Игорь Кулаков - Диапазон скорби 1942

Ныне он — по прежнему на посту главкома Советских ВВС, заслуженно — за «лучшие» 1941/42-й — авиационный генерал-полковник и… уже вторая звезда Героя.

Нет, Советские ВВС, по большому счёту, не снискали совсем уж грандиозной славы и в целом, по прежнему уступали люфтфаффе. Но разница не была разгромной и свои задачи сталинские соколы выполняли не столь ужасной для себя и страны ценой..

Мир жил по другому. И массированные химические авиабомбардировки с применением табуна, предпринятые Германией, не менее, чем более удачный для СССР «ход войны» до ноября 1942, укладывались в парадигму «новая колея с каждым днём уходит всё дальше от старой».

И посему, Союз должен бы ответить. Своим ударом на удар, потрясший страну и мир. Число жертв «химического ОМП» — терминология из будущего уже вошла в официальные документы СССР и официальные заявления, обвинившие Германию в «..неслыханном преступлении, возмездие за которое неотвратимо..», требовало подобного ответа.

СССР должен был ударить свежеобретённым «оружием из будущего», до которого он в «этот раз» дотянулся ранее, чем «тогда» почти на 7 лет.

Главком Советских ВВС Рычагов, единственный из непосредственно лётчиков, получивший доступ к сведениям из будущего, несколько раз перечитал с осени 40-го до ноября текущего года некоторые книги, материал из которых стал конспектом, на основании которого он «стелил очередную соломку заранее». Используя полученные от Сталина полномочия и достигнув согласия с «группой Мерецкова» и наркомами, отвечавшими за вооружение и оборонную промышленность, он ещё перед войной подготовил учитывавшие «опыт будущего» корректировки в развитии ВВС, автоматически потянувшие за собой ускорение и приоритет одних работ — например, в авиадвигателях, моделях самолётов и прекращение некоторых других.

Книга некоего Маслова «Летающие крепости Сталина. Бомбардировщик Пе-8».. и пару аналогичных, по Б-17 и другим тяжёлым бомбардировщикам, доставшимся с компьютера человека из будущего (с которым он несколько раз разговорился и помечтал о будущих космических полётах, близкая и достижимая фантазия о которых так пленила Рычагова), служили материалом, на основании учитываемого теоретического пока опыта которых он ориентировал как руководство авиацией дальнего действия, так и лично Голованова, командовавшего 81-й авиадивизией. Именно той, которая изначально готовилась для подобного тому, что она должна была выполнить вот прямо сейчас.

Рычагов с конца 1940 знал, для чего именно. Он был осведомлён о ведущихся по атомному проекту работах..

Получение знаменитых «летающих крепостей» Б-17 из США стало приятным очередным «подарком» от США, с которыми удалось установить лучшие и более крепкие, чем «тогда», союзнические отношения. Изначальной основой которых были готовность Сталина тратить золотой запас СССР, прислушиваться к мнению лично Рузвельта по стратегическим вопросам и, уже в 1942 — готовность разделить знание и бремя о «ином будущем».

К ноябрю 1942 в четырёх авиаполках 81-й АДД эксплуатировалось около 80 боеготовых Б-17 и ТБ-7(Пе-8), примерно в соотношении 1 к 3.

Скромные поставки из США и чуть лучший, чем «тогда» темп выпуска советского аналога «летающих крепостей» и позволяли поддерживать, несмотря на потери, приличную численность лучшего соединения советской дальнебомбардировочной авиации.

Лучшего во всём — в экипажах, в боевой технике, в снабжении МТО и ГСМ для 81-й ААД. Её авиакомдив Голованов, лично командовал экипажем, проводившем авиационный сброс атомной бомбы СССР на втором испытании атомного оружия в октябре 1942.

По сравнению с «тем разом» сейчас сработало ещё два новых фактора:

Первым была лучшая ситуация с авиадвигателями для лучшего советского тяжёлого бомбардировщика.

В соответствии с одним из пунктов «корректировок Рычагова», промышленность оставила попытки достичь идеала с дизельным авиадвигателем ещё ранее, чем в «прошлом Рожкова». Зато таки довела одну советскую «вундервафлю» до мелкой серии, реализовав шансы, не использованные по причине чехарды, «организационных решений» и разных начальственных шараханий в «тогда». Это была «связка» — двигатель АМ-34ФРН, чей выпуск был продолжен в том числе и для нужд советской «летающей крепости» + главное — агрегат АЦН-2 разработки ЦИАМ им. Баранова на базе двигателя М-100/103, позволявший «забираться» самолёту на высоту 10–12 километров. Для АЦН-2 нашли завод для выпуска в больших числах, чем единичные масштабы на мощностях ЦИАМ-а.

В отсутствие нормальных турбокомпрессоров, агрегат АЦН-2 позволял лететь на высоте, абсолютно недостижимой для истребителей ПВО Германии, которые на 8–8,5 км гарантированно превращались в «сонных мух» и срывались в штопор из-за разрежённой атмосферы.

Лучший же на ноябрь 1942 образец немецкой зенитной артиллерии — 105мм Flak 38/39 едва достигал десятикилометровой высоты на излёте и был там практически неэффективен. 128мм Flak 40, имевшая некоторые шансы на успех при высоте полёта самолётов свыше 10 км, ещё только отправилась в серийное производство и не попала в части ПВО центральных городов Рейха.

ТБ-7(Пе-8), как и Б-17, также имели кислородное оборудование для экипажей для полётов на больших высотах.

Вторым фактором стали «авиационные прицелы Нордена». Запрашиваемые СССР у заокеанского союзника ещё с 1941-го и впервые поставленные в 1942, они устанавливались там, где были нужнее всего — на высотных бомбардировщиках, работающих с горизонтального полёта и «больших километров». К ноябрю 42-го, эти прицелы были неплохо освоены лучшими экипажами дальних бомбардировщиков ВВС РККА.

Боевые машины, являвшиеся носителями авиационных атомных бомб, были оснащены этим аналоговыми механическими компьютерами, позволявшими с больших высот и больших скоростей обеспечивать попадание авиабомб с точностью до нескольких десятков метров! Почти что управляемое оружие из 1942-го!

Разумеется, в идеальных условиях:-)

На практике же точность можно было оценить в 100–200 метров. Но для атомных бомб, используемых, в первую очередь для ответного массового террора и возмездия, это не имело значения. 100–200 метров КВО, давемых при помощи прицелов Нордена, вполне хватало для точного удара с большой высоты.

В итоге, к ночи с 7 на 8 ноября, СССР, проведя в октябре 2 испытания атомного оружия, готов был его пустить в дело. А немцы, своим использованием химического ОМП, сняли последние морально-этические преграды для атомного возмездия со стороны Советского Союза.

Подозрительность Сталина по отношению в западным союзникам СССР, после явления в 40-м попаданца с рассказами о «ходе истории» и материалами по ВОВ его прошлого, сделала очень и очень своеобразный пируэт. Некая имевшаяся у вождя СССР симпатия к Рузвельту, особенно после того, как на рассказы из «иного хода времени» наложился и «новый её ход здесь» с усилившимся сотрудничеством с США, заметно увеличилась. И Сталин, и в прошлом мира Рожкова считавший, что с Рузвельтом — вполне можно иметь дело, получил подтверждения своим мыслям на деле, что, вкупе с расчётами на возможность избежать начала Холодной Войны с последующим сплочением стран условного «Запада» против СССР, сыграло свою роль в «решении по попаданцу». Но вот в отношении Черчилля Сталин по прежнему испытывал огромное недоверие, имевшее в основе как исторические корни старых противоречий Российской и Британской Империй, так и роль Великобритании в событиях, последовавших за 1917 годом.