Михаил Ланцов - Генерал Империи [litres]

– Демоны?

– Меншиков считает, что демоны волей-неволей возглавляют всевозможные революционные кружки и банды уголовников. Это самая естественная для них деятельность.

– Очень интересно… очень… – задумчиво произнёс Георг V. – Значит, Керенский обречён. Как и его бывшие друзья-социалисты.

– Меншиков вряд ли пойдёт на Петроград, – осторожно возразил Эдуард Грей. – У него нет никакого повода для этого. А этот парень старается играть по правилам и не сильно стремится к огласке того, кто он такой и с кем на самом деле борется.

– Если всё так, – хмуро произнёс Первый лорд Адмиралтейства, – то это ровным счётом не имеет никакого значения.

– Но почему? – поинтересовался министр иностранных дел.

– Вы ведь сами нам на прошлом совещании говорили о том, что немцы и в прошлом, и в этом году знали о готовящемся рейде, но никак не смогли предотвратить его. Да и заблокировать тоже. Это очень показательно. Всё-таки у того, кто веками ведёт войну с демонами, уровень несколько выше, чем у простых людей.

– Вы считаете, что Керенский обречён? – спросил премьер-министр.

– Я считаю, что он уже труп, – продолжил Бальфур. – Просто ему ещё это не известно. Как и те его старые соратники-революционеры, что сейчас сцепились с ним. Им всем уже можно ставить свечку за упокой души. Но что будет дальше? Как поступит Феанор? Судя по характеру, ему будет скучно без войны. Пламенный дух. Просто так таким именем не нарекают. Да и его самоназвание. Максим. Maximus. Величайший.

– Если бы его можно было убить – так и следовало поступить. Он слишком опасен и непредсказуем, – твёрдо произнёс премьер-министр.

– Если. Это ключевое слово, – грустно усмехнулся король.

– Ваше Королевское Величество, – осторожно произнёс сидевший до этого тихо лорд-канцлер Джон Саймон. – Мне кажется, что мы упускаем одну очень важную деталь.

– Какую же? – поинтересовался Георг.

– Меншиков – человек. Да, необычный, но человек. Да, он может воскресать по своему желанию, но, совершенно очевидно, не стремится к этому. Видимо, это непросто либо сопряжено со страшными мучениями. Но главное – он явно проявляет заботу о своей супруге и своих детях. Он оберегает их и стремится обеспечить им покой и благополучие. С какими бы он демонами ни сражался, к чему бы ни стремился – это не мешает ему вести себя как нормальному человеческому мужчине.

– И его дети мне троюродные племянники, – задумчиво произнёс Георг.

– А их мать – двоюродная племянница, – продолжил Лорд-канцлер. – Да и сам Меншиков, если верить легенде, старший сын правителя сидов. Очевидно, что их статус никак не меньше королевского. Также следует отметить, что Максим пусть и странный, но христианин. Во всяком случае, он воскрес именно в храме. Значит, без божьего провидения тут не обошлось. Что косвенно доказывает тот факт, что он прилюдно оправдывался перед распятием.

– И что Вы предлагаете делать? – подавшись вперёд, спросил Бальфур.

– Я предлагаю не делать поспешных выводов. И уж тем более не пытаться его убить. Кто мы такие, чтобы идти против воли Всевышнего, позволившего Меншикову воскреснуть в своём храме? Вы хотите потом перед ним оправдываться? – подняв глаза к нему, поинтересовался Джон Саймон, перекрестившись. – Тем более что совсем не обязательно, что вы перед ним предстанете. Если верить словам Меншикова, то совесть сама нас загонит в ад, где мы станем истязать себя веки вечные.

– Вы сгущаете краски, – осторожно заметил министр иностранных дел.

– О! Я сгущаю краски! – воскликнул Лорд-канцлер. – Как ещё мне реагировать на человека, который возник из ниоткуда, три года последовательно громит превосходящие силы противника, полностью перекраивая всю войну, меняет внутреннюю политику целой Империи и под конец ещё и воскресает?! КАК?! – воскликнул Джон. – Да боже мой! Мы даже не знаем, кто он! Все эти легенды – им же и рассказаны!

– Это так? – повернувшись к министру иностранных дел, спросил король.

– Да, сир, – нервно дёрнув щекой, ответил Эдуард Грей. – А откуда это знает Лорд-канцлер?

– Я купил досье неделю назад, – ответил он, пожав плечами. – Подумал, что меня просто провели, и не стал придавать этим документам значения.

– А почему вы им поверили? – спросил Первый лорд Адмиралтейства у Эдуарда Грея.

– Потому что люди слышали эти слова, когда Меншиков был пьян, а что у пьяного на языке, то у трезвого в голове. Кроме того, люди видели, как Меншиков общался с воронами. Они именно переговаривались. Да и другие странности, вполне подтверждающие его слова.

– Да уж… – тихо произнёс король, вставая из-за стола. – Это какое-то безумие.

– Это Меншиков, Ваше королевское Величество, – вкрадчиво ответил Эдуард Грей, так же как и все присутствующие, вставая вслед за королём…

Первый день после «воскрешения» прошёл относительно нормально. Нервно, но нормально. Люди просто не успели осознать произошедшего. Да и не то что осознать, но даже и узнать. А вот потом началось…

Наш герой сразу даже и не понял, какого джинна он выпустил из бутылки. Нервно, тревожно было вокруг. Люди как-то терялись и дёргались рядом с ним, чувствуя явный дискомфорт и неловкость в первый день. На второй день это усилилось, разбавившись странными взглядами. На третий же он столкнулся с настоящей бедой – толпами желающих к нему прикоснуться… и попросить его благословения…

Единой официальной позиции у Русской православной церкви не было. Патриарха ещё не выбрали, хотя его им успел пообещать ещё Николай II. Не успели… ни Император, ни сами иерархи. Слишком сложно было им организовать данный процесс после стольких лет существования церковников в формате когорты государственных чиновников. А тут – такое известие. Оно кого угодно выбило бы из колеи и заставило смутиться. Поэтому сверху молчали, не зная, что сказать. А снизу священники на местах, вынуждаемые к реакции народными массами, рассудили просто. Воскрес прилюдно? Значит, было дело. В церкви? Значит, с Божьего благословения. То есть это не что иное, как чудо. Самое что ни на есть обыкновенное чудо. То самое, которое так нужно для укрепления веры простых людей. Так или иначе, но уже 6 августа во многих церквях и соборах Петрограда, Москвы и многих иных крупных городов Российской Империи зазвучали благодарственные молитвы и прославления великого чуда. Что, дескать, воин и заступник земли русской, Меншиков Максим Иванович, воскрешён к жизни божьим промыслом после воровского убийства, совершённого не иначе как лично врагом рода человеческого или его прислужниками. К 7 августа эта служба в разных форматах уже звучала практически во всех церквях России… а ещё Сербии и Италии, ну, то есть новообразованной Римской Империи. Папа Римский, обескураженный поначалу, терялся недолго и поступил так, как выгодно для укрепления своего положения. Ведь он лично отпускал Максиму грехи и благословлял на дела ратные. Значит, вот – не прошло это даром. Значит, имеет силу его благословение.