Александр Терников - Завоевание 2.0 книга третья

Среди убитых конкистадоров оказались следующие известные личности: Кристобаль де Олид, Кастаньеда и Висенте Лопес, Хуан Альварес Чико, Вильяфуэрте.

Педро де Ирсио оказался раненым среди пленных, как и будущий летописец похода Кортеса Берналь Диас дель Кастильо. Что же, они присоединяться к другим знаменитым пленникам Веракруса: Панфило де Нарваэсу и градоначальнику Гаваны Педро Барбе.

А вот захваченный нами почти целым, бравый артиллерист Усагре, прибывший еще с Нарваэсом, но без стеснения переходивший от одной стороне к другой, пойдет с нами, деньги он любит, так что от него никаких проблем не будет.

На следующее утро я встретился с оставшимися неподалеку вождями тласкальтеков (люди кукурузы). Их всего, воинов, слуг и носильщиков, осталось около восемьсот человек и они очень хотят подружиться с бледнолицыми воинами в железных доспехах, победителями великого Кортеса. Вождей было около десятка и главным из них был покрытый шрамами человек, с перьями в прическе, "старый воин из ордена орлов", такой титул давался человеку, на деле не раз доказавшему свою воинскую доблесть. Звали его Икстли-Куани, или Пожиратель Крови, и ему, надо полагать, было хорошо за сорок.

В походе все вожди были одеты в местные доспехи, стеганые ватники из вымоченного в рассоле и затвердевшего хлопка, защищавшие все тело, от шеи до запястий и лодыжек. Эти доспехи оставляли им некоторую свободу движений и служили защитой от стрел, во всяком случае выпущенных с дальнего расстояния, но – как же в них было жарко! Они царапали все тело, и, пробыв в них совсем недолго, человек исходил по?том. К тому же эти самодельные доспехи не спасали ни от арбалетных болтов, ни от пуль. Рядом с ними находилось еще два десятка полуголых бездельников организующие трубные звуки раковин, гром барабанов и треск трещоток, для создания необходимого антуража.

С этими индейцами все было просто. Кортес навлек на себя гнев нашего могущественного короля, властелина Мира. А у того на редкость длинные руки, к тому же он еще и великий колдун. Так что вначале он наслал на помощников Кортеса великие болезни, страшный мор, а потом прислал меня. Я уже убил большую часть людей Кортеса и готов убивать вновь. Но мои друзья, а мы явно будем друзьями, не должны ничего боятся. В качестве пряника, за грядущие труды, тласкальтеки получат беспошлинную торговлю солью из моих будущих владений. А все владения в этой земле теперь волей нашего короля принадлежат мне. Еще, если они будут стараться, то я разрешу им сохранить свои верования и даже жертвоприношения. Только не нужно слишком увлекаться, а то привыкли ежегодно в Тлашкале на алтарях резать 1,5 тысячи человек, так никаких людей не хватит. Скромнее нужно быть. Вот как-то так.

Договорились мы быстро. Эти индейцы явно были всегда за тех, кто побеждает. Силу каждый уважает.

– Отныне твой путь, это мой путь, твои враги, это мои враги- гордо сверкнув глазами произнес Икстли-Куани- Теперь ты будешь видеть моими глазами и сражаться моими руками!

Так что небольшой караван из двадцати носилок с моими ранеными, которые несли индейцы двинулся в сторону Техутлы. Там им будет удобнее, далее по мере выздоровления они смогут выбирать: пополнить гарнизон Веракруса или спешить ко мне в долину Мехико. Так же я отпустил всех раненых тотонаков, а также вернул три сотни индейцев для работ по восполнению моих пороховых запасов. Мои погибшие были похоронены тут же на поле боя. Местным индейцам был дан наказ заняться похоронами наших противников (но не есть их).

Раненые испанские пленные, а ночь многие из них не пережили так же проследовали с моими индейцами до Техутлы, чтобы при выздоровлении быть мной мобилизованы. Только в этом случае они получат прошения от меня. Мое же поредевшее воинство, сопровождаемое носилками из легкораненых, а также включившее в себя пяток специалистов из пленных испанцев, двинулось дальше вглубь страны. Включая больных и раненых, численность людей у меня достигала 150 человек. Меня же сопровождали три сотни тотонаков и восемь сотен моих новых союзников тласкольтеков. Союзники они еще те, скорее похожи на потешные войска с оружием из дерева и камня, но пока мне пойдут и такие. А вот пушек у меня теперь было 10 штук, намного больше, чем мне было нужно, но не выбрасывать же их? Тут такого никто не сделает.

Двигались мы неспешно, но за три дня пересекли высокогорную пустыню. Достигли Дровяного перевала, среди цепи невысоких холмов, тут еще от ацтеков были приготовлены дрова и помещения для путников, так что мы сильно не замерзли. Спустившись с этого перевала посреди очень высоких скал, мы вышли в долину, густо населенную, и, по всей видимости, людьми очень бедными. После перевала пошли более приятные места, мы приближались уже к реке Апулько, вступив в земли провинции Цаоктлана [современную мексиканскую Саутлу], внутренней части Мексики, как то было видно по иному строению домов, иной одежде и всему укладу здешних жителей. Пройдя километров пять среди селений и нигде не задерживаясь, мы достигли более ровного места, где, проживал владыка той долины, – у него были самые нормальные, самые красивые дома из всех, какие мы повидали в этом краю, все из отесанного камня, с виду совершенно нового, и в домах много больших залов и нарядно украшенных покоев. Теперь проблемы с продовольствием нам уже не грозили, наступил сентябрь, кукуруза на полях желтела и наливалась зерном, но можно было уже варить молодые початки и есть их спокойно, не отравишься.

Заверив местного касика, что ничего особо не изменилось, кроме личности правителя белых людей, мы проследовали в туземный городок Истакмаштитлан (прозванную испанцами Кастиль-Бланко "Белая крепость"). Индейцы встретили нас весьма радушно и разместили в своих домах. Тут мы полюбовались красивым видом опрятного города, блестевшего белизной штукатурки – дворцами касика, высокими пирамидами и святилищами. Пирамид тут было ровно тринадцать "чертова дюжина", и не все они были из глины или камня. Особенно впечатляли несколько пирамид из выбеленных солнцем черепов- в одной из них какой-то ученый насчитал около 100 тысяч штук. Тут еще правил все тот же касик Олинтетль, встречавший Кортеса в его первом походе, оспа его также пощадила. Заключив очередной союз, мы проследовали дальше, в приграничный городок Шаласинго, лежавший среди невысоких холмов. Далее начинались земли наших новых союзников тласкольтеков, плодородная долина Пуэбла. На этих землях и стоял второй испанский город в Мексике, Вилья де Сегура де ла Фронтера. Послав туда индейских гонцов-разведчиков, мы прояснили обстановку.

Испанские беглецы уже опередили нас, проследовав через этот город. Там оставалось около сорока больных и раненых испанцев, включая двух вполне здоровых моих бывших матросов, резонно рассудивших, что от меня они кроме добра ничего плохого не видели. Так что в скором времени мое войско торжественным маршем вошло в город, приведя его оставшихся жителей к присяге новому властителю Новой Испании. Тут все прошло настолько гладко, что даже пресловутую грамоту зачитывать даже не пришлось. Это дело прошлое, Кортес уже мертв. Но разве король мне не поручил защищать на месте всех кредиторов Кортеса? А разве испанские солдаты не кредитовали Кортеса, являясь пайщиками в его предприятии? Так я и объяснил всем желающим на словах, заверив, что лично возмещу им все долги покойного генерал-капитана.