Александр Терников - Приключения бриллиантового менеджера

Голландцы продолжали распространяться внутрь, не встречая препятствий, потому что кафры, кочуя по пустым пространствам, не успели еще сосредоточиться в одном месте. Им даже нравилось соседство голландцев, у которых они могли воровать скот, по наклонности своей к грабежу и к скотоводству как к промыслу, свойственному всем кочующим народам. Гористая и лесистая местность Рыбной реки и нынешней провинции Альбани способствовала грабежу и манила их селиться в этих местах. Здесь возникли первые неприязненные стычки с кафрами, вовлекшие потом белых и черных в нескончаемую доселе вражду. Всякий, кто читал прежние известия о голландской колонии, конечно же помнит, что они были наполнены бесчисленными эпизодами о схватках поселенцев с двумя неприятелями: кафрами и дикими зверями, которые нападали с одной целью: похищать скот.

Нужно отдать должное неутомимому терпению голландцев, с которым они старались, при своих малых средствах, водворять хлебопашество и другие отрасли земледелия в этой стране; как настойчиво преодолевали все препятствия, сопряженные с таким трудом на новой, нетронутой почве. Они целиком перенесли сюда всё свое голландское хозяйство и, противопоставив палящему солнцу, пескам, горам, разбоям и грабежам кафров почти одну свою фламандскую невозмутимость, достигли тех результатов, к каким только могло их привести, это хладнокровие. Они, с его помощью, достигли чего хотели, то есть заняли земли, взяли в невольничество, сколько им нужно было, черных, привили земледелие, добились умеренного сбыта продуктов и зажили, как живут в Голландии, тою жизнью, которою жили столетия тому назад, не задерживая и не подвигая успеха вперед. Во внутренних областях страны, еще в середине 19 века, они продолжали пахать тем же тяжелым, огромным плугом, каким пахали за двести лет, впрягая в него до двенадцати быков; у них все та же неуклюжая борона.

Плодопеременное хозяйство было им неизвестно. Передовые английские земледельческие орудия казались им чересчур легкими и хрупкими. Но скотоводство распространилось довольно далеко во внутренность края, до самых нынешних границ ЮАР, и фермеры, занимающиеся им, были зажиточны, но при этом образ жизни их оставался довольно груб и грязен. Недостаток в воде, ощущаемый внутри края, заставлял их иногда кочевать с места на место. В 19 веке лучшие и богатейшие из голландцев – вино производители. Виноделие введено в колонию французскими эмигрантами, бежавшими сюда по случаю отмены Нантского эдикта. В колонии, а именно в западной части, на приморских берегах, производилось большое количество вина почти от всех сортов французских лоз, от которых удержались даже и названия. Вино кроме потребления в колонии вывозилось в значительном количестве в Европу, особенно в Англию, где оно служит к замену хереса и портвейна, которых Испания и Португалия не производило достаточно для снабжения одной Англии.

Эти эмигранты вместе с искусством виноделия занесли на мыс свои нравы, обычаи, вкус и некоторую степень роскоши, что всё привилось и к фермерам. Близость к Капштату поддерживала в западных фермерах эту утонченность нравов, о которой не имели понятия их восточные, родственники, занимающие скотоводством. Но влияние эмигрантов тем и кончилось. Сами они исчезли в голландском народонаселении, оставив по себе потомкам своим только французские имена. Между современными африканерами, потомками голландцев можно услышать фамилии Руже, Лесюер и т. п.; но смотришь на них, ожидая встретить что-нибудь напоминающее французов, и видишь чистейшего голландца.

Далее, однако ж, следует напомнить вам, что в 1795 году колония была захвачена англичанами, которые воспользовались случаем, завладеть этим важным для них местом остановки на пути в Индию. Впрочем, тогда же англичане и покорили большую часть Индии, под руководством будущего герцога Веллингтона. В Европе же в это время англичане возложили обязанность воевать за свои интересы на русских, австрийцев, и немцев и испанцев, несмотря на то, что была серьезная угроза вторжения Наполеона в саму Англию через пролив Ла-Манш. "Дайте мне шесть часов тумана и я захвачу Англию!" – говорил Наполеон в Булонском лагере, и лишь поспешный поход русского императора Александра спас Великобританию от нашествия, а русские получили свой Аустерлиц. Но продолжу рассказывать о Южной Африке, и так адмирал Эльфинстон и генерал Кларк овладели колонией в результате кровавых боев, но по Амьенскому миру, в 1802 г., колония возвращена была Голландии, а в 1806 г. снова взята Англиею, за которою и утверждена окончательно Венским трактатом 1815 г.

Шествуя, таким образом, со своим проводником, мы прошли километров десять, после чего сели перекусить.

Вдвоем мы быстро закончили мясо и почти допили всю воду и мой гид начал прощаться со мной, так как ему необходимо было вернуться на ферму Николаса Ван Дика до наступления темноты. Оставив мне тыкву, с остатками воды он указал мне дальнейший ориентир – высокий холм с которого я непременно увижу другую ферму, где и смогу переночевать. Я наградил его металлическим рублем РФ (у меня завалялось в кармане немного мелочи) и довольные друг другом мы наконец все-таки расстались. Я же продолжал свой путь, вспоминая по дороге.

Голландцы терпеливо покорились Венскому трактату 1815 г. потому, что в начале им оставили их законы и администрацию. Но уже в 1827 г., медовый месяц закончился, и был обнародован свод законов в английском духе, и произошли многие важные перемены в управлении. Британское правительство применяло колониальную систему, прямо противоположную системе голландской. Англичане отменили старые привилегии колонов, освободили от рабства готтентотов и, к великому недовольству голландских буров, пытались уравнять туземцев в правах с белыми.

Это раздражило колонистов. Голландцы оставались многочисленны: действительно так, хотя они уступили первенствующую роль англичанам, то есть почти всю внешнюю торговлю, навигацию, самый Капштат, который из Капштата превратился в Кейптаун, но большая часть местечек была заселена ими, и фермы почти все принадлежат им, за исключением только тех, которые находились в некоторых восточных провинциях – Альбани, Каледон, присоединенных к колонии в позднейшие времена и заселенных английскими, шотландскими и другими выходцами. Голландские же фермеры так называемые буры (бур – крестьянин) , в 1835 году, стали выселятся огромной толпой за черту границы. Уже до того, некоторые из них начали мало-помалу выселяться из колонии, далее от берегов.

Потом, по заключении в 1835 г. мира с кафрами, английское правительство не позаботилось оградить собственность голландских колонистов от нападения и грабежа кафров, имея все средства к тому, и, наконец, внезапным освобождением невольников нанесло жестокий удар благосостоянию голландцев. Правительство вознаградило их за невольников по вест-индским ценам, тогда как в Капской колонии невольники стоили вдвое дороже. Напомним, что готтентоты были крайне малочисленны, а кафры еще не усмирены и с ними продолжались войны, поэтому негров-рабов приходилось завозить даже из португальского Мозамбика и они были очень дороги. Но даже эти небольшие денежные компенсации за освобожденных невольников высылались из Англии, с разными вычетами, в Капштат, куда приходилось многим фермерам ездить нарочно за несколько сотен километров по бездорожью. И если ранее Южно-Африканская колония ранее казалась уголком Голландии, до такой степени колонисты сохранили и свой тип, и нравы, и обычаи, и домашний уклад, и язык, то тут словно произошло землетрясение. Освобождение черных туземцев произошло в 1838 и 1839 годах, и буры не хотели примириться с потерей рабов и предпочли переселиться на земли, лежащие за Оранжевой рекой. Движение это было так единодушно, что многие даже из соседних к Капштату голландцев бросили свои фермы, не дождавшись продажи их с аукциона, и удалились с своими соотечественниками. Переселилось пять тысяч душ. Они объявили себя независимыми, основали колонию Наталь и отдали себя под покровительство Голландии. Это покровительство было чисто платоническим и не спасло их от нового захвата, так что после кровавого сопротивления Наталь также был объявлен английской колонией. Буры были побеждены, но духом они не пали. Их не испугали превратности нового переселения, и под предводительством Преториуса они подались на восток и поселились у истоков Оранжевой реки. Англия не хотела допустить, чтобы в этой упорной борьбе последнее слово осталось за бурами.