Владимир Малыгин - Если боги за нас! [litres]

Непонятно, брони на людях не вижу, оружием не размахивают, на пиратов не похожи. Опознавательных и знаков принадлежности к какому-либо государству не видно. И молчат, черти, тишина у них, хоть бы кто слово сказал. Только кормчий рявкает периодически на гребцов.

А погода отличная, солнце припекает по-прежнему, небо такое голубое, пронзительное, высокое. Ветерок лицо обдувает, над мачтой чайки скрипят, зависли на месте, крыльями еле-еле шевелят и резко в сторону сваливаются. Лепота! И что им надо? Хоть бы слово сказали.

Ага, увидели спущенный стаксель, обрадовались, загомонили. О чём это они? Ну, теперь понятно, будут нас брать. Радуются добыче, что сама в руки по своей дурости идёт. Теперь всё ясно, последние сомнения пропали. Их и так-то, честно говоря, почти не было, но почти. А лишний грех на душу брать не хочется. А вот и оружие на чужом кораблике появилось, железо острое в руках солнечными зайчиками блеснуло, азарт начал людей разбирать. Послед подошёл.

– Стрелять будем? – спрашивает.

– Сколько их там? Те, кого вижу, так их всего человек двадцать. Стрелки твои справятся?

Раньше и вопроса такого не задавал бы. Ребята мои все проверены в деле были, а теперь что? Сколько лет тихо в княжестве, может, люди уже и забыли, с какой стороны за меч браться? Надо снова всех проверять, кто на что способен, что от каждого ждать можно. А впереди у нас дело такое, специфичное, требующее особого мастерства. Вот и буду при любой возможности своих бойцов проверять да тренировать. Пусть опыта набираются. Так и сделаю. Только сначала Последа послушаю.

– Боярин, ты не смотри, что у меня молодых много. Гоняли мы их так, как вы с Изяславом и Мстишей нас гоняли. Многие ещё через нашу тренировочную площадку в крепости успели пройти. Да говорил же я тебе о том. Забыл?

– Не забыл. Но уточнить надо.

– Понял. Справимся. Сам командовать будешь?

– Если бы ты командовал, как бы сделал?

– Подпустил бы ближе и из арбалетов всех положил. Подпустить ещё ближе или догнать судно, взять на крюки и досмотреть. А там по обстановке.

– А мечами помахать? – не удержался, вспомнив старые времена.

– А зачем? Было бы с кем махать. Тут работы-то… – пренебрежительно покосился на приближающееся судно.

А вот это нехорошо, рано он расслабился. Как бы подтверждая мои мысли, над вражеским бортом выросли лучники. Я даже отсюда услышал, как заскрипели натягиваемые тетивы.

– Ложись! – успел рявкнуть, приседая и прячась за борт.

Стукнули по доскам, прошелестели над головой первые стрелы. Хорошо, что немного их, этих лучников, а то бы задали нам перцу. А мы даже щиты не подняли. Стою тут, Последа проверяю, а сам также расслабился, олень комнатный. А теперь уже и поздно их ставить, под обстрелом-то. Однако хватит размышлять, пора действовать.

– Командуй, стратег! – тяжело разговаривать, сидя на корточках и прижав голову к груди. Вот и получился у меня вместо чёткой команды какой-то полусип, полухрип.

Послед только кивнул, даже скорее не кивнул, а поклонился, потому как стоял на палубе почти на четвереньках, опираясь на руки. Так и метнулся в сторону, перебирая всеми четырьмя конечностями. Обезьяна, мля. Ну и я за ним, такой же похожей животиной. Тоже стратег, арбалеты-то у меня в каюте лежат…

Метнулся вниз, до боли растягивая в полуприсяде связки ног, помогая в передвижении руками, выпрямился в каюте, подхватил своё оружие, тут же зарядил и осторожно выглянул на палубу. Бивой молодец, вовремя сообразил, спрятался. Меня увидел, только кулаком погрозил. Ну да ему можно, пускай грозит, тем более прав он со всех сторон. Вот эти мысли и промелькнули у меня в голове, пока осматривался. Вражеские стрелы по дереву глухо постукивают, высунуться не дают. Может, дать пару залпов картечью, и всё? Ловлю взгляд Последа. Видимо, мои мысли у меня на лбу написаны, потому что он яростно крутит головой и состраивает такую уморительную физиономию, что я даже фыркаю, несмотря на серьёзную обстановку вокруг. Ладно, посмотрим. Где там разбойники? Так же на четырёх костях быстрой ящеркой проскальзываю к борту, постукивая о доски палубного настила арбалетами. Это я написал так красиво, а на самом деле пропыхтел как паровоз. Теперь можно и выглянуть. Успеваю убрать голову до того, как прямо над моей макушкой рассерженным шмелем жужжит стрела. Ах вы! Опытные, не первые мы у них. Но будем последними.

Ловлю глазами взмах руки Последа. Над бортом вырастают наши щиты. Только не корабельные защитные, а личные, что у каждого воина есть. Дробный перестук стрел превращает гладкое дерево в ощетинившихся дикобразов. Второй взмах, в узкие щели между бортом и щитами выглядывают арбалеты, щёлкают одновременно и прячутся. Опускаются щиты. Короткая пауза, и новый залп, после которого бойцы поднимаются в полный рост и, по-прежнему прикрываясь щитами, продолжают прицельную стрельбу. Хотя это уже не стрельба, а скорее упражнение на меткость – кончился противник. После второго залпа.

Стук за спиной заставляет обернуться, даже спина мурашками покрылась. Фу-х! Это Бивой команду своим матросикам дал, и те сейчас спешно бортовые щиты поднимают. Зачем? Хотя пускай потренируются, теперь тренировка не помешает. Да и нашему капитану защита будет, потому как надо к пиратам пристыковываться, добычу осматривать.

А бойцов гонять и гонять надо, заодно и сам втянусь, к местным реалиям привыкну.

Раненых добили, хватило живых пленных.

Судно купеческое, шло с грузом вина как раз из того самого Бордо, куда мы и направляемся. Такая вот гримаса судьбы.

На островах купец должен был распродаться и на обратную ходку загрузиться овцами.

А вот внизу на вёслах с удивлением обнаружили команду гребцов-рабов. Сборная солянка, кого тут только не было. Кроме наших земляков. Даже арабы в количестве двух грязных, обросших спутанными волосами человек присутствовали. И ещё четверо бывших соотечественников скоропостижно умершей команды, разбойничьим образом когда-то давным-давно захваченных на море.

Кормчий, он же владелец судна и товара, выжил, как выжили и несколько самых хитрых разбойников из его шайки, вовремя сообразивших укрыться, когда казавшаяся такой лёгкой добыча показала свои острые зубы.

Не знают бедолаги нашего флага, а теперь уже поздно. И не узнают.

Пленных, кроме капитана, под замок, всё ценное, а его было немного, перегрузим на своё судно. Что делать с вином? А куда мне его девать? К себе перегружать, так бочки неподъёмные, намаемся с ними, пусть пока так и остаются у себя на борту.

Самый главный для меня вопрос: как с трофейным судном поступить?

Оставить его в море или сжечь просто так рука не поднимется, ведь это вполне себе ликвидный товар в любом, ну почти в любом, местном порту. Если есть время на его продажу, конечно. Так что же мне делать? Продавать? И время терять не хочется, и с упавшим в руки добром грех просто так расставаться. Чемодан без ручки. Опять же вино в его трюме…