Александр Воронцов - Бабочка для Украины

Зверь кивнул.

— Да, не было Януковича. Никогда. Президентом Украины стала Юлия Тимошенко, и, когда случился Майдан…

Макс заметил удивленные глаза генерал-майора Леонова и поправился.

— …когда случился государственный переворот на Украине, начиная с протестов на главной площади Киева — Майдане Независимости, президент Тимошенко не стала терпеть всю эту вакханалию. Она отдала приказ милиции применять жесткие меры, а когда у так называемых мирных протестующих появилось внезапно оружие, милиция сразу же стала стрелять на поражение в ответ на любые агрессивные действия.

— Поверить не могу… Граждане с оружием стреляют в милиционеров? — покачал головой Леонов.

— Вы еще многого не можете себе представить, товарищ генерал-майор, — сказал Вронский. — Не можете и не должны. Потому что мы, я надеюсь, этого уже не допустим. Но продолжай, Максим.

— Так вот. Тимошенко, как и в моей истории, не подписала так называемый ЗСТ — договор о зоне свободной торговли с Европой. Он был совершенно невыгоден ни Украине, ни России, но именно его через своих европейским вассалов Соединенные Штаты навязывали украинскому президенту. Удар был нацелен на Россию, прежде всего экономический, потому что после развала СССР многие партнерские отношения промышленных предприятий, да и целых отраслей некогда единой страны сохранились. Так вот, после неподписания этого договора Вашингтон инспирировал все эти так называемые протесты. А новый президент Тимошенко этих так называемых "мирных" протестующих с дубьем и "коктейлями Молотова" разогнала. Тем более, после того как те обзавелись автоматами и стали стрелять в милицию.

— И что тогда? Не было, получается, войны? — спросил Токугава.

— Увы, война произошла. Но не та, в которой мы с тобой, Костя, принимали участие. Я очнулся не под Авдеевкой, где меня шарахнуло снарядом, а во Львове. И война шла именно там. В Западной Украине!

— Вот это номер! Значит, западенцы не признали решение президента правильным? И начали свой Майдан! — уже не спросил, а констатировал факт Уткин.

— Нет, майданить они не начинали — сразу выступили с оружием против власти, — ответил Макс. — Разоружали воинские части, милицию, СБУ. Ну и, конечно же, Штаты подбросили кое-что. Но главное — в бунтующие Буковину, Галычину и Волынь ввела свои воинские подразделения Польша. Якобы миротворческий контингент. Само собой, вмешались вооруженные силы Украины. Кстати, имели полное право — ведь на западе Украины не просто протестовали, а стали стрелять. В общем, Тимошенко тоже отдала приказ начать антитеррористическую операцию. А с поляками ВСУ старались не ссориться, разграничив зоны ответственности.

— Так, а что же Янукович? Почему его не было? — не унимался Уткин.

— На этот вопрос могу ответить вам я, — внезапно поднялся со своего места капитан КГБ Александр Маринкевич.

— Я получил приказ непосредственно от генерала Леонова и провел расследование. Проверил все контакты мальчика, — он кивнул на Максима Зверева, — и проследил их деятельность. Так вот, как уже докладывал капитан Колесниченко, вор по кличке "Варган" — гражданин Варганов Виталий Владимирович — попытался напасть на Максима Зверева и Владимира Ивановича Сафонова. И капитан Колесниченко, страховавший Максима и нашего сотрудника, прострелил нападавшему руку. Но пока он оказывал раненному этим Варгановым Максиму первую помощь, нападавший успел скрыться. Как оказалось, он по поручению вора в законе Степанова Александра Васильевича, по кличке "Шурик хромой" поехал на автобазу "Орджоникидзеуголь" в Енакиево. Там он имел контакт с директором автобазы. Как выяснили наши донецкие коллеги, директором автобазы непонятно каким образом стал некий Виктор Федорович Янукович, дважды судимый за хулиганство. При этом он также умудрился стать кандидатом в члены КПСС. Но дело не в этом. Варганов приехал требовать с Януковича старый долг, тот повел себя агрессивно и Варганов во время вспыхнувшей ссоры ножом нанес смертельное ранение Януковичу.

— Во как! Получается, Януковича просто не было в новой истории? — удивленно произнес Уткин. — Ну дела!

— Да, именно так, — снова взял слово Вронский. — Максим, сам того не желая, попав в прошлое, изменил будущее. Если бы не прокол с нападением на Зверева, Варганов не поехал бы в Енакиево. А самое главное — пресекая нападение вора в законе Фиксы на сберкассу Максим его убил. Если бы Фикса, он же гражданин Андрей Малахов, лично приехал бы к Януковичу, тот бы не стал брыкаться и заплатил долг. И все пошло бы по той колее, как и в первом варианте развития независимой Украины. Таким образом, блестяще подтвердилась теория о роли личности в истории.

— Но война все же произошла, — спокойно заметил Токугава.

— Правильно, дорогой коллега, никто не отменял ни геополитические процессы, ни всемирную историю. Противостояние сверхдержав в любом случае выливается в войны, тайные и явные. И в таких войнах воюют чужими руками. Украина, отделившись от СССР, изначально была обречена стать буфером между набирающей силу Российской Федерацией, и западным миром, прежде всего, в лице США.

— Но, получается, изменить ход истории можно? Если только один человек исчез, и такое произошло, то что будет… — Уткин не договорил.

Вронский внимательно посмотрел на всех.

— А вот именно поэтому мы вас всех здесь и собрали.

Люди всегда хотят справедливости. Правда, каждый понимает это слово по-своему. Потому что многие рассматривают справедливость только применительно к своей личности. Причем, чаще всего это уже не справедливость, а компенсация. Например, человек далеко не всегда заслуживает того положения в обществе, обеспечения материальными благами, признания и прочих вещей, которыми обладает. Или он всем этим обделен, хотя и достоин, или наоборот. Так вот, часто те, кто не достиг каких-то вершин, требуют справедливости в отношении себя. Мол, я же достоин большего, я же умный, образованный и весь такой хороший — почему я без денег-квартиры-машины, почему нет славы-признания-успеха? Это — несправедливо!

С одной стороны — да, правильно. А с другой — человек часто сам кует свое будущее. Да, порой судьба — лотерея: где-то не там свернул и в результате уперся в тупик. Или не смог что-то изменить с своей жизни. Или…

Очень хорошо описала такой вот процесс московская поэтесса Дана Сидерос.