Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Анохин едва уловимо пожал плечами – «кто бы сомневался, что американцы задействуют еще один АУГ».

Эскадра осталась позади. Неожиданно или нет, но на обратном маршруте к базе, можно сказать «в тылу», обнаружились воздушные цели.

Штатная радиолокационная станция у Миг-23МЛ была вполне хороша и в режиме селекции целей на фоне земли (в нашем случае на фоне моря).

Но первой целью «выхватили» метку на полторы тысячах по потолку… пока в единственном параметре – малоскоростная, судя по слабому горизонтальному смещению.

Вторую срисовали минутой позже – низколетящая (и тут скорость не поддавалась определению). Как положено, оповестили КП.

– Ты окучь верхнего, – приказал «ведомому» Беленин, – я погляжу, кто это у нас крадется ниже-ближе.

Сложив крылья в промежуточные 45 градусов стреловидности, истребители разделились.

Но сначала доложился напарник, установив визуальный контакт с А-6 «Интрудер», озвучив курс, скорость противника, на всякий случай еще раз «оббежав» обзорной РЛС на пределе обнаружения – больше никого! Сообщил на эскадру.

Беленин же просто не рассчитал скорость оппонента и тупо просвистел на большей скорости выше. Впрочем, тоже успев рассмотреть характерный силуэт «оно не оно?», но «радио» ведомого стало подсказкой.

На пролет «мига» «американец» никак не отреагировал, продолжая выдерживать «ниточку» курса.

Пришлось делать второй заход, прибрав РУД. Увиденное его поразило! На КП флагмана ушло открытым текстом:

– Я «полста три», «Фланкер». Наблюдаю штурмовик «Интрудер», летит курсом прямо на центр ордера. «Нарушитель» пустой. Фонарь сорван, пилотов не наблюдаю. Повторяю – «нарушитель» бесхозный! Это «всадник без головы»!

По штурманским правилам место корабля в движении не точка, даже не круг, а эллипс.

Подобным образом можно было нарисовать конфигурацию нынешнего походного ордера: вокруг «подопечного» крейсера корабли эшелонированного охранения – построение не периметром «коробочки», а вытянутым эллипсом.

Траектория полета «нарушителя» проходила практически ровно по условному центру.

– Это что-то новенькое. Как это без пилотов? – удивился командующий походом.

Приказал установить селекторную связь с «Минском» – прямым контактом с командиром авиационной БЧ, поскольку по эскадре только он имел адекватное представление и соображал во всей этой самолетно-летной специфике.

Параллельно подключились и флагманские спецы, кто имел отношение к авиации.

Держали прямой канал с пилотом «мига».

Все на «громкоговорящей».

– По мнению экспертов, малая высота и низкая скорость полета исключают враждебные намеренья. Учитывая то, что «хорнеты», очевидно, выработали горючее и ушли. В небе на дальних подступах лишь группа штурмовиков, за которыми «смотрит» Ту-16. Сменил позиционное место «Орион», он спешно смещается к юго-западу.

– То есть?

– К месту обнаружения и контакта с… м-м-м… «всадником без головы»!

– Зачем? – Вопрос не требовал конструктивного ответа, скорей догадок! А их пока не нашлось.

Снова хрипит помехами радиостанция «Фланкера»:

– Идет низко, не поднырнешь… мне визуально трудно определить, что у него под брюхом. Не видно – ПТБ перекрывают. Это может быть и бак, и свободнопадающая, или какой-нибудь сигарообразный контейнер РЭБ, а может все что угодно.

И неожиданно… или вполне на боевом кураже:

– Я его срежу с «гэша»? [256] Спаренная 23-миллиметровая пушка ГШ-23Л.

– Что это – «гэша»? – не сразу понял контр-адмирал. – А-а-а, пушка! Где «Орион»?

– Он уже практически там, пилот «мига» должен его наблюдать. Запросить его?

«Фланкер» снова делает запрос:

– Прошу разрешение сбить нарушителя.

Анохин слушает какофонию докладов, высказываний и соображений офицеров. Голова кипела думами, догадками, решениями, сомнениями:

«Наше объявление бесполетной зоны неконвенционально и оспариваемо – установленные правила предупреждения о военных учениях не соблюдены. Американский самолет в практическом праве свободного пролета».

– Самое простое решение – сбить его! – Оглянулся на подчиненных контр-адмирал. – Но, а если от нас ждут именно этих простых решений? Собьем – летящий в отдалении «Орион» сделает запись на кинопленку. Теперь другое – вдруг под этим «все что угодно» скрывается ядерная бомба, взводимая по радиокоманде? А штурмовик намеренно беспилотный в запрограммированном или радиоуправляемом режиме?

– Уклониться ордером, чтобы он не прошел над кораблями? – предложил замначштаба и тут же опроверг: – Черт, для ядерного заряда особой точности и не надо!

– Уклонение эскадры самолету, если он все же управляем, компенсировать легче легкого, – раздраженно бросает адмирал.

– Всегда сможем уничтожить зенитным огнем! – вставляет кто-то из офицеров.

– Фрегаты уходят! – доносится доклад.

«Вот еще штришок – фрегаты уводят из-под удара? – Скачет в голове у командующего. – А самолетом жертвуют? Или это очередная оригинальная провокация?»

Решение необходимо было принимать быстро. А учитывая, что с каждой минутой «агрессор» сокращает дистанцию к ордеру на два километра, то вообще – немедленно!

Эти поминутки словно метроном уже начал отсчитывать оператор РЛС.

– Да сбить его, сукина сына, не истребителем, так ЗРК. И все дела! – Не понимает сомнений начальник штаба.

– Мы не можем его сбить. Штурмовик этот далеко не бесхозный! Это самолет ВВС США! Собьем – «Орион» зафиксирует прецедент! А у нас приказ не допустить конфронтации. Тем более, не похоже это на атаку. Он идет всего на «двухстах», будто подставляясь!

– Что нам тогда мешает отогнать разведчика и не позволить ему вести съемку? Там еще один «миг»!

– Товарищ командир. Над местом фиксируем еще одну цель. На шести тысячах! Точно не наш.

– Пробую свалить его спутными струями, – не дождавшись разрешения на стрельбу, хрипит в динамиках «Фланкер».

Анохин переглядывается с начальником штаба, тот молча жмет плечами – «это не прямая агрессия, может получиться». Контр-адмирал кивает, берет эбонитовую трубку переговорного устройства, связываясь с командиром БЧ-6 [257] БЧ-6 – авиационная боевая часть. «Минска»:

– Мне нужна ваша оценка ситуации!

«Интрудер» едва ли держал 200 км/ч. Внимание (помимо отсутствия фонаря и пилотов) привлекали раскрытые тормозные щитки на законцовках крыльев.

Из головы Павла напрочь выскочили ТТХ американского штурмовика, в частности его скорость сваливания. Но по всем прикидкам: «Да на такой скорости машина должна потерять полетную устойчивость буквально от чиха».

У «двадцать третьего мига» минимальная (посадочная) с разложенными крыльями – 260 км/ч. Ниже, уравнивая скорость с «нарушителем», нельзя – если не загремишь в штопор, то сам свалишься. И на такой высоте уже не вытянешь… вгвоздишься в волны, привет акулам!