Сергей Васильев - Сталь Императора

Сказано верно, Сергей Юльевич. Почему же тогда вы делаете всё именно так, чтобы правительство не смогло удовлетворить назревшие народные потребности? Почему вы лично остаетесь глухим к народным нуждам? Или революция и была вашей целью? Тогда встаёт вопрос о собственности, ведь революция – это переход прав на неё… В чьи руки вы собираетесь передать средства производства на территории России? Ваша практика свидетельствует о том, что Вы их упорно пихаете в руки международных банковских консорциумов. Давайте я процитирую ещё одну фразу из Вашего секретного дневника:

«Большинство наших дворян представляет собой кучку дегенератов, которые, кроме своих личных интересов и удовлетворения личных похотей, ничего не признают, а потому и направляют все усилия на получение тех или иных милостей за счёт народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага… В конце 19-го и начале 20-го века нельзя вести политику средних веков, когда народ делается, по крайней мере в части своей, сознательным, невозможно вести политику несправедливого поощрения привилегированного меньшинства за счёт большинства. Правители, которые этого не понимают, готовят революцию, которая взрывается при первом же случае. Правительство обязано регулировать это движение и держать его в берегах, а если оно этого не делает, а прямо грубо загораживает путь, то происходит революционный потоп…»

И опять Вы полностью правы и Ваши амбиции выходят далеко за рамки получения тех или иных милостей за счет народных денег. Так какова Ваша личная конечная цель?

– Я так понял, – медленно и тяжело, как будто поднимая двухпудовую гирю, – произнёс, наконец, Витте, – что процветание и благосостояние Отечества Вы отказываетесь считать моей целью? А ведь только одно введение золотого рубля подняло престиж государства Российского на невиданные доселе высоты…

– Сергей Юльевич, ну зачем опять эти декларации? Мы же серьезные люди, а значит, способны использовать измеряемые результаты, а не эмоции. Ещё в 1892 году Вы были горячим сторонником бумажно-денежного обращения, а уже в 1897 году вдруг превратились в фанатика золотого рубля, оперируя при этом не цифрами, как подобает финансисту, а лозунгами. А вот если использовать только факты, то картина получается грустная. Не верите мне – вот слова государственного контролера Петра Шванебаха: «Переход к золотому обращению совершился у нас главным образом путем накопления золота внешними займами. И поддерживать такой успех можно было только новыми займами. В итоге что получилось? Золотой запас империи был большим. Золотое обеспечение российского рубля было с запасом и составляло около 120 %. Однако золото уходило на Запад, а для кредитования национальной промышленности финансов не хватало. В результате Российская империя так и не смогла с момента его введения совершить индустриальный рывок, который был необходим, чтобы остаться в клубе великих держав и сохранить независимость…»

Император захлопнул папку и опять уставился на министра, буравя его взглядом, как будто вскрывая черепную коробку.

– Так кто же Вы, Сергей Юльевич? Кто или что за Вам стоит? Какие цели преследуете? На кого и для чего работаете?

Если бы сейчас разговор проходил на фоне заснеженной улицы, лицо Витте слилось бы с ландшафтом, настолько оно стало белым и безжизненным. И все же, прямой взгляд монарха он выдержал, не опустив глаза, и с первым шоком вполне справился, а потому решился пойти в атаку, так как терять всё равно было уже нечего.

– Ваше Императорское Величество, меня тоже мучает больше двух месяцев один вопрос… Я служу при дворе уже восемь лет, и знаю своего царя еще с того времени, когда он был наследником… Так вот, он не мог даже теоретически оперировать таким объёмом информации, у него не было даже приблизительно той базы знаний, которую Вы демонстрируете, – Витте криво улыбнулся. – И последняя цитата из моего дневника не могла быть скопирована в Биарице или где-либо еще. Я написал эти слова сегодня ночью и до настоящего времени носил с собой, нигде не оставляя ни на минуту, – и министр широким жестом протянул императору собственный блокнот.

Просторный кабинет Морского собрания Кронштадта погрузился в тишину, наступившую в поле перед грозой, когда ветер неожиданно утихает, и даже осиновая листва на деревьях перестаёт привычно трепетать, а вся земля как будто делает глубокий вдох и застывает в ужасе перед надвигающейся стихией. Император улыбнулся, подошёл вплотную к министру и с головы до ног оглядел его, будто увидел первый раз в жизни.

– Ну и что Вы собираетесь делать с этими, весьма ценными наблюдениями? – насмешливо спросил он, крутя в пальцах невесть откуда взявшуюся трубку, – вам не кажется, что лимит объявлений меня сумасшедшим для вас исчерпан?

– Да, но Вы же ждёте от меня признаний.

– А вы считаете, что я не имею для этого оснований? Или, как заправский финансист, предлагаете их у вас купить?

– Нет, зачем же, можно обменять… Разве это не справедливо?

– Справедливо только в том случае, если обмен равноценный. А Вы, Сергей Юльевич, весьма скромный человек – так и не ответили ни на один мой вопрос. Какой уж тут обмен, тем более справедливый.

Разговор опять повис на противной скользкой паутине пауз. Собеседники ощупывали друг друга взглядами, как сапёры – заминированную местность, пытаясь просчитать возможные последствия сказанных слов и сделанных шагов. Первым решил свой ребус император. Чуть тронув мундштуком мундир Витте, посмотрел на него снизу вверх и предложил, как бросил теннисный мяч через сетку:

– Давайте обменяемся историями. Мою в обмен на Вашу. Начну первым. Эта история произошла душной августовской ночью 1888 года, когда на скромном полустанке по дороге из Ливадии в Петербург остановился императорский поезд. Александр III, выйдя на перрон, услышал примечательный разговор между министром двора и никому неизвестным служащим частной железнодорожной компании. Примечательным было то, что железнодорожник прямым текстом предсказывал крушение императорского поезда в случае несоблюдения правил эксплуатации и даже указал примерное место, где оно произойдет… И вот когда в ноябре того же года у станции Борки произошёл предсказанный сход с рельсов, император повелел найти этого железнодорожника, пригласил его на государственную службу и даже согласился к окладу в 8000 рублей в год доплачивать еще столько же из собственных средств. Невиданная щедрость, не правда ли? Я не нашел больше ни одного подобного примера. Впрочем, в этом эпизоде так много фантастических совпадений, что стоит начать загибать пальцы – для того, чтобы царь услышал сказанное пророчество, он должен был проснуться посреди ночи, выйти из своего вагона и пройтись по перрону на нужном полустанке в точно обозначенное время. Пять шагов в сторону, минута опоздания, неосторожное слово, уводящее разговор с министром двора в сторону и никакого пророчества в уши государя не попало бы. И тогда не состоялась бы и такая удачная карьера… Феноменальное совпадение и везение… Не менее удивительным является продолжение этой истории, а именно – поразительно быстрое вхождение в круг избранных друзей царя, участие нашего никому неизвестного скромного чиновника в работе тайного общества «Священная дружина», встреча под её прикрытием во Франции с руководителями «Народной воли» и заключение с ними некоего соглашения. С того времени террор стал, как бы это половчее выразиться, больно избирательным. Эти столь разные встречи объединяет одно непременное обстоятельство – доступ ко всем упомянутым собеседникам у нашего героя был практически невозможен. Миры, в которых обитали они и он – это разные планеты, между которыми – броня сословных перегородок и безвоздушное пространство недоверия. Возможность быть допущенным в тайные дела вообще стремилась к нулю. Тем не менее, и встречи, и допуск состоялись. Один прецедент можно было бы списать на невероятно счастливую случайность. Но два и три – это уже закономерность. И пояснить такое завидное доверие высокопоставленных, законспирированных, но всегда весьма осторожных людей к практически незнакомому собеседнику можно только одним – он знал о них больше, чем они сами… Как в случае с императором Александром III. Остаётся только понять – откуда у нашего героя могла быть эта информация?