Александр Алексеев - Пилюля

– Владимир Ленин, Иосиф Сталин – мысленно продолжил я.

– Дело не в фамилии, а в том, что человек делает. – и меняет тему, – У тебя вот какие планы? – спрашивает, начиная притоптывать от мороза Павел Михайлович.

– Буду Пучкова тренировать, – кивнул я на сидящего в воротах вратаря, – По защитной амуниции бумаги – задание Василия Иосифовича, Гранаткину отнесу. Я у Гранаткина заявки команд посмотрел. Нам для усиления нужно третью тройку сделать. Защитную: два нападающих и защитник. Вот, я нападающих выписал. – и отдаю Короткову листок. – А третьим Виктора Тихонова. Третья тройка, даже играя меньше первых, даст возможность другим подольше отдохнуть и держать скорость до каждого перерыва.

– Так-так. Интересно… Николай Карпов из спартаковской молодёжи и Беляй Бекяшев из второй тройки ЦДКА (Я их обеих по Ленинграду знал – игроки сборной СССР ). Да… Но, с Бекяшевым будет тяжело решить. Хотя, мы же ВВС. А ты помнишь как мы амуницию ЛТЦ передрали?

Нет. – кручу головой, – Я же позабыл всё.

Коротков, подышав на ладони. рассказывает:

– Чехов пригласили на банкет. А в это время наши люди пересняли и перемеряли всю их хоккейную амуницию в гостиничных номерах. Всю ночь и всё утро лучшие кожевенники и шорники кроили и шили, а днём на матч мы вышли в том же, что и чехи. А не в танкистских шлемах как раньше. Ты здорово отстоял тогда. Пучкова не научишь – сам встанешь в ворота. Будешь справкой шайбы ловить.

И засмеявшись своей шутке, потрусил в будку греться чаем.

Тут, одна из команд забила гол, и Бобров начал орать на Тихонова, который стоял в раме вместо меня:

– Ты, чё пускаешь всё подряд. Сядь на жопу, как Коля, и сиди – меньше пропустишь…

В конце тренировки Бобров поставил в ворота щиты, оставив между ними маленькую щель. Шайба могла залететь в сетку пролетев между досок ребром.

Это цирк какой-то, – подумал я.

А Сева (как его многие звали) начал лупить по воротам. И ведь – попадал. Я и другие новички, не видившие бобровских фокусов, стояли открыв рот…

Все ушли. Я учу Пучкова, вставшего на коньки с широким лезвием, выкатываться из ворот, навстречу игроку с шайбой. У меня было ещё куча пунктов к тренировке, но за час, изрядно задубев, освоили только выкат.

Пьём сладкий чай из трёхлитрового «Thermos Jumbo Jug».

Ленд-лиз наверное.

Коля к девятнадцати годам стал обладателем нескольких шрамов на лице. Спрашиваю его:

– Устал?

– Да я если нужно, всю ночь буду тренироваться. – почему-то обижается он.

– Всю ночь не нужно. Завтра игра с "Динамо". А о чём ты мечтаешь, Коля?

– Хочу, как Вы, против чехов играть или вообще против канадцев. Говорят они играют, как боги?

Выкает мне, а всего-то на пару лет младше меня.

- Скоро, лет через пять. Мы будем с канадцами играть на равных. И я уверен, что вратарём нашей сборной будешь ты, Коля! Так, что учи иностранные языки!

– Зачем?

– А будешь на них иностранным журналистам интервью давать.

Пауза. Пучков спрашивает:

– А может ещё потренируемся?

Захожу в общежитие, а тётя Клава, чуть не расплескав чай, говорит с наездом:

– Ты своего дружка-то остепени. – тяжело вздыхает, и продолжает:

– Сижу, значит, газету читаю. Вдруг на верху – шум, гам. Подрались что ли – думаю. Тут бегать начали, палками в пол стучат, а потом как заорут: "Гол!!!". Тут я и поднялась. Гляжу, дружок твой в свисток дует, а подружка твоя листочки держит "1" и "0". В концах коридора из сапог ворота сделали. Один вратарь с совком и веником, а другой с разделочной доской и крышкой от кастрюли. Тот, что с совком, из ремня петлю сквозь банный тазик пропустил и себе на грудь повесил. А двое с клюшками лупят по полу и друг друга по ногам. И только я хотела всё это прекратить, как один размахнулся и как даст. Прямо в таз попал. Грохот. Все орут. В тазу вмятина. И тут другой тоже как даст. Сапог сшиб и стекло треснуло. Тут я конечно задала им жару. Все попрятались. Клюшки бросили. Так твоя потом приходила клюшки просить. Я ей – это мол вещественные доказательства. А она – не серчайте, у Юрочки игра завтра, чем он играть-то будет. Отдала ей под честное слово, что больше не повториться.

Ну-ну. Развела бабулю. А кто разрешал мой инвентарь трогать?

Из газет: Законную гордость вызывают у всех советских людей достижения в развитии физической культуры и спорта, являющиеся составной частью нашей социалистической культуры. Мы являемся свидетелями того, как физическая культура и спорт все активнее вторгаются во все сферы человеческой деятельности, становятся неотъемлемой частью нашего образа жизни. В Советском Союзе постоянный подъем массового физкультурно-спортивного движения не стихийный процесс. Это результат последовательной и целенаправленной деятельности нашей Коммунистической партии и Советского государства.

18 января 1950 года.

Вчера Колобку сделал внушение, что мой спортинвентарь брать только после разрешения. Так как Пилюля уже срулила на дежурство, он мужественно взял вину на себя. Но, меня терзают смутные сомненья. Вася дал честное комсомольское, что больше не будет. Я аж чуть не сплюнул со злости. Детский сад штаны на лямках.

После пробежки теперь ходим в спортзал в Городок Художников. Нас там принимают потому, что мы – ВВС. С Василием Иосифовичем связываться никто не хочет. Попинали мяч часок. Поработали над длинным пасом. Оказалось, что Колобок классный пасовщик. Правда только с места, но зато прямо в ноги, в том числе и на ход. В общежитии Вася рассказал:

– Я когда в ФШМ пришёл… Куда меня ставить? В защиту нельзя – затопчут, в нападении – лосяры у нас бегали. Вот мне сказали челночить в центре да и штрафные бить издали. А я на тренировках наблатыкался куда задумаю – туда и попадаю. И вот на играх метров с сорока, ну ладно, с тридцати как начал по углам пулять. Это здесь воротчики матёрые, а там влетало всё подряд. Только вышел в бомбардиры – меня заметили из Калинина и цап. Опять луплю по углам, но тут тренер сменился и новые игроки пришли. Меня на лавку. А я ж звездой себя считал… Пошёл к тренеру. Слово за слово. Вообщем отправили меня на кухню в армейскую столовую. Три месяца посуду мыл, пока лётчики не приехали.

Под самозабвенно-торжественный спич моего друга я собирался на хоккей. Заглянул в кошелёк – три рубля с мелочью.

– Ты подъёмные получил? – спрашиваю у бывшего посудомойщика.

– Ну. – подтверждает тот.

– Дай десятку до зарплаты. – получив деньги, продолжаю, – давай с получки скидываться на питание.

– Лады.

– Переходим на здоровое питание.