Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

– Сенсей, а разбирательства что, не будет? – явно под влиянием одноклассницы, уточнил Асада.

Представители спортивного отделения и мужского, и женского пола стояли группой в нескольких метрах и весело о чём-то переговаривались.

– На тему? – недовольно сморщился педагог.

– Есть основания предполагать преднамеренность в случившемся, – обтекаемо ответил белобрысый. – Математическое отделение не считает происшедшее как случайностью, так и личной виной пострадавшей. Как насчёт записи с камер глянуть?

– А ты с каких пор говоришь за математиков? – удивился преподаватель спортивного отделения, мимо которого, вероятно, перевод Асады с гуманитарного прошёл незамеченным.

– А с тех пор, как меня выбрали старостой на математическом, – вежливо подсказал гайдзин. – С сегодняшнего утра, то есть.

– Я разберусь тогда, и так, как сам сочту нужным, – неприязненно ответил педагог. – ВСЕМ ЗАНИМАТЬСЯ!

– Ну, если вы так… – демонстрируя сожаления всем видом, белобрысый развел руками. – Очень жаль, что и вас во всё это втянули. Не сочтите за выпад в ваш персональный адрес, ничего личного. «Защищать слабых, бороться с сильными»… Мы вынуждены будем сами уладить эту проблему.

Асада переглянулся с такой же новенькой на математическом, как и он, имевшей волосы красного цвета.

– Эй, манда толстожопая, – не пытаясь изобразить даже подобие этикета, игнорируя преподавателя, обратилась после этого к огромной физкультурнице Кимишима. – Молись. Или иди после урока переодеваться в мужскую раздевалку.

– Что происходит?! – заволновался преподаватель, у которого происходящее явно выходило из-под контроля.

– Ничего. Я не с вами разговариваю, – нагло ответила ему Цубаса. – У меня индивидуальный план, и зачёт до конца семестра. Вы не являетесь моим наставником. Пожалуйста, занимайтесь своим делом и своими учениками. Не лезьте ко мне, если не хотите проблем. Уже лично себе.

Все присутствующие затихли. Учащиеся спортивного отделения напряглись, потому что именно их преподавателя сейчас при всех опускали.

– Толстая, – не обращая внимания более ни на кого, продолжила Кимишима. – После урока будешь из собственной манды перхоть жрать. Горстями. Обещаю, прилюдно. Или – п#здуй в мужскую раздевалку. Переоденешься при мужиках. На твои висящие жиры всё равно никто там не позарится, так что за невинность можешь не переживать.

После этого красноволосая коротко и без затей плюнула в лицо спортсменке.

Преподаватель покраснел, не зная, что бы такое быстро предпринять в данный момент.

Он, в принципе, понимал, что именно против красноволосой у него сейчас нет никаких методов.

Пока он соображал, массивная учащаяся спортивного отделения вытерла плевок с лица и с нечленораздельным выкриком бросилась вперёд.

Цубаса, чуть подпрыгнув на месте, выбросила вперёд правую пятку, попадая выше колена в бедро физкультурнице. Удар пришёлся чуть сверху.

Та, коротко вскрикнув, повалилась на спину.

– А ведь вам всего-то и следовало, что начать справедливо разбираться, – укоризненно заметил белобрысый, ни много ни мало, преподавателю.

Тоже при всех.

– Я тоже учащиеся математического! Что случилось?! – растолкав толпу, возле места инцидента появился Сэй Нагано.

– Пошёл в жопу, – резко сказала ему одна из девочек-математичек. – Ты не член ученического совета отделения. Ты никто на отделении и у нас права голоса не имеешь.

Каратек, покраснев, взмахнул рукой в воздухе, словно пытаясь схватить дерзкую девчонку за волосы.

– Эй, урод! – возмутился Асада, вместе с этими словами впечатывая кулак чётко в правый бицепс Сэя.

Нагано вскрикнул, а его правая рука повисла плетью.

– Народ, Сэя бьют! – закричал кто-то из парней физкультурного, переглянувшись предварительно с двумя или тремя товарищами.

Через минуту в спортивном манеже шла драка всех против всех.

Один из ответственных за данное занятие преподавателей, оказавшийся участником событий с самого начала, попытался в первый момент призвать всех к порядку. Он даже принялся лично расталкивать дерущихся.

Но кто-то подбил сзади его ноги под колени, затем уже чужое неосторожное колено ударило его сбоку в висок.

А еще через четверть минуты общешкольная система безопасности, в лице центрального пульта видеонаблюдения, активировала вызов охраны в спортивный манеж.

Начальник образовательного процесса Академии Тамагава усиленно тёр виски.

Побоища в спортивном манеже никто не планировал, однако оно случилось.

В соответствие с рапортом ответственного преподавателя, перед ним стояли Цубаса Кимишима и Масахиро Асада.

– Опять ты? – недовольно поморщился Кавасима. – Не слишком ли тебя становится много?

– А вы всегда назначаете виновного до того, как разберетесь?! – искренне удивился белобрысый.

Его кулаки имели ссадины, на рубашке пара пуговиц была оторвана. Примерно сравнимый вид имела и его спутница.

– У меня вообще предложение более чем простое, – подняла руку красноволосая. – Я считаю, что администрация физкультурного отделения в полном составе наработала на уголовное дело. У меня была аттестация по некоторым юридическим дисциплинам на предыдущем месте учёбы; и я отлично понимаю, как всё произошедшее можно квалифицировать. Давайте вызовем полицию?!

Юто удивлённо захлопал глазами. Такого поворота в беседе он не ожидал.

– Как староста математического отделения, полностью присоединяюсь к предложению учащейся Кимишимы, – поддержал подругу отпрыск якудзы. – Я чуть понимаю в общественных объединениях, по роду своего происхождения. Ответственно заявляю: так дела не делаются…

Когда мы с красноволосой выходим от Начальника образовательного процесса, куда нас двоих позвали на разборки после происшествия в манеже, Цубаса только что не сверкает от положительных эмоций:

– А ведь я говори-и-и-ила! – кажется, личного триумфа в кабинете главной шишки школы ей мало. – А ведь я предупрежда-а-а-ала! – она победоносно вздевает вверх указательный палец. – А оно… вот как, – закругляет моя одноклассница демонстрацию личных впечатлений, поскольку за поворотом мне в грудь упирается палец другой одноклассницы, бывшей. С гуманитерного отделения.

– Асада, мне надо с тобой поговорить, – безапелляционно заявляет ничего такая девица, если говорить исключительно о её внешности.

Кимишима, неодобрительно косясь на инициативную учащуюся, без слов подхватывает меня под руку, сверкая на весь коридор содержимым своей разодранной до пупа рубахи. Впрочем, на ней есть нижнее бельё и не снятая после физкультуры майка, так что всё равно особо ничего не видно.