Михаил Ланцов - Сирота

Никакой реакции. Животные, ожидаемо не отреагировали на его слова. Но Андрейку все еще не отпускало ощущение того, что вожак стаи разумен. Поэтому, недолго думая, он решил выдать фразу из приключений Маугли:

– Мы с тобой одной крови. Ты и я. – произнес он и сделал несколько осторожных шагов к котлу. Открыл левой рукой крышку. И достал оттуда кусок вареного мяса. Видимо этот запах варева волков и привлек.

После чего понюхал его демонстративно. Откусил кусочек. И бросил вожаку.

Тот не сдвинулся с места.

Андрейка проглотил свой небольшой кусок. И кивнул волку, указывая лицом на мясо. Но тот все также стоял неподвижно и наблюдал за человеком. Словно ожидая чего-то.

– Ну нет, так нет. – произнес парень и пошел на волка. Больше ждать, когда закончится эта игра, он не хотел.

Вожак оскалился и зарычал. Шерсть на нем встала дыбом.

Дистанция шага два.

Быстрый взмах саблей. Андрейка наносил все тот же кистевой удар, что и раньше. Только не снизу-вверх, а снизу-вверх и налево. Норовя ударить волку по шее.

Мгновение.

Но оказалось, что вожак успел отскочить, уклонившись от удара. И тут же ринулся вперед. В атаку. Однако легкие и быстрые кистевые удары не давали большой инерции. Поэтому долей секунды спустя, волку на череп сверху обрушилась сабля. А сам Андрейка сделав шаг в сторону ушел с линии атаки.

Вожак замер.

Рана, видимо, была серьезной, но не такой, чтобы он умер сразу. Так что отрок немедля и не тратя время зря повторил атаку. Мало ли остальные волки дернуться? Быстрый шаг вперед и легкий, едва заметный удар саблей снизу-вверх рассек волку гортань и сонную артерию. После чего он завалился на снег, захрипел и засеменил ножками. А через минуту окончательно затих.

Оставшиеся три волка все это время наблюдали. А после того как вожак умер, поджали хвосты и ушли. Быстро-быстро.

Парень же отправился к тому «серому», которому живот вспорол. Чтобы добить. Он на первый взгляд едва дышал и лежал смирно. Поэтому, приноравливаясь Андрейка подошел слишком близко.

Рывок.

И челюсти этого серого мерзавца сомкнулись на ноге отрока. Взмах саблей. И все кончено. Но укус…

– Твою мать! Скотина! – прорычал Андрейка, присев на травмированную ногу. И освобождая ее от челюстей.

Волки же, как оказалось, никуда не ушли. Либо если и ушли, то недалеко. Поняв, что парень ранен, они атаковали. Все вместе.

Прыжок из тьмы.

Взмах саблей.

Шаг в сторону.

Еще прыжок.

Еще взмах и отход.

А вот от третьего уклониться не удалось. Он, видимо, сообразил, что надо бросаться не на то место, где парень стоит, а туда, куда он отходит. Поэтому Андрейка в последний момент прикрылся левой рукой, на которой волк и повис, сомкнув на ней челюсти.

Еще удар. Еще. Еще.

И на руке Андрейки осталось только одна голова волка, потому что шею ему он перерубил. Глаза этого «серого» последний раз моргнули и подернулись мутной пеленой.

– Победа… – тихо прошептал отрок, отчетливо бледнея. Два укуса – это серьезно. Во-первых, это больно. ОЧЕНЬ больно. Во-вторых, кровопотеря. В-третьих, угроза заражения.

Разжав челюсти мертвого волка, он безвольно опустился на волосатую тушу. Если бы там, за плетенем, таился еще хотя бы один волк – все, ему конец. Он не сумел бы больше встать.

Минут пять парень сидел в полной тишине, пытаясь совладать с болью и мандражом, который на него накатил после боя. А из темноты никто не лез кроме ночной тишины и прохлады.

Наконец дверь землянки открылась и оттуда появились Устинка с Егоркой, держащие в руках топоры.

– Жив, хозяин?

– Жив. Только покусали…

– Ох-хо-хо… – покачал головой Егорка, подсчитав количество волосатых трупов.

– Боже ж ты мой, – согласился с ним Устинка, указав рукой на вожака, огромная туша которого лежа у очага. Без шуток огромная, похожая по своим размерам больше на какого-то лютоволка из «Песни льда и пламени», чем на обычного «серого».

– Это еще что за чудище?

– Большой волк… – тихо прошептал Андрейка. – Только глаза умные. Слишком умные для волка.

– Волколак что ли?

– А чего он шкуру не сбрасывает? Говорят, что после смерти они обратно в человека обращаются.

– Значит брешут. Много ли ты видел волколаков?

– Голодный, а мясо брать отказался. – разочарованно заметил Андрейка.

– Значит человеческой кровушки жаждал.

– Это не он тебя цапнул?

– Нет. Обычные. К счастью.

– Отвел Господь! – с облегчением произнес Егорка и перекрестился вместе с Устинкой, который полностью с ним согласился.

– Отвел… только зачем волколаку стаю волков собирать?

– Совсем, верно, озверел…

1552 год, 4 декабря, где-то на реке Шат

Волки…

Сколько с ними связано сказок и мифов? Не перечесть. Более сказочным и мистифицированным персонажем на Руси был только медведь. Из-за чего в народной среде о «серых» бытовало огромное количество всякого рода предрассудков разной степени бредовости. Однако так случилось, что Андрейка еще там, в XXI веке смог уяснить максиму [41] Максима – небольшой текст нравственного содержания, призывающий к самосовершенствованию и самовоспитанию. Бисмарка. Ту самую, в которой говорилось: Никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов.

К чему все это?

Андрейка не был охотником, но отец, когда занимался его воспитанием, какое-то время уделил вопросам выживания парня в дикой природе. Мало ли так случится, что он туда попадет? Всякое в жизни бывает. Вот. Поэтому-то парень и знал, как отличить вожака волков от остальных. И понимал реальную угрозу, которая исходить от этих животных. Реальную, а не мнимую или там сказочную, уходящую корнями в байки.

В обыденном сознании волк – это смертельно опасное создание. И это действительно так. Но есть нюансы.

Все дело в том, что волк всю свою жизнь специализируется на охоте на мелких и средних травоядных животных. И это накладывает на него определенный отпечаток. Так сказать, производит профессиональную деформацию. Из-за чего он на людей если и нападает, то преимущественно на женщин или детей. Да и то – редко. Взрослых же мужчин он старается не трогать.

Почему?

Потому что эта добыча не только не привычная для него, но и очень опасная. Волки в дикой природе человека боятся и стараются с ним не связываться. Это вызвано тем, что еще в каменном веке наши далекие предки сумели потеснить волков с вершины пищевой пирамиды, активно с ними конкурируя, ибо как охотники находились в одной и той же экологической нише [42] Биологическая ниша – место, занимаемое видом в пищевой пирамиде в рамках среды обитания. . Древний человек не только охотился на традиционную добычу волков, лишая их пищи, но и самих волков промышлял. Ведь у них очень неплохой мех. Вонючий, ну так и что с того? Люди, когда вспотеют, тоже не фиалками благоухают. Так или иначе, но у волков сформировалось настороженное, опасливое восприятие человека очень давно. И оно никуда не подевалось с годами.