.

— Не все. Большинство либо притворяются, либо сами себя обманывают.

— А бакдзя?

— Они единственные, на кого можно твердо положиться.

— А что же Мортар?

— Что про него говорить, — тихо проговорила Лектория, и взгляд ее опечалился. — Они с Нетвердайблом старые друзья, он и слышать ничего не хочет. Попробуй только скажи про него хоть слово. И чем больше хитрит Нетвердайбл, тем больше Мортар его защищает, вот что самое странное! И смех и грех, честное слово! В последнее время он вообще словно с цепи сорвался, кидается на всех как дурак, прости господи. Только и твердит, что Нетвердайбл — это гений, и все идет прекрасно, и что скоро его лучший друг покончит со Смогом навсегда. Такое впечатление, будто он чувствует, что надвигается что-то ужасное, и сам же пытается себя убедить, что это вовсе не так. Просто он оказался слишком слаб в этой ситуации, слишком слаб, — добавила она. — Его даже немного жалко.

— Да-а, что и говорить. — Голос Дибы звучал сурово и мрачно.

Она вспомнила про Стёба, про Розу, про людей, погибших возле монастыря. А сколько народу погибло и пострадало по всему Нонлондону?

— Это верно, его жалко.

Некоторые суда возле пирса оказались столь старые, что самое место им было бы в музее. Опутанные многочисленными канатами и веревочными лестницами, со множеством вымпелов на реях, издали они были похожи на ярких и лохматых водоплавающих животных. Диба даже залюбовалась одним кораблем, у которого кроме женской головки, украшающей нос, по обоим бортам стояли деревянные женские и мужские скульптуры, скелеты, изображения зверей и еще какие-то абстрактные фигуры.

Но для их операции, которую надо было провести как можно более скрытно, ни одно судно здесь не годилось.

Но на воде покачивались еще какие-то непонятные лодки не лодки, в общем, неизвестно что. Вид у них был довольно несуразный: спереди и сзади под углом в воду уходили застекленные окна, по бокам такие стеклянные прямоугольнички, тоже вроде окна. Господи, да как она сразу не догадалась! Эти загадочные плавсредства из стекла и металла — не что иное, как перевернутые кузова легковых автомобилей!

— Что это такое? — спросила она, указав на ближайший кузов.

— Это у нас называется анишам, — ответил Джонс.

— Ну и как оно на воде?

— Да ничего, плавать можно.

В проемы для колес у этой посудины были вмонтированы уключины и вставлены весла. Суденышко, конечно, утлое, зато низенькое и незаметное.

— Поплывем на них. Который бы выбрать?

— Самый стильный, конечно, — ответил Джонс и указал на кузов, который когда-то, должно быть, придавал гордые очертания какому-нибудь «Роллс-Ройсу» или «Ягуару», а может, даже и «Бентли».

— Как, говорите, это называется? — Диба постаралась припомнить, как Джонс назвал эту штуковину. — Шанима? Нет, как-то по-другому…

— Анишам, — подсказал Джонс.

— Анишам, — повторила Диба.