Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Но это оперативная верхушка. Всего наличествует 16 «водителей» и целая команда обеспечения (почти 100 человек), следящая за различным оборудованием.

Первая видимая проблема управления – задержка сигнала с марсохода и ответной команды с Земли… даже со скоростью света ему (сигналу) нужно примерно от 5 до 20 минут в одну сторону, от планеты к планете. И обратно.

Об интерактивном режиме управления говорить не приходится… увидев впереди препятствие, оператор должен понимать, что реакция робота будет запоздалой.

В связи с этим система управления включает в себя целый комплекс условностей – специальный редактор, имитирующий ряд параметров, производящий симуляцию базовой телеметрии и трехмерного изображения окружающей местности, заранее прорабатывающий последовательность команд и ближайший маршрут движения.

Тем не менее эти данные всегда могут содержать погрешности измерений, грозящие марсоходу сложной ситуацией. Так, просчетами аварийно был потерян увязнувший в песчаной дюне «Спирит».

Зафиксированное восемь солов [156] «Солом» называют марсианские солнечные сутки, равные 24 часам 39 минутам. назад стремительное прохождение марсианского смерча при детальном рассмотрении выявило оголение части каменных образований, в которых предположили искомые коренные горные породы.

А оказавшийся таким удачным «пылевой дьявол» [157] Вихревое движение воздуха получило разговорное название у англоязычных «пылевой дьявол». ко всему еще ветром очистил панели солнечных батарей от пыли, и ровер, вбирая зарядкой скупой свет далекого солнца, резво покатил к заданной цели.

Вскоре, по мере ухудшения условий вследствие каменистости ландшафта, ход в автоматическом режиме стал снижаться.

-Идем 3,8 сантиметра в секунду, – наконец вносит показание в звуковой журнал «водитель», бросив взгляд на специалиста-инструментальщика, – готовься, но… часа два-три у нас есть, пока добредем до оптимального места.

– Момент, парни, – доносится по интеркому голос контрольного оператора. Камера цепляет отдаленный предмет с подозрительно прямыми углами, наводясь, накатывая увеличением и… снова уходя. – Господи! Что это?! Вы видели? Верните изображение!

Дается команда: азимут, максимальное приближение, фокусировка на объект. Сигнал со скоростью света уходит на спутники-ретрансляторы, а от них, уже покрывая двести чертовых миллионов километров бездны, пробивает разреженную атмосферу Марса. Где-то там, медленно ползущая по поверхности планеты машина выполняет указание – фиксируясь на нужном направлении, делая серию снимков. «Разбитый» на цифровую кодировку сигнал с данными уносится обратно.

В центре управления за сорок минут ожидания прежние кадры уже успели неоднократно «отмотать» назад, пропустили через необходимые программы, фильтры, «отшелушивая» помехи и нечеткости.

И уже проведены сравнительные аналогии, нашлись и нужные знатоки, разобравшие, почти угадавшие – что же там отыскал робот! Начальник смены ерошит волосы, нервно курит, стряхивая мимо пепельницы:

– Этого не может быть!

Наконец сигнал приходит, вокруг мониторов уже толпятся, склонившись, повиснув друг на друге: на экране, посреди ржавой марсианской пустыни – плоский предмет красного цвета в форме параллелепипеда, по оценке размером с ладонь. Читается вычурная надпись кириллицей «Прима». И уже четко при наведении резкости видно более мелкое «Минздрав СССР предупреждает, курение вредит вашему…».

Дальше присыпано песком.

А согласитесь, забавная была бы шутка – подкинуть конкурентам беспилотным аппаратом на пути нечто подобное… и думайте, господа из НАСА, что хотите! Если бы не совсем мизерные шансы у этой провокационной пачки сигарет быть найденной где-то у черта на куличках за пару сотен миллионов километров на тысячах квадратных метров площади.

Да и кому в здравом уме придет такая идея ради призрачной потехи, отбирая у столь драгоценной полезной нагрузки межпланетного корабля эти лишние граммы.

А стало быть, что – долетели?! И тут, понимаешь, безалаберные куряки умудрились набычковать, вытряхнуть за борт пепелки, намусорив?! (Конечно, никто в здравом уме и не помышляет о том, чтобы высунуться из скафандра в убийственно-разреженную атмосферу Марса на пару затяжек!)

А полную скрытность и секретность столь грандиозного проекта, как пилотируемый полет на Марс, вполне можно объяснить репутационно-политическими рисками для страны, для руководства, при вполне вероятном провале миссии. Не афишируя преждевременно успех, а тем более наоборот.

Или же это вообще была дорога в один конец?

Уж поверьте, добровольцы бы нашлись – увидеть так называемый «париж» и умереть.

Подобные рассуждения умозрительного и одновременно эмпирического характера могут увести к интересным толкованиям.

Человечество в своем развитии на всяческих его стадиях неизменно опиралось на инстинкты и целесообразность… попутно срываясь на эмоции, амбиции и заблуждения, включая и религиозные – не без того. Переживая упадки и восстановления, во́йны и мирные процветания, оно (человечество) оказалось весьма гибким и стойким инструментом приложения собственного разума и усилий.

Двадцатый и двадцать первый века в христианском летосчислении последовательно вылились в логику технического развития, находя ответы на многие вопросы, кои в глобальных сферах пусть и вызывали лишь новые. Но так или иначе, научно-техническая революция сняла с пьедесталов далеких мифических богов, уведя их за какую-то иную грань. Различные культуры и отдельные социумы порой шатало, но тем не менее выявлялась убежденная тенденция – человечество может достичь многого, стоит только приложить к этому нужные старания и энергию.

А небо, звезды (тот самый космос-вселенная) всегда были выражением мечты! Мечты воспарить, как птицы, достичь вершин, постичь неведомое (тут, кстати, опять можно примешать и религии, и недоступных богов).

И казалось – не остановить! После Луны о Марсе говорили как о само собой разумеющемся.

Но вот как-то не сразу, плавным самотеком… первым из космонавтики ушел «героизм».

А за ним на второй план отступила «романтика».

Приоритетным встал вопрос «рентабельности». Да так, что даже престиж и военные потребности не покрывали амбиций большой политики.

Среднестатистическому обывателю и вовсе вскоре все это надоело.

Будто мода на космос ушла… прошла.

А уж сейчас-то, в наш повязанный сетевой паутиной онлайн-век знаем мы, что пришло на смену. Какая нынче массовая мода, и вся жизнь словно строится по киберпанку, по кибер-моде. Неправда ли?