Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга одиннадцатая

«И ведь главное, знаю отлично я, Как они произносятся.

Но что-то весьма неприличное

На язык ко мне просится…»

Пусть ещё спасибо скажет, что я карликом его не сделал. А то были бы у него проблемы не только с потенцией, но и в умственном развитии тоже. Хотя по поводу второго я могу однозначно констатировать, что с головой у него точно беда. Видимо, меня долго не было и он решил, что может вытворять всё, что хочет. А почему я не могу вытворять то, что я хочу? Вот я и вытворил.

— Рад приветствовать вас, Ваше Величество и вас, Ваше Высочество, — поздоровался я, как настоящий джентльмен и лорд. — Извините, что без стука. А что случилось с Его Высочеством? Он как-то, за время моего отсутствия, немного уменьшился в размерах.

Моё фантастическое появление, а затем мгновенное уменьшение роста принца Чарльза, Её Величество сразу сложила вместе, так как причинно-следственная связь была налицо. Поэтому Королева задала мне прямой вопрос:

— Зачем вы это сделали с моим сыном, лорд Эндрю?

— Ваш сын, Ваше Величество, — ответил я, присаживаясь без приглашения в кресло и с улыбкой поглядывая на коротышку Чарльза, — отказался жениться на леди Ди, хотя получил за это два миллиона фунтов и должен был получить столько же через три года.

— Это правда, Чарльз?

— Правда, — сказал писклявым голосом полуребёнок-полувзрослый принц, который при мне соврать не мог.

Он ещё не до конца понял, что таким он может остаться на всю жизнь.

— Мне не нужны деньги, — продолжил я. — Да и свадьба эта уже никому не нужна. Принц знает, что в случае отказа от сделки я его отдам Велиалу.

При упоминании имени Короля демонов, Елизавета II вздрогнула. Она на всю жизнь запомнила, что этот Велиал на её глазах сделал с её родственниками, чьими титулами и родовыми землями теперь владели Солнышко и Маша.

— Надеюсь, лорд Эндрю, — ответила Её Величество, пытаясь взять себя в руки, — вы не прибегнете к крайним мерам?

— Я знаю, что вам здесь наплёл этот лилипут. Но я сегодня добрый. Поэтому Велиала я вызывать не буду. Свадьбу же вы отмените по причине неожиданного заболевания принца Чарльза. Название его болезни не очень благозвучно, но ничего не поделаешь.

— Я что, таким и останусь? — пропищал принц.

— Да, Ваше Высочество, хотя с высочеством у вас теперь большие проблемы. За подлость надо платить. Вы приняли условия сделки, а теперь вы решили кинуть леди Ди.

— Но я не могу появиться в таком виде на людях.

— А вы думали, что обесчестив девушку из не менее благородной семьи, чем ваша, вы будете спокойно появляться на людях? Или, всё-таки, вызвать Велиала?

— Нет, не надо, — взмолился тоненьким голосом принц. — Я отдам деньги.

— Ещё раз повторяю, деньги можете оставить себе. А я, с вашего позволения, удаляюсь.

— Лорд Эндрю, я, всё-таки, ваша Королева и я вас не отпускала.

— Ваше Величество, если вы хотите защитить вашего непутёвого сына, то у вас ничего не получится. Вы же прекрасно всё понимаете. С прошлого визита в вашу страну мои возможности многократно возросли. Вы хотите поссориться со мной и получить огромную дыру вместо Букингемского дворца, как это было с Белым домом и Капитолием?

— Но это мой сын и я не хочу, чтобы он был таким…

— Уродом? Он, прежде всего, моральный урод, Ваше Величество. А теперь моральное уродство воплотилось и в физическое. И я никому не позволю оскорблять леди Ди своим неуважением. Если ты передумал жениться на ней, то так честно и скажи. А то, что он сделал, это подло. Пусть два миллиона будут ему компенсацией за физическое уродство, причиненное мной. Жаль, что моральное нельзя тоже оценить в фунтах. Но не я его таким сделал, а он сам им стал.

— Но вы же можете вернуть ему прежний рост?

— Могу, но не буду. Пусть поймёт, как себя чувствует униженный человек. Единственно, что я могу сделать ради нашей с вами дружбы, то это поговорить с леди Ди. Но не раньше, чем через неделю. Если она его простит, то я изменю своё решение. А теперь прощайте.

И я вернулся в бунгало. Это каким же надо быть идиотом, чтобы испортить со мной отношения. Видимо, он, действительно, идиот. Я же не буду им говорить, что Ди, вообще-то, наплевать на эту свадьбу. Она теперь очень сильно её не хочет, да и никогда не хотела. Я просто воспользовался случаем и отменил её. Помимо этого, я провёл опыт и у меня получилось. И, в связи с этим, мне пришла идея отработать свой метод на арахнидах. Не на тех, которые в клетках, конечно. Они мне ещё для моего цирка нужны. По крайней мере, все оставшиеся гастроли они будут выставляться в их истинных размерах. Публике они именно такими нравятся.

— Ну что? — взволнованно спросила меня Ди, когда я вернулся.

— Тебе нужна эта свадьба? — спросил я, улыбаясь и зная заранее, что она мне скажет.

— Абсолютно нет. Значит, ты её отменил?

— Да. Я воспользовался поводом и отменил её. Но немного, при этом, похулиганил.

— Ты ж без этого жить не можешь, — сказала, смеясь, Солнышко.

— И что ты, на этот раз, устроил? — задала свой уточняющий вопрос Маша.

— Я его уменьшил.

— Кого? — удивлённо спросила Женька, которая не очень поняла, что происходит.

— Это как с мебелью и музыкальным оборудованием?

— Правильно, Солнышко. Это был мой первый опыт и он оказался удачным.

— И как он теперь выглядит? — спросила, тоже уже смеющаяся, Ди.

— Как лилипут. С кривыми ножками и писклявым голосом.

Дополнительно, я ещё изобразил это в виде пантомимы из нашего фильма «Новый Гулливер», где один лилипут пел свою лилипутскую песню:

«Моя лилипуточка, приди ко мне.

Побудем минуточку, наедине…»

А потом я тоже ржал вместе со всеми. Получилось смешно и очень похоже. Не смешно сейчас только принцу, ну и его маме. Я не просто мстил Чарльзу и его семье за отменённую свадьбу. Я мстил за то, как вся эта семейка в моей прошлой жизни сначала издевалась над Ди, доведя её брак с Чарльзом до развода, а потом убила её.

— То есть, ты теперь и людей научился уменьшать? — спросила дотошная Маша.

— Да, — ответил я. — На ком-то надо было пробовать, почему не на Чарльзе?

— Значит, я остаюсь? — с надеждой и радостью в голосе спросила Ди.

— Ну что с тобой теперь делать? Оставайся, раз тебя никто, кроме меня, замуж не берёт.

Ди бросилась мне на шею и всего зацеловала. И девчонки её совсем не ревновали. Они понимали, как давно Ди этого хотела и ждала.

— А я? — с жалостью в голосе спросила Наташа.

— И ты оставайся, — ответил я. — Отпуск я тебе подпишу.

Повторилось повисание на моей шее и благодарное лобзание в уста. Ну что с этими девчонками сделаешь, люблю я их. И они меня любят. Но порядок соблюсти было необходимо.

— У тебя есть на кого отдел оставить? — спросил я Наташу.

— Вася меня подменит, — ответила она. — Василиса, то есть. Она в курсе всех наших дел.