Владимир Малыгин - Летчик 4 [СИ]

– Обязательно, Владимир Ильич, обязательно! – вклинился в речь революционера Батюшин. Не дал ему сказать что-то явно лишнее. Хотя, поздно вклинился. Уже и так понятно, что именно хотел сказать Ульянов.

И Батюшин откланялся. Уехал вместе со встречающими. Так понимаю, генерал продолжает заниматься своими прямыми служебными обязанностями!

Что ж, охрана у нас есть, можно наконец-то и мне самолёт осмотреть. Да и команду дать, послеполётное обслуживание техники провести. И межполётное заодно. А то всё как-то не до того было. Слишком обстановка здесь какая-то… Нереальная, что ли? И личности вокруг нерядовые…

Никто нас так до утра и не побеспокоил. Сначала несколько удивился этакому факту, особенно после всех недавних перипетий, но потом решил просто плюнуть и не дёргаться. Было же сказано – весь район под контролем рабочей милиции. Остаётся только верить. Зато спокойно все пробоины заклеили, залакировали и оставили сохнуть. Ну а потом прекрасно выспался.

Взлетели точно в назначенное время. И пассажиров у нас на борту, как я и ожидал, добавилось. И вновь все любопытные впёрлись в пилотскую кабину. Сначала развернулся, собрался уже и рот в гневной отповеди открыть, вон всех прогнать, да сообразил – главным экскурсоводом-то сам Батюшин выступает. А генерала полковнику строить Уставом не положено. Да ещё и когда он в роли твоего непосредственного начальника выступает. Так что все свои возражения быстренько при себе оставил, развернулся к приборам и сделал вид, что очень уж пилотированием самолёта занят. А сам краем уха разговоры ловлю. Сначала-то ничего интересного, просто обычный рассказ об этом самом аппарате. Интересно стало, когда разговоры пошли ни о чём и обо всём. Вот тут я кое-какую информацию и выловил.

Перед взлётом нам, наконец-то, довели место назначения и оптимальный маршрут. Придётся хороший такой круг делать, уходить после взлёта на запад, в море и пересекать границу с Францией со стороны Англии. Да, теперь точно узнал, что нигде садиться мы не собираемся. Подтвердилось то, что я успел давеча подслушать. Просто будет выброшен десант с грузом. Впервые… Мне вот интересно, и где это столько авантюристов на добровольное покидание самолёта нашлось? Тут ведь одним приказом сверху не отделаешься… Не оскудела земля русская талантами…

К предместьям Парижа мы подлетали через четыре часа сорок пять минут. Долго. Пришлось ещё лишнего намотать на винты, пройти над проливами чуть западнее в сторону Ла-Манша – над Па-де-Кале очень уж оживлённо было…

Жаль, что не смог самолично увидеть, как из самолёта парашютисты выпрыгивали. Особенно кое-кто из них. Чую, эта выброска скоро в анналы войдёт. Ну да ладно. Меня сейчас больше всего другой факт интересует – а ящики с золотом отдельно выбрасывали или цепляли каждый из них фалой к парашютисту? Если вместе, то это же какой общий вес получается… Свистеть будут до земли с большой вертикальной скоростью. Как бы не покалечились, не побились… Да не ящики, золоту-то ничего не будет! А вот люди… Почему Батюшин не посоветовался со мной? Впрочем, это точно не моё дело… М-да… Интересно, а если их отдельно выбросили, то сумеют ли этот особо ценный груз после приземления найти? Вовремя? А то как бы кто посторонний содержимое ящичков не оприходовал…

Хотя, если учесть давние связи Ильича во Франции (он же здесь долго проживал), то наверняка на земле груз уже поджидают. Организация-то всего дела оказалась весьма на высоком уровне! Ведь и место выброски, и время мне точно обозначили… Выходит, «есть у революции начало, нет у революции конца…» Германия, на очереди Франция… Если сейчас в кабину поднимется Батюшин и прикажет нам после выброски лететь в сторону Лондона, я уже не сильно удивлюсь. Разрастается пожар народного восстания. Вот только сумеют ли его у нас вовремя остановить? Что-то сомневаюсь я сильно…

Не угадал я с островами. Похоже, пока ещё до них руки не дошли… Вернулись этим же маршрутом на точку вылета. Там дозаправились, осмотрели самолёт и вылетели в сторону дома через Варшаву.

Обратный полёт прошёл на удивление спокойно. Никто нас в воздухе не донимал, не вылетал на перехват, не устраивал засад. И над линией фронта прошли свободно, без обстрела снизу.

Садились на базовом аэродроме через два дня, ночью, при свете прожекторов. После выключения двигателей нас из самолёта не выпустили. Батюшин собрал всех в грузовой кабине, достал из папки несколько листов бумаги. Зачитал вслух распечатанный на них текст и приказал каждому расписаться в своём листочке под этим текстом. Ещё раз вслух предупредил о секретности только что проведённой операции и об ответственности за её разглашение. После этого дал добро на выход. Ну и сам уехал.

Уехать-то он уехал, а об экипаже кто заботиться будет? Ладно у Игоря своя машина на аэродромной стоянке под охраной стоит, а остальные? Нет, кого-то и мы подхватим, довезём до дома. А оставшиеся? Извозчика за свой счёт нанимать? Как-то это… Нет, нужно будет обязательно поднять этот вопрос в ближайшее время! Да что там в ближайшее, вот прямо сейчас с Игорем и поговорю, пусть и он к этому свою директорскую руку приложит. А то всё я, да я…

Утро добрым не бывает… Избитая фраза, но какая точная! Потому что выспаться досыта нам с Игорем не дали – приехал посыльный, привёз приказ срочно явиться на Фурштатскую. Кто бы сомневался…

Впрочем, явиться туда нужно было мне одному, так что у Игоря ещё была возможность отлежаться и отоспаться. Ну он тут же этой возможностью и воспользовался – скрылся в спальне. А я только перед выходом из квартиры сообразил – нужно же было разрешения воспользоваться автомобилем спросить. Придётся теперь как-то своим ходом добираться.

А хорошо-то как на улице. Ночью дождь шёл, лужицы кругом блестят, подсыхают. Календарная осень наступила… Постоял на выходе из парадной, подышал полной грудью, развёл плечи – красота! Никакого общественного транспорта! С удовольствием прошёлся по улице, в конце квартала поймал извозчика, назвал адрес. Поехали!

Цокают по мостовой подковы, катится возок, иной раз слегка на неровностях дороги подпрыгивает. Смотрю по сторонам, на дома, на прохожих. Ничего вокруг не меняется. И оттого мысли разные в голову лезут – недавние события вспоминаются. Нет, никуда мы от революции не денемся…

На Невский выехали, проехали по нему немного. Ещё чуток и можно на Литейный сворачивать – немного осталось.

– Сергей Викторович!

Обернулся на знакомый мужской голос, прищурился – утреннее низкое солнце прямо в глаза бьёт. И зачем щуриться, если по голосу уже узнал?

– Останови-ка, братец! – скомандовал извозчику и выпрыгнул из качнувшейся при этом моём резком движении пролётки.