Комбат Найтов - Achtung! Manager in der Luft! [litres]

– Дима! Держи ведущего! Я вниз!

– Опять раскрутишься! – предупреждает он, доворачивая и догоняя немца. А я, с переворотом, левым нисходящим виражом, ухожу вниз и выхожу в лоб немцу, ведомому первой пары. В ШКАСе уже нет патронов, они вылетают мгновенно, но полно бээсок, так что очередь пошла плотная, смачная, как плевок верблюда. Есть! Пятнадцатый! И рву машину вверх, чтобы видеть, что делает Хохлов. Тот «разбирает» на запчасти «фы-2», которому не слишком повезло сегодня. А в машине надрывается радио, называя какой-то странный позывной, приказывая отходить.

– Да пошел ты на …! Заткнись, дурак! Нет больше противника, был и кончился.

Бой только закончился, по спине текут струйки пота, одежда на нас высотная, для таких «крючков» не сильно предназначенная.

– Все, домой, ныряем. – Я дал команду войти в облако и скрыться от наблюдения, иначе еще кого-нибудь наведут. Там потряхивает, по фонарю бегут просто реки. Еще снизились и выскочили из него. Вокруг чисто, под нами пехота, зарывающаяся в землю, развернутая на север. Нет чтобы несколькими днями раньше подготовить позиции.

– Двадцать первый, Бересте!

– На приеме! – «Береста» – радиопозывной штаба 9-й армии.

– Вам следовать в 39-й, садиться на промежуточную там.

– Понял, в три девять. Отчество первого, вопрос.

– Тимоха.

– Кто встретит?

– Он и встретит. – Только этого и не хватало для полного счастья. 39-й на сегодня та самая площадка в Вишневке, откуда все это началось. Может быть, там все и закончится? Спустились, три глубоких виража гасят скорость. Чуть протрясло на плохо скошенной траве. Не глуша двигатель, смотрю, кто, что и откуда, руля не к капонирам, а ближе к кухне. Ага! Степан Тимофеевич собственной персоной! Вспрыгивает на крыло, через шум двигателя передаю приказ.

– Да нет здесь никого. И фотографов тоже нет. – Но появившийся ГАЗ-61 выдает присутствие большого начальства. Направляются прямо сюда.

– Глуши! – показывает руками капитан. А мне этого делать ну совсем не хочется. Показываю, чтобы снимал кассеты, и сую ему ключ от бортового люка. Тот передал его красноармейцу, они вынули вдвоем кассеты у меня и у Димы. Ключи вернули, и мы развернулись для старта. Очень вовремя развернулись! Поперек поля промелькнули «мессеры», еще раз довернувшись, мы уходим на взлет вслед за ними. Успеваем убрать шасси и немного набрать скорость. «Кино» не кончилось! Свет в зале не погасили. Скольжу вправо-влево, отбрехиваюсь короткими злыми очередями только из синхронных пулеметов. В крыльевых патронов почти нет. Хохлов тоже экономит патроны. Технически у него выстрелов больше, чем у меня, но два ШКАСа жуют их с бешеной скоростью. А БС у него один – 300 выстрелов. БК – у них всего по 150. Ему повезло больше, одна из очередей попала в радиатор ведущего немца, тот запарил и вышел из боя. Немцев осталось двое, но легче от этого не стало. У Димы ударил всего один пулемет в следующий раз. Двести выстрелов осталось. Тут повезло мне: немец ошибся и не понял моего маневра, проскочил вперед, и я влепил ему из всех четырех стволов, после двухпатронной пристрелочной. И он «пошел по радуге». Центральный фюзеляжный я ему повредил. Уклоняюсь от ведомого, но тоже провожаю его двумя короткими очередями.

– Пять-пять! – слышу по радио, Дима говорит о том, что небоеспособен. Но ведущий немец отвернул и уводит второго за собой.

– Держись ближе, у меня еще есть. Следи за хвостом. Уходим.

Идем на бреющем, раскрыв фонари и основательно посматривая назад. Не дай бог перехватят. Опять «Береста», черт, что надо?

– Две единицы сели на промежуток. Сбитие подтверждаем.

– Понял. Ноль-ноль. – Молчи, говнюк, а то перехватят. Под нами Булгарийка, в воздухе наше дежурное звено. Через 92 секунды кручу подряд четыре восходящих «бочки» и даю четыре коротких. Мы – дома! А там – подарок от прокурора и замполита.

На земле первым подошел Дима. Ткнулся мне в шлемофон своим.

– Не понял, откуда у тебя столько патронов? Я уже думал, что добираться пехом придется.

– Теперь у меня только один ШКАС, и четыре БС и БК. Два БС имеют 1200 выстрелов, а ШКАС – 250, только для пристрелки. И двигатель более высотный, 14 100, но почему-то запрещено ходить выше 13 700. АМ-37.

– Вовремя как-то ты поломал редуктор. И я такую же хочу! – мне досталось кулаком по плечу, и мы пошли снять с себя высотное обмундирование. Солнце уже высоко, и пар от нас просто валил.

Затем пошли докладываться, там получил по заднице за то, что облаял командира 20-й САД, это он нам «помочь» пытался.

– Мог бы и своих подогнать, а не отдавать бессмысленных приказаний.

– Ты с ним аккуратнее, он мужик говнистый и мстительный. Герой Союза с тридцать восьмого.

– Ну, нам такое не светит, судя по всему. Прорыв огромный на их участке, откатываются, даже не сопротивляясь. 95-я еще держит вторую линию, но это ненадолго, ее обходят. Материалы передали лично командарму.

– Да, он звонил, приказал объявить тебе выговор за неотдание чести и отсутствие доклада.

– Передайте ему большое спасибо! Вас не затруднит, Борис Афанасьевич? Мы оттуда еле ушли, пришлось бой с четверкой «109-х» принимать на малой высоте, почти у земли. А могли вернуться на двадцать минут раньше и без боя.

– Я в курсе, слышал. Заявку оформи на ту пару, на которую подтверждение получили. А на четырех предыдущих подтверждения нет. И, скорее всего, теперь уже и не будет. А все язык твой длинный. Ступайте, отдыхайте, – сказал командир полка.

– На ФПК все четыре есть, два до взрыва. Один общий, два моих и один у Димы. Так что обойдемся без подтверждения от 20-й. 95-я подтвердит.

– Ну, бери телефон, звони, хулиган.

Еще сорок минут оторвал от сна, пытаясь дозвониться в пустоту. Безрезультатно, хотя в их штаб я дозвонился, но у них связи с левым флангом пока нет. Приняли к исполнению, может быть пришлют. И черт с ним. Это не игра, здесь награды автоматически не сыплются. На них требуется писать представление, а они проходят довольно серьезный фильтр в различных штабах. И все зависит от того, как к тебе начальство относится. В том числе стороннее. С комдивом вроде бы сложилось, но он против начальства пикнуть не смеет. Так что в ближайшее время ожидать дождя наград просто не приходится. Да я и не рвусь. Мне бы найти вариант вернуться, но пока никакой возможности не предоставляется. Количество сбитых здесь явно ни при чем.

Перестав трепать нервы связистам, я положил трубку на полевой телефон. Почти заполненную заявку сунул в планшет, спросил у Бориса-2, начштаба майора Борисова, разрешения покинуть сей благословенный закуток, отправился в сторону общаги. До обеда еще было время, поэтому я предпочел провести его в горизонтальном положении. Лег и уснул почти мгновенно. Просто как в омут упал. Разбудил меня женский голос, в котором я без труда узнал акцент Вики.