Лада Кутузова - Темногорье

— Значит, многие болезни вы победили? — вопрошает герцог.

— Многие, но не все, — отвечает дядя Дима, — появились новые.

— И войн нет?

— Есть, — говорит дядя Дима. — Реже, но кровавее, с вашими не сравнить.

Герцог усмехается в бороду:

— И утверждаешь, что живете лучше нас?

— Комфортнее, — не уступает дядя Дима, но Кате мнится, что он сам не уверен, — удобнее. Женщины в родах не умирают, младенцы тоже, точнее, редко когда.

— И все так живут? — допытывается Его светлость.

Дядя Дима умолкает, потому что врать не хочет.

Герцог с какой-то жалостью смотрит на них.

— Вы же слабые. Парень твой меч в руках не удержит. А девчонка… Чего дергаетесь? Что я девку от парня не отличу? Девчонка крови испугалась.

И тут не выдерживает Игорь:

— А зачем быть все время сильным, если можно просто жить без войн? Просто жить хорошо, чтобы без смертей и голода.

Герцог непонимающе смотрит на него:

— Так не бывает, парень. Не в человеческой это природе, запомни. Ты не захочешь воевать, сосед захочет. Потому что у тебя дом лучше, край богаче, дети умнее. Всегда найдется повод для зависти. А мирный — значит, слабый, за себя постоять не может. Настанет время, когда вас голыми руками возьмут. Придут голодные и жадные и отберут, а вас сделают рабами. Потому что мало владеть, надо еще удержать.

Он поднялся, давая знать, что аудиенция закончена. Их проводили в покои для слуг, те располагались под крышей башни. Стены обиты деревом, наверное, чтобы холодом от них не несло. Возле дверей встали стражники, чтобы нечаянные гости не сбежали. Но больше всего Катю в тот момент интересовал вопрос туалета, не может она уже терпеть. И спросить неудобно. Но тут взгляд наткнулся на горшок. Ха-ха-ха, добро пожаловать обратно в детство!

Потянулись дни, однообразные и длинные. Дядя Дима дежурил у постели больного, Катя предпочитала отсиживаться у себя. А Игорь пытался устроить вылазку по крепости, но ему пару раз дали по шее и велели не высовываться, а не то укоротят.

— Всю жизнь мечтал в настоящем замке оказаться, — страдал он, — а из башни даже нос не высунуть. И окна нормального, чтобы рассмотреть окрестности, нет. Даже в туалет местный не пустили — не положено!

— С нормальным окном зимой от холода околеешь, — проворчала Катя. — А в замковом туалете задницу отморозишь.

До чего же в крепости прохладно. Понятно теперь, откуда пошло выражение "голубая кровь". За этими стенами и руки голубые, и ноги тоже, хорошо, что им вещи отдали, Катя натянула на себя свитер.

Готвард пришел в себя под конец третьих суток. То ли антибиотики подействовали, которые дядя Дима толок и вместе с водой давал раненому, то ли дренажная трубка, через которую выходил гной, то ли молодой организм, но дядя Дима объявил, что опасность миновала.

— Тогда я могу вас подменить, — предложила Катя, — а вы хотя бы выспитесь.

Дядя Дима провел с нею и Игорем строгий инструктаж и отправился к себе. Катя повеселела: все-таки ухаживать за раненым гораздо приятнее, чем ассистировать на операции. Вытереть пот со лба, подать воду. Дядя Дима разрешил Готварду бульон, но хитро сваренный: надо немного поварить курицу, потом первый бульон слить, добавить к курице воды и варить на втором бульоне. Вот его и давать больному.

Симпатичный все же сынок у герцога. Мужественный и сильный, даже сейчас заметно, когда он беспомощный лежит на кровати. Жаль только, что смотрит на Катю, как на пустое место. Для него она одна из слуг, никто. Ну и пусть, ей он тоже не сдался. На свете полно парней, Игорь, например, совсем не хуже. А захочет мечом владеть, научится. Сейчас это в моде — играть в рыцарей. А пока надо дождаться, когда Готвард окончательно придет в себя.

На пятый день стало ясно и герцогу, что сын поправляется, "цирюльник" сделал свое дело. Его светлость отдал распоряжение проводить путников до нужного места. Они спустились по подъемному мосту на дорогу, достали стекла и посмотрели на небо — радуга заиграла совсем рядом.

Катя обернулась. Какой замок все же красивый. Высокая башня обрамлена зубцами, точно короной. Сама крепость на высоком утесе смотрится как гнездо птицы. В о рона, например. Наверное, у него другое название, но для Кати он останется Гнездом В о рона. Замку подходит это название, как и прозвище Ворон для его господина.

Путники в сопровождении солдат доехали до прохода. От крепости по прямой всего десять километров, давно бы добрались. Но кто же знал, что их задержат? Теперь успеть бы добраться до радуги до сезона дождей. Когда он начнется, Катя не знала — Хранитель пути ничего не сказал об этом.

Удивительно, но солдаты проход между мирами не заметили, остановились в непонимании, что здесь надо странным людям, которые спасли сына герцога. Но путники ничего объяснять не стали — не чужого ума это дело. Спешились с лошадей, уверенно шагнули вперед навстречу спирали и снова совершили прыжок между мирами.

Старый Джон открыл глаза: что-то разбудило его, какое-то предчувствие. На миг померещилось, что он не один или скоро будет не один. Он осмотрелся: никого. Наверное, помстилось. Здесь проклятое место, иногда оно шутки шутит со Старым Джоном. Порой Джону казалось, что он с кем-то разговаривает, с каким-то стариком, у которого вместо глаз имелись две дыры в бездонную пропасть. Тот объяснял ему, что пути надо полить кровушкой, если хочешь вернуться. Или все же добраться до радуги? Сознание Джона путалось. Хоть бы кто объяснил нормально! Ну ничего, ждать недолго осталось — почему-то Джон был в этом уверен.

Асфальтовая дорога! Хирург не поверил собственным глазам. Две полосы в одну сторону, две — в противоположную. По середине они разделены двойной сплошной линией. Здесь место не для обгона — впереди крутой поворот, о чем гласит знак на обочине. Неужели?! И как ответ незаданному вопросу мимо пронесся автомобиль. Обычный автомобиль из их мира. Они вернулись или…? Или находятся в одном из параллельных миров? В чешуйке шишки, вплотную примыкающей к чешуйке родного края?

— Надо проверить, — Хирург достал из кармана стекло.

Радугу они не увидели, лишь край неба окрасился разноцветьем. Где-то далеко впереди. Но раз есть трасса и машина, значит, они могут сократить путь.

— Будем голосовать, — и улыбка преобразила его лицо.

Все оживились. Дорога пробудила надежду, что осталось немного. Что они доберутся до города, остановятся в гостинице, пообедают и примут ванну. Может, немного задержатся, чтобы сделать запасы. Но почему-то все поверили, что конец близок. Ведь неслучайно они совсем рядом с домом — буквально один шаг, в параллельном пространстве, хотя… Надо убедиться. Фонарные столбы, электрические вышки и провода, указатели. Они пошли по обочине, стараясь тормознуть попутку. Через полчаса это удалось. За рулем сидел молодой парень, студент, наверное. Он полюбопытствовал: