Александр Терников - Приключения менеджера. Поход

– Не разберу, кто автор этих замечательных портретов? – спросил я быстро сунув руку за револьвером.

Николсон бросил быстрый взгляд на картины и задумался, может это вылетело у него из головы, а может он этим не интересовался вовсе. Я же тем временем достал свой немаленький и тяжелый "Кольт-Патерсон" и обрушил его рукоятку на голову этого недотепы. У меня один маленький недостаток: я не умею общаться с дураками. Он не ждал никаких проблем. К моему глубокому удивлению, британец вскрикнул, но остался стоять на ногах. Похоже, что его чугунная голова могла без труда пережить столкновение с пушечным ядром. К моему счастью, все же он пребывал в неком состоянии нокдауна, поэтому пока не начал дергался. На секунду мне показалась, что из носа врага вырывается пар, как у разозленного быка из детской книжки.

От испуга я со всей силы ударил его еще раз, хорошим ударом правой руки. Черт, больно-то как! Напрочь отшиб себе руку, теперь она будет болеть. Офицер еще раз коротко вскрикнул и опал как озимые. На затылке ссадины, скальп немного пострадал, но крови немного. Здоровый жлоб, пора заканчивать мне лезть в первые ряды героев, могло бы все закончиться и печально, будь он настороже. Кулаки-то у него как здоровые куски окорока. Время одиноких джигитов, одиноких всадников должно уже остаться в прошлом. "Главное достоинство храбрости – благоразумие". Но, на войне и в бизнесе порой просто необходимо иногда самому пачкать руки.

Я выглянул наружу и позвал к себе Отто.

– Свяжи ты этого борова и привяжи к кровати, а то я об него всю руку зашиб- попросил я, и с досады двинул по лежащему телу британца сапогом – Что там с фортом слышно?

– Все нормально, минеер, наши вчера его взяли. Подробности пока не знаю. – ответил мне Отто, связывая британца его же кушаком.

– Хорошо, пошли кого-нибудь, пусть пригласят сюда Фридриха и Кооса, пора определиться с дальнейшими нашими планами- высказал я свою просьбу, баюкая ушибленную руку.

Пока я перевязал свою больную руку носовым платком и примостился на кровати, пришел Фридрих. Мы обсудили с ним наши дальнейшие действия. Дел невпроворот, англичан в церкви повязать, конные пикеты дальше по дороге на Питермарицбург разослать, город обыскать, для британского форта на реке Тугеле Вест-Дрифт войска послать, окрестные фермы обшарить, наш обоз дождаться и распределить. А ведь еще нужно завтра провести обещанный съезд Фольксраада буров Наталя в городе, к нему подготовиться, а сегодня, во второй половине дня, попробовать созвать совет местных чернокожих вождей. Добровольцев буров к себе привлекать, чернокожих работников нанимать, ценности конфисковывать. Голова идет кругом, а люди устали и нужно обязательно отдохнуть. Что быстро делается, как правило, недолго держиться. Если широко шагать, то штаны можно порвать, а мы уже набрали такой темп, что инерция не позволяет нам остановиться. Как легко и просто я, частенько, в мыслях разрешал все задачи, которые, на проверку оказывались весьма трудновыполнимыми.

Пока обсуждали все эти вопросы, пришел улыбающийся Коос де ла Рей.

– Жив! – радостно закричал я и заключил героя в свои крепкие объятья- Рассказывай, как все прошло?

– Мы застали "красные куртки" со спущенными штанами- засмеялся молодой бур.

Де ла рей начал рассказывать нам тонкости прошедшего штурма британского форта, заново переживая события вчерашнего вечера, опасности и пролитую кровь. Дела тут происходили горячие. Хорошо то, что хорошо кончается.

– Что ж, Вы славно повеселились- искренне засмеялся я, скинув груз уже отработанных забот с плеч.

Потом мы все еще раз прошлись по нашим планам. Договорились так, Фридрих сейчас займется британцами в церкви, потом городом и окрестными фермами, а Коос отберет среди буров полсотни наиболее крепких парней и отправит их брать британский форт на Тугеле, сам же он мне необходим здесь для проведения парламентской сессии. Заодно будет приглядывать и за нашими разъездами на дороге в Питермарисбург. Как-то так. Я же несколько устал и попросил Отто найти мне каких-нибудь английских или местных газет. Немного отдохну, почитаю, а потом встречусь с чернокожими авторитетами. Пленных, включая незадачливого Николсона, этого вонючего козла, пока разместим в форте, как наберем здесь новых бурских и чернокожих добровольцев, так отправим их обратно в Александерштад, а пока пусть с горожанами поработают зулусы, попробуют выжать из здешних горожан немного деньжат. Стальные иголки так легко вонзаются под ногти. Городок небольшой ни банка, ни арсенала тут нет. Может быть, в почтовом отделении наличность какая найдется?

Англичанина растолкали (при этом он ругался так, что вполне мог давать платные уроки сквернословия для моряков и кондукторов омнибусов) и увели, газеты мне разыскали. Так, что там в мире твориться?

Основное внимание газетчиков привлекли сплетни из Лондона. Пишут, что по всем признакам кабинет премьер-министра Дизраэли назначенный в конце февраля этого года долго не протянет. Уже ходят слухи о его грядущей отставке. Мне так это без разницы. Политики приходят и уходят, а британская политика остается неизменной."Слово джентльмена" значит не более чем шепот на ветру, Бритты – мастера расписываться вилами по воде. Великобритания это просто бешеная собака, с которой нужно разобраться, и тогда у бесноватого ефрейтора Гитлера перед глазами не будет примера для подражания.

Умер Джеймс Браднелл, седьмой граф Кардиган (1797–1868) – знаменитый английский военачальник, участник Крымской войны, туда ему и дорога.

Во Франции разброд и шатания. Там принят закон о свободе печати, устраняющий предварительную цензуру, но усиливающий наказания за "проступки" против власти и передающий решение вопросов о наказаниях из судов присяжных в исправительные трибуналы. Следом другой закон, разрешавший публичные собрания, но дающий администрации и полиции неограниченные возможности их запрета. Ничего, недолго Вам осталось веселиться.

В Австро-Венгрии, после поражения от Пруссии, все никак не успокоятся, волнения продолжаются. Теперь заключено венгеро-хорватское соглашение, по которому провозглашалась государственная общность Венгрии с Хорватией, Славонией и Далмацией. Хорватии предоставлена внутренняя автономия.

Больше всего от Австро-Венгерских неприятностей выиграла Румыния. Австрийцы уже готовились их аннексировать, а теперь все, поезд ушел. Собрание румынской интеллигенции в Клуже распространило "пронунциаменте", в котором отвергло унию с Австро-Венгрией и заявило об опасности, угрожающей "румынской нации, языку и религии". Потом, в Австро-Венгрии принят закон признающий самостоятельность румынской православной церкви, её равноправие и автономию.