Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

– Да добейте вы уже этого волчонка, Марти, и самого мелкого с ним заодно, всё равно с них толка не будет, только зря кормить. Да выводите потом всех наверх. Вот и будет нам хороший повод на стоянку к кострам вернуться! – выкрикнул вниз тот лучник, что стоял, страхуя всех сверху.

Здоровый, звероватого вида финн, одетый в лохматую шубу и шапку, весело в ответ оскалился и перехватил поудобнее копьё.

Сжавшееся в тугой узел время сейчас полетело быстрее стрелы, что была выпущена из лука Ийбу.

«В первую очередь выбивать стрелков!» – правило пластунов Андреевской бригады было железное, и оно было написано кровью. Верхний лучник, увлечённый диалогом со своими товарищами, не успел среагировать и покатился, хрипя, вниз со стрелой пластуна в шее.

– Арно, взять!

Бить из лука было нельзя, так как на линии полёта стрелы рядом с врагами находились и сами беженцы, и теперь им с псом оставалось только лишь идти в ближний бой. Лук был отброшен в сторону и, метнув в прыжке в ближайшего к нему врага копьё, Ийбу уже на лету выхватил из ножен свой короткий пластунский меч. Финны быстро пришли в себя, ведь медлительные просто не доживали до возраста матёрого воина, и тут бы, наверное, пластуну и конец. Увернувшийся от летящего навстречу копья, Марти уже сам в ответ бил своим же карелу в грудь. Подвело его только то, что нападали на него двое. Подлетевший чуть впереди хозяина Арно отвлёк на себя часть внимания здоровяка и дал такое спасительное мгновение Ийбу. Отбивая собаку ногой в сторону, копейщик чуть-чуть не рассчитал своего удара, и стальное жало распороло полушубок пластуна, только слегка резанув ему бок. Уже проскакивая сбоку и вперёд ко второму врагу, Ийбу хлестнул в резком полуобороте мечом противника, буквально вскрывая ему лезвием шею. Оставшийся пока в живых со своим боевым топором третий молодой финн, видимо, боевого опыта не имел и, запнувшись о неожиданно бросившегося ему под ноги подростка, погиб парой секунд позже.

Буквально пару десятков ударов сердца длилась эта короткая схватка, а казалось, что вымотался как на часовой тренировке в бригаде.

Заполошно дыша, Ийбу подошёл к сидящему на корточках около окровавленного трупа подростку. У того под глазом наливался лиловым цветом огромный синяк, сам же он, казалось, сейчас не в силах был оторвать взгляда от лица финского паренька, что лёжа уставился мёртвыми глазами в небо.

– Совсем молодой ведь он был, Ийбу, чуть лишь старше меня…

Пластун присел рядом и прижал голову мальчишки к груди:

– Он пришёл к нам с войной, Коргей. Пришёл на нашу землю, чтобы убивать. И если бы мы его не остановили, то погибли бы твои родичи и ты сам. Ты настоящий воин, мужчина, и спасибо тебе за помощь. Если бы не ты, может быть, и мне бы довелось тут лежать на вот этом самом месте. Подумай об этом! – и Ийбу пошёл к женщинам и детям.

Все они были свидетелями произошедшей на их глазах схватки и бросились к нему на встречу. Всего-то пару-тройку часов знали они друг друга, а казалось, что уже прошли годы. Обнимая сородичей, Ийбу как никогда сейчас чувствовал себя защитником и воином.

Через несколько минут, когда все уже успокоились, а пластун обработал и перевязал чистой холстиной свой бок, вопрос по срочному отходу на восток встал с прежней силой. Времени терять было никак нельзя. Как видно, остановившееся на постой около разорённого селения войско еми, выслало по ближайшим лесам свои сторожевые дозоры. И на один из них-то и наткнулись недавно беженцы. До утра их теперь вряд ли уже хватятся, а вот потом, разумеется, будут искать, и обязательно здесь найдут. В этом Ийбу даже не сомневался. Им нужно было срочно уходить.

Бегло осмотрев убитых, пластун из трофеев взял себе только хороший боевой топорик да несколько лепёшек и вяленых рыбин. Брезговать тут было глупо, ведь впереди был долгий путь и куча народу, которых ещё нужно было чем то кормить. Подошедшему и пришедшему в себя Коргею был вручён хороший лук с колчаном стрел от того самого убитого им наверху лучника. Каждый карельский паренёк был обучен лучному бою из простых охотничьих луков, не был исключением и этот подросток.

– Я тоже хочу быть полезна, меня стрелять отец учил, – красная от волнения, Виена стояла перед разведчиком и стеснительно улыбалась.

– Хм, – усмехнулся Ийбу, – Лучшая твоя помощь была бы побыстрее собраться и помочь Нанхикки с детьми, – и, увидев огорчённое лицо девушки, протянул ей топорик, – Держи, это хорошей ковки оружие, под пояс засунешь, и тогда твои руки свободными останутся.

Спрятав в ближайшей расщелине трупы и заметя кровавые следы, чтобы они не так сильно бросались в глаза, отряд беженцев поспешил выйти из оврага. Их путь был направлен на восток в сторону Ладоги, а впереди, в паре десятков шагов, сторожко скользили, осматривая всё вокруг, крепкий молодой воин с луком наизготовку и его верный рыжий пёс.

А в Андреевское в это время подходил последний водный караван этого года. На плоскодонных ладьях, дающих осадку всего в полтора-два метра, по самой середине речки Ямницы тянулись в сторону пристани речные суда. Встречать их вышло, казалось, всё население усадьбы. Как же, домой из дальнего заграничного похода возвращалась последняя часть бригады. Те, кто, высадив основные воинские силы прорыва в Матсалуском заливе Эстляндии, дождались снятия датской морской блокады на Готланде. И уже потом, пройдя на больших морских судах-коггах по Вотскому заливу Балтики, по Неве, Ладоге и Волхову, пересели затем в Великом Новгороде на маломерные речные суда, и по Ильмень озеру, речках Поле и Поломети, добрались-таки до ледостава домой. Долгий путь у них был позади, и теперь, выстроившиеся у бортов «ладейщики», раненые и все, кто только был на палубах, махали встречающим их на берегу и перекрикивались в радостном предвкушении встречи.

В натопленном штабе бригады было шумно, каждому присутствующему командиру было, что узнать у друзей и просто поговорить по душам с теми, с кем они не виделись более двух месяцев.

Наконец Сотник с улыбкой стукнул тихонько пару раз по столу и, кашлянув, обвёл всю большую комнату своим искрящимся взглядом. Гул голосов постепенно стих, и теперь все присутствующие командиры выжидающе вглядывались в своего воеводу.

– Ну что, друзья, вот мы наконец-то и собрались все вместе. Теперь уже можно говорить, что заморский датский поход для нашей бригады закончился. Мы выполнили все те задачи, что перед нами ставил Высший Господний совет Батюшки Великого Новгорода. Бригада прорвалась в германские земли Гольштейна, соединилась со своими союзниками и приняла участие в главной битве этой военной компании при Борнхёведе. В той знаменитой битве, что закончилась нашей общей победой над войсками датского короля Вальдемара II. Как её итог, влияние Дании во всей Балтике упало после неё ниже некуда. Потеряв большую часть своей регулярной и отменно выученной армии на германской равнине, король сам чуть было не попал в плен к союзникам, – и комбриг с осуждением взглянул на своих ухмыльнувшихся разом заместителей Варуна с Тимофеем, – Да, их величество чуть было сам не попал в плен к нашим союзникам, буквально каким-то чудом избежав плена. Он с остатками своей армии отошёл в исконные земли королевства, заключив с Ганзой, Саксонцами и северогерманскими княжествами мирный договор, уступая при этом им значительные территории и выплачивая большие отступные. Сейчас датский монарх занимается внутренними делами своей проигравшей эту войну державы, и поверьте, ему теперь уже не до наших Ижорских земель или Копорья. Как врага Данию можно смело исключить из нашего длинного списка. Напротив, полагаю, что Вальдемар теперь будет искать мира и дружбы с Батюшкой Великим Новгородом, лишь бы совсем не потерять Эстляндию и прилегающие к ней острова под тем всё усиливающимся в последние годы натиском немецких орденов крестоносцев. И тут уже наши с ним интересы совпадают, – Ну да это уже большая политика и вам, полагаю, друзья, это уже не очень-то интересно, – и, отметив согласно закивавших головами своих офицеров, понимающе усмехнулся, продолжив речь после небольшой паузы.