Анатолий Дроздов - Кровь на эполетах [СИ, заготовка]

– Не ошибаются? Вдруг русские развели много костров, чтобы ввести нас в заблуждение, а сами тихо ушли? Подобное они проделывали не раз.

– Нет, сир! – покачал головой маршал. – Оба лазутчика – опытные офицеры, и не первый год служат Франции, исполняя подобные миссии. Еще ни разу не подвели. На лошадях они проехали по расположению русских войск. У костров сидят солдаты, для офицеров поставлены палатки. Обычный русский лагерь, только очень большой. Похоже, они настроены на сражение.

– Благодарю вас, герцог, – Наполеон встал. – Слушайте мой приказ, господа. На рассвете возвращаемся в Боровск, откуда пойдем к Смоленской дороге. Без кавалерии я не могу атаковать превосходящие силы русских, это неоправданный риск. В Вязьме и Смоленске нас ждут полные провианта магазины, табуны лошадей. Мы приведем армию в порядок, после чего покажем этим варварам, как нужно воевать. Ней! – повернулся он к маршалу. – Утром нанесете отвлекающий удар на Медынь. Пусть русские думают, что мы идем на Калугу другой дорогой. Но не увлекайтесь, встретив противодействие, отходите. Не задерживаю вас, господа.

Маршалы и генералы поклонились и вышли из избы, где Наполеон устроил свою штаб-квартиру. Снаружи их встретили адъютанты и солдаты с лошадьми на поводу. Командиры вскочили в седла и разъехались каждый в свою часть. Ближе всего ехать было Даву: он квартировал в той же Городне, что и император. Спешившись, он зашел в избу, где его ждал начальник разведки. Увидев маршала, он вскочил с лавки.

– Бонсуар, Маре, – сказал Даву и прошел к столу с разложенной на нем картой. – Я только что от императора. Сражения завтра не будет – мы отступаем к Смоленску. Его величество высоко оценил сведения, доставленные вашими агентами, и поблагодарил меня за них. Я, в свою очередь, благодарю вас.

Полковник поклонился.

– Не забудьте поощрить ваших лазутчиков. Они храбрые офицеры и хорошо послужили империи.

– Непременно, – пообещал Маре.

– Что вы обо этом думаете? – спросил Даву, снимая перчатки и бросая их на стол. – Я об отступлении.

– Император принял верное решение – русских слишком много.

– И у них в достатке кавалерии и пушек в отличие от нас, – сморщился маршал. – Это было ясно еще в Москве. Почему бы сразу не идти к Смоленску? Провианта у нас и без того мало, а сейчас мы впустую потратили значительную его часть. К Смоленску солдаты придут голодными, это если дойдут.

Даву сел, облокотился локтями о стол и подпер щеки ладонями.

– Считаете, что русский посланец был прав, и нас ждут голод, холод и болезни? – спросил Маре.

– Сейчас это очевидно, – вздохнул маршал. – Жаль, что ему удалось сбежать. Если бы он повторил императору то, что сказал нам, возможно, получилось бы отговорить его величество от этого бесполезного маневра.

– Русский знал, что мы пойдем к Малому Ярославцу, и сумел убедить в том Кутузова, – сказал полковник. – Потому здесь вся их армия во главе с главнокомандующим.

– Уверены? – посмотрел на него Даву.

– Да, ваша светлость. РуцкИ здесь. Как доложили лазутчики, именно его батальон сорвал переправу корпуса Богарне, действуя при этом совершенно неожиданно для вице-короля. Гусары, атаковавшее каре русских под началом РуцкИ, сообщили, что многие из них одеты в необычные серые мундиры. Полагаю, это некий особый род войск, подготовленный по неизвестной нам методике, которой владеет посланец из будущего[3]. Если это так, то неуспех вице-короля Италии у Малого Ярославца становится понятным.

– Не говорите об этом никому! – торопливо сказал маршал. – Пусть это останется нашей с вами тайной.

– Слушаюсь, ваша светлость! – поклонился Маре.

– Отдыхайте, полковник, – кивнул Даву. – Нас ждет много дел. Некогда я обещал вам чин генерала. Считайте, что он у вас уже есть. Если нам удастся выбраться живыми из этой дикой страны, вас ждет блестящая карьера. Главное условие: уметь держать язык за зубами и беспрекословно выполнять мои приказы – любые. Вы меня поняли?

– Да, ваша светлость! – вытянулся полковник. – В моей преданности лично вам, – Маре выделил интонацией слово «лично», – можете не сомневаться.

– Не задерживаю.

«Этот будет стараться, – подумал Даву после ухода подчиненного. – Итак, все идет, как предсказал посланец. Великую армию ждет крах, у нее нет выбора. А вот у нас есть. Только мы с Маре знаем, чем завершится поход в Россию, и какая судьба ждет императора и Францию. Это серьезное преимущество и великая возможность. Главное, распорядиться ею с умом».

***

– Здравия желаю, ваше императорское величество! – поздоровался Аракчеев, переступив порог кабинета Александра I.

– Здравствуйте, Александр Андреевич, – кивнул император. – Проходите, присаживайтесь поближе. И давайте без чинов.

– Слушаюсь, государь! – поклонился военный министр[4], прошел к столу царя, где устроился на стуле напротив.

– Светлейший князь Кутузов прислал мне реляцию о сражении под Малым Ярославцем, – продолжил царь, протягивая генералу несколько листов бумаги. – Прошу вас прочесть и высказать свое суждение.

Аракчеев, привстав, взял листы и, опустившись снова на стул, углубился в чтение. Александр наблюдал за ним с выражением легкой скуки на лице. Наконец, министр закончил и положил листы обратно на стол.

– Что скажете, Александр Андреевич? – спросил царь.

– Великая победа, государь! Узурпатор не сумел пробиться к Калуге и теперь отступает к Смоленску. Слава тебе, Царица Небесная!

Аракчеев размашисто перекрестился.

– Вы уверены, что Кутузов не выдает желаемое за действительное? – спросил Александр. – После сражения у Бородино он писал нам, что положит все силы, чтобы отстоять Москву. А как вышло на деле?

– Не похоже на такое, государь. Если узурпатор уже в Гжатске, как доносит генерал-фельдмаршал, то намерения Буонапартия очевидны – марш к Смоленску. А это разоренная войной местность без фуража и провианта. Светлейший совершенно прав, утверждая, что на этом пути французы понесут существенные потери даже без сражения.

– Хорошо бы так! – вздохнул Александр, но развивать тему дальше не стал. Спросил о другом: – Что скажете о самом бое у Малого Ярославца? Как-то невероятно. Батальон егерей и полк казаков остановили корпус французов, потеряв при этом всего несколько сот человек.

– Еще был удар Платова во фланг корпуса Богарне, – напомнил Аракчеев. – Атаман сумел разбить обоз французов и захватить их пушки. Противник лишился части артиллерии и не смог своевременно прикрыть ею переправы через реку. А там и наша армия подошла. Узнав о сем, узурпатор не решился атаковать. Светлейший князь пишет, что у французов почти не осталось кавалерии вследствие падежа лошадей от бескормицы, а без кавалерии сражения не выиграть.