Владислав Морозов - Охотник на шпионов [litres]

– Никак нет.

– Вот это они зря. Ну что же, пошли пилота спасать.

В этот момент уже было видно, что маленькая фигурка в синем комбинезоне и унтах очень кстати зацепилась куполом парашюта за вершину елки, всего шагах в трехстах от нас и, болтая ногами, качается на лямках подвесной системы метрах в двух над землей. К пилоту уже бежали красноармейцы из числа зевак.

– Смирнов, со мной! – скомандовал я.

После чего мы вчетвером скорым шагом двинулись в сторону пилота.

В момент, когда мы дошли, малорослого летуна в массивных унтах и великоватом меховом комбезе уже освободили от подвесной системы и спустили с елки на снег. Он неразборчиво ругался последними русскими словами сквозь закрывающий нижнюю половину лица воротник толстого свитера, дополнительно обмотанного шарфом. Верхнюю часть лица летчика закрывали большие пилотские очки, совершенно в дизель-паковском стиле.

– Обрубки свои сначала помой, прежде чем меня лапать!! Я вам щас устрою!! Охальники!! – гундел пилот каким-то слишком уж тонким голосом столпившимся вокруг него нескольким красноармейцам, одновременно нашаривая на поясе нагановскую кобуру, которую никак не мог расстегнуть – мешали толстые рукавицы на меху и планшет, болтавшийся на длинном ремешке сбоку.

Что это еще, блин, за намеки на близко-интимные отношения внутри сугубо мужского коллектива в рядах РККА образца 1940 года?!

– Сы-ырна! – скомандовал я, и бойцы тут же вытянулись, расступаясь перед нами.

– Р-разайдись!! – гаркнул я, и ротозеев словно ветром сдуло.

Увидев эти мои усилия, и, кажется, поняв, кто здесь командир, пилот наконец поднял очки на шлем и приспустил закрывающий пол-лица ворот свитера. И в этот момент я понял, что совершенно зря предполагал какую-то херню, насчет гомиков. Вот сюрприз – пилот оказался синеглазой девкой с правильными чертами лица, вполне себе симпатичного облика. Так что интерес к ней со стороны засидевшихся в окружении воинов был вполне себе понятен.

– С кем имею? – спросил я. – Вы кто?

– Лейтенант Заровнятых! – представилась деваха, по-уставному откозыряв приложением правой рукавицы к шлему. – Авиагруппа Особого Назначения!

Ну хоть какой-то командир привалил прямиком с неба, в кои-то веки. Теперь, если меня здесь не будет, по крайней мере, найдется, кому командовать. Хотя, чего летчик вообще может накомандовать в серой пехоте, да еще и в лесу – это уже другой вопрос.

– Майор Ухватов! – представился я, козырнув в ответ. – Временно командую этим сводным подразделением! Мои поздравления вам, товарищ летчица!

– С чем? – не поняла, возможно, только что прощавшаяся с жизнью лейтенантша.

– А с тем, что на полкилометра в сторону – и оказались бы вы прямиком в лапах у белофиннов. Если вы не в курсе, у нас тут сильно весело. Мы вообще-то в окружении, и сплошного фронта в этих лесах нет.

– Во попала, – выдала деваха, как мне показалось, вполне искренне. – И что теперь?

– Считайте, что вам крупно повезло еще раз, товарищ лейтенант. Поскольку есть соответствующий приказ и нами принято решение на прорыв из «колечка». Сегодня попробуем договориться о взаимодействии с соседями и завтра-послезавтра в любом случае будем прорываться.

– Ну да, в штабе армии тоже очень надеются, что окруженные части будут прорываться из «котлов», – сказала лейтенантша, тем самым сразу же придавая дополнительную убедительность моим липовым приказам, особенно в глазах стоящих рядом Бышева и Гремоздюкина. – До нас это доводили.

Ай, умница, мне же ее прямо-таки бог послал в виде лишнего свидетеля!

– И что вы здесь делали, товарищ лейтенант?

– Что-что… Летала!

– Ну что вы не плавали и не бегали, я уже понял. Как вы только что летали и даже падали, мы все видели.

– Извините, товарищ майор. Очередной вылет на снабжение окруженных в этом районе частей и подразделений.

– И какие данные на нашей стороне фронта об окруженцах?

– Врать не буду, товарищ майор, самые общие и минимальные. Точно неизвестно ни точное расположение «котлов», ни численность окруженных подразделений!

– Хм… А ваше начальство в курсе, что при подобном подходе почти все сбрасываемые грузы неизбежно попадают прямиком в лапы к белофиннам?

– По-моему, в курсе.

– А на что же тогда надеется армейское и фронтовое командование?

– На то, что окруженные части прорвутся за линию фронта или смогут продержаться до прихода помощи.

– А вообще-то есть вероятность, что эта помощь придет?

– Насколько мне известно, за последние две недели была пара попыток наступать в этом направлении, но продвинуться удалось от силы на два-три километра.

– Понятно, – сказал я на это и тут же предложил: – Пойдемте-ка лучше в фургон, товарищ лейтенант, а то чего мы все на морозе да на морозе? Лучше в тепле продолжим!

Возражений не последовало. Гремоздюкин и Смирнов пошли за нами, а замполитрука Бышев тут нашел себе занятие – мгновенно припахав двух бойцов из числа зевак, он начал стягивать с елки купол парашюта (вещь, несомненно, полезная в хозяйстве). Мешать я ему не стал – чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось и водку не пило. Все равно толку от него в предстоящей баталии не предвидится никакого. Кюнст Кузнецов в неизменном маскхалате и с СВТ на плече стоял возле «ЗиС‐6», напротив входа в будку фургона. Кивнув ему (он на это не отреагировал), я влез в фургон. Оба ремонтника были на месте. Появлению летчицы они особо не удивились, поскольку сами тоже были в числе ротозеев.

– Воины, – сказал я им. – Погуляйте с полчаса снаружи. У нас тут намечается важное стратегическое совещание.

Шепилов и наш Объект спорить не стали (ну да, попробовали бы они возражать!), застегнули ватники, натянули буденовки и вылезли на мороз. Вместо них в фургон протиснулись Смирнов с Гремоздюкиным.

– Садитесь, товарищи, – сказал я им и тут же предложил лейтенантше: – Да вы разденьтесь, здесь у нас тепло.

Синеглазая летчица сняла шлем, шарф, рукавицы и расстегнула ворот комбинезона. Под шлемом обнаружилась короткая, едва закрывавшая уши прическа. Поверх толстого, в водолазном стиле, свитера с воротом до подбородка под ее комбезом просматривалась гимнастерка с двумя кубарями на голубых петлицах с «птичками». Физиономия у свалившейся с небес лейтенантши была вполне в стиле актрис из массовки тогдашних советских фильмов, вроде «Трактористов» (прямо-таки одна из ударной бригады Марьяны Бажан или что-то типа того), а вот в очесах пилотессы я увидел очень знакомую ледяную упертость бульдожки. Знавал я (в своих родных временах, разумеется) баб и девчонок с таким вот взглядом – не знаю, как они повели бы себя на войне, но в плане, к примеру, совместной жизни фемина, которая смотрит на мир вот так, жестко обломает в любом вопросе любого мужика, просто «прожует и выплюнет», заставив ходить на цыпочках по одной половице. Конечно, я могу и ошибаться на ее счет, но если я прав – вот кого надо назначать командовать прорывом из «котла», уж эта точно умрет, будет финнов зубами грызть, но сделает.