Дмитрий Дашко - Оперативный простор

Криминал? Нет, не могу себе представить Александра, который грабит случайных прохожих в подворотнях. Да и в любом случае, проще было бы сознаться и пойти по такой статье, чем за убийство.

Эта версия отпадает.

Остаётся самая хреновая и потому — самая вероятная: мой дорогой родственник вляпался во что-то политическое. И тогда точно лучше уж молчать, ибо за политику влепят не восемь-десять лет как за убийство, а смажут лоб зелёнкой, перед тем, как поставить к стенке.

И потому Александр, как человек неглупый, держит язык за зубами. И уж точно не станет изливать душу перед комсомольцем и без пяти минут коммунистом Георгием Быстровым.

Заговор? Звучит логично: сейчас столько всякого народа экстренно «спасают» Россию и создают всякие комитеты.

Мог ли Катин муж оказаться в одном из них? Ответ положительный. Он ведь несколько лет боролся с советской властью, вряд ли, устроившись на работу в военшколу, как говорят воры: резко сменил масть.

Я помню нотки раздражения в его голосе, когда вскользь задевали эту тему.

Эх, Саня-Саня, задал ты мне шараду! И как прикажешь тебя вытаскивать — если ты влип в такое непотребство. Даже если разворошу это осиное гнездо, ты окажешься замазан не в убийство по соображениям ревности, а в нечто, куда более худшее.

И тогда песец котёнку: тебе, Кате, может, и по мне рикошетом ударит — но тут плевать, переживу.

На душе стало паршиво — хоть иди и вешайся.

Только это могло послужить оправданием для старого опера, почему я не сразу заметил за собой хвост.

Меня «пасли» с самого выхода из военшколы, причём в одиночку, с нарушением всех азов слежки.

Иногда так делают нарочно, чтобы объект обнаружил, что по его следу идут, задёргался и начал совершать ошибки. Но это был явно не мой случай, просто на хвост «упал» не профи.

Сначала я ощутил на спине чей-то взгляд — любая инструкция гласит, что нельзя «сверлить» объект глазами. Вычислить, кому он принадлежит, не составило большого труда: наружное наблюдение вёл Тарас — секретарь Слыщёва. Парню даже переодеться было не во что, и его парадная гимнастёрка с «клапанами» «светилась» на улице как рождественская ёлка.

Для проверки (вдруг это просто случайность и парню нужно туда же, куда и мне?) я пару раз свернул с центрального проспекта в переулки — Тарас повторил мои манёвры, стараясь не разорвать дистанцию.

Выходит, это всё-таки слежка, пусть и крайне неквалифицированная.

Приняв во внимание этот факт, я постарался вести себя как можно естественнее, пусть секретарь не подозревает, что его вычислили. Мне надо было подумать, что делать с хвостом дальше.

Припереть парне к стенке и выяснить, какого лешего ему понадобилось топтаться по моим следам? Грубо… Да и предъявить мне ему, собственно, нечего. Идёт себе красноармеец по улице, никого не трогает, а тут к нему вдруг привязывается с угрозами какой-то мутный тип из другого города.

К тому же, если раскрою карты заранее, противник — кем бы он ни был — может пустить по следу матёрого профи, который в этом деле собаку съел. Тогда хрен я его обнаружу, если только случайно.

В принципе, я догадывался, кто инициатор. Готов биться об заклад — Тарас топает за мной по приказу Птахина. Но догадка — это одно, а знание — уже другое. И я предпочитаю знать наверняка. Вероятность сюрприза сбрасывать со счетов нельзя.

Сбросить хвост якобы случайно? А вот это уже теплее. В большом городе уйти от преследования — пара пустяков. Но что это даст? Да ничего толком. Меня просто потеряют на какое-то время, а я даже не буду знать какого рожна кому-то вздумалось пустить наружку. Тарас явно не тянул на мозга операции — тут есть рыба покрупнее.

Вот если бы выйти на неё… Тогда я, возможно, пойму, откуда ветер дует.

Значит, надо провернуть финт похитрее. В конце концов, я тоже умею играть в такие игры.

Сбить не профи с толку, сделать так, чтобы он потерял объект, а потом проследить за ним и выйти на предполагаемого заказчика наблюдения… Я прикинул мои шансы, получилось неплохо.

Решено, так и поступим.

Заметив вереди оживлённую группу людей, я чуть ускорился, обогнул их и мигом заскочил в подворотню, затаившись за воротами — чтобы найти меня с улицы нужно очень постараться.

Есть! Тарас проскочил мимо, потопал куда-то вперёд. Ну-ну… флаг тебе в руки.

Я снял с себя пиджак, оставшись в одной рубашке, выждал несколько секунд и снова оказался на улице.

Взгляд зафиксировал Тараса, тот явно засуетился, понял, что потерял объект, принялся озираться.

Главное — не попадаться ему на глаза.

Спрятавшись за спиной пузатого здоровяка, который топал в нужном направлении, я приблизился к Тарасу.

Он замер, стал болтать головой в разные стороны. Вид при этом у парня был донельзя комичным — добавить некоторую раскосость, получился бы вылитый Савелий Крамаров — один из любимейших комедийных артистов моего детства.

Тарас определился, ринулся вперёд, решительно загребая руками — ну да, подумал, что я оторвался и сейчас где-то впереди.

Дядечка двигался медленней, чем было нужно, пришлось бросить такое полезное «укрытие». Теперь я прицепился к дамочке лет двадцати пяти в модной шапке с перьями и какой-то накидке на плечах. Она цокала каблучками по брусчатке не с грацией Мэрилин Монро в «Джазе только девушки». Правда, потом наши пути разошлись — дамочка нырнула в лавку.

Я держал дистанцию метров в пятнадцать от Тараса, даже перебрался на другую сторону улицы. Выступы, ниши, углубления в фасадах домов — я использовал всё по максимуму.

Таким макаром мы прошлёпали не меньше километра, пока недавний преследователь наконец не сообразил, что окончательно потерял объект слежки.

Гением сыска или героем себя я не чувствовал. Подумаешь, объегорил новичка — это не труднее, чем отобрать конфетку у ребёнка. Хотя… дети разные бывают.

Покрутившись на месте, Тарас вдруг быстро перешёл на противоположную сторону улицы и пошёл прямо на меня.

Такой подлянки я не ожидал, встреча была неминуема. Между нами несколько шагов. Ещё немного, и он меня заметит. И вот тогда…

Круглая афишная тумба стала моим спасением, я спрятался за ней. Ну вот, чуть-чуть не спалился.

Загромыхал-затренькал трамвайчик. Тарас на ходу запрыгнул на переднюю подножку и буром ввинтился внутрь, я добежал до вагончика и заскочил в заднюю дверь.

Ехали мы довольно долго, я едва не зевнул момент, когда секретарь стал выходить.

Незаметно вышли на Невский — для себя я всё же предпочитал это, а не революционное название проспекта, потом повернули к каналу Грибоедова, обогнули храм Спаса на крови, дальше путь лежал к Летнему саду. Только сейчас он носил название «Морского сада»