Владимир Малыгин - Летчик 4 [СИ]

– А что говорить-то? – понизил я голос. – Сам себе иной раз удивляюсь. Предполагаю, что это влияние этого тела на моё сознание…

– А ведь я предлагал вам обратиться к Боткину. Не захотели…

– К нему только попади… На части разберут…

– Ладно. Как хотите. Но впредь постарайтесь как-то более контролировать себя и свои поступки. Подобное оправдание не озву́чишь… Да, кстати, что там за ночное нападение на вас?

– Да как бы и простое разбойное, но смущает одно. В почти полной темноте и вдруг обращение «Вашбродь»… Не находите это несколько странным?

– Нет. Погон может блеснуть при лунном свете. Да мало ли… Вы их всех?

– Троих. Проверять из опасения не стал. И вроде бы как ещё один сумел уйти…

– Проверять он не стал, – еле слышно пробурчал генерал. – Хоть здесь сообразили…

– А если это продолжение той истории? Немецкой?

– Вряд ли. Скорее, это уже наши, родные. Слухи-то по столице про вашу персону ходят разные… И не все они приятные…

– Расскажете, Владимир Фёдорович?

– А надо?

– Надо, – твёрдо ответил генералу. – Так хоть знать буду, чего мне опасаться…

– Ну что ж… Самое основное, это то, что после вашей Карпатской эпопеи связывают вас с колдунами…

– С кем!? – удивился и тут же сообразил. – Распутин…

– Да. Ходят слухи, что появился в Зимнем второй старец… В свете ваших недавних рассказов пояснять дальнейшее не вижу смысла… Травничество он решил изучить…

– Да, не нужно, – заключительную генеральскую фразу предпочёл пропустить мимо ушей. – Теперь многое становится понятным.

– Ну и вдобавок последние смерти важных чиновников связывают именно с вами…

– Что!? А я-то тут с какого боку?

– Бросьте, Сергей Викторович. Именно с того самого!

– А разве это уже общеизвестный факт? Моё, так сказать…

– Молчать! – оборвал меня Джунковский. – Даже здесь, среди своих, не нужно болтать лишнего! Я всего лишь хотел сказать, что связывают именно как с колдуном… Теперь понятно?

– Понятно, – отвернулся в сторону, уставился в окно автомашины. – Мне только этого не хватало…

– Поэтому будет лучше уехать из столицы.

– Да это-то теперь понятно, – теперь и я откинулся на спинку сиденья. – непонятно, что дальше делать…

– А что тут непонятного? – повернулся ко мне Владимир Фёдорович. – Служите, летайте, подвиги совершайте, как умеете. А мы пока в столице постараемся навести порядок. Кстати, мы в город въезжаем. Вас куда отвезти? К Сикорскому?

– К нему, куда же ещё, – вздохнул я.

– Да не кручиньтесь вы так, Сергей Викторович. Всё образуется!

– Буду надеяться…

Дальше разговор как-то скомкался и сам собой затих. И до дома Игоря только и делал, что просто смотрел в окно и ничего не видел. Думал.

Автомобиль остановился у парадной, высадил меня, фыркнул на прощание и умчался. Потянул на себя дверь…

– Сергей Викторович! Серёжа!

Обернулся на такой знакомый голос… Лиза… Взглянул в наполненные отчаянной решимостью девичьи глаза и отпустил дверную ручку. Шагнул навстречу, сжимая в руке куртку и отчаянно стесняясь за свой измятый мундир, остановился.

– Здравствуйте, Елизавета Сергеевна…

А ещё через неделю я осматривал свой трофейный «Альбатрос» – готовил его к перелету на юг. Придётся и нам с ним становиться перелётной птицей… Новый Муромец мне так никто и не дал, не выделил. Тратить же собственные средства на покупку оного? Ещё чего не хватало! Да и вряд ли нечто подобное у меня бы получилось. Даже несмотря на свой административный ресурс. Ведь выполнение казённого заказа шло в первую очередь! А потом уже и все остальные. Так что придётся выкручиваться и обходиться собственными силами…

Ну и выкрутимся, в первый раз, что ли? Да у меня вся жизнь такая! И первая, и эта, вторая, скажем так. Так что пора, пора переходить к делу! Благо, что настроение боевое. К делу-то к делу, но тут есть и непреодолимые пока факторы. Самый главный, это отсутствие кадров. Нас здесь всего двое. Я Маяковского с собой умудрился прихватить. Сманил его из Петербурга. Впрочем, насчёт сманил несколько преувеличиваю. И сманивать не пришлось – встретились, рассказал о своём новом назначении, поведал о возможных перспективах и настоящей реальности, и вуаля, поэт был на всё согласен… И уехали мы с ним, как мне и было предписано высочайшим повелением, в эту же ночь с Варшавского вокзала.

И провожали меня отец и старшая дочь Остроумовы. Вот и сейчас, стоило только вспомнить об этом, и на лицо сама собой наползла предательская улыбка. Да… Перехватила тогда Лиза меня у парадной Игорева дома. Это же сколько времени она здесь прождала? И я в очередной раз окунулся в воспоминания…

– Здравствуйте, Елизавета Сергеевна, – делаю один шаг навстречу, второй. Останавливаюсь, глаза в глаза, лицо в лицо. Сам волнуюсь и чётко вижу, как волнуется девушка.

– Мне с вами очень нужно поговорить! – требовательно произносит Лиза.

А я любуюсь румянцем на её щеках, чётким овалом лица, серыми глазами, пушистыми ресницами, тонкими бровями, стройной шеей… Глаза сами собой норовят опуститься ниже. Ловлю себя на этом и каким-то чудом успеваю вовремя остановиться. Спохватываюсь, потому что пауза слишком затянулась. И ведь по моей вине затянулась. Нашёл время любоваться.

– Конечно. Давайте поговорим. Где?

– Ну, наконец-то, – чуть ли не прошипела девушка. – Да не стойте вы столбом, люди же смотрят. Пригласите меня прогуляться.

– Конечно, – повторяю прицепившееся слово. – Прогуляемся?

– Господи, и кто вас только этикету учил? Да пойдёмте же! – Лиза демонстративно закатывает глаза, решительно подхватывает меня под руку и разворачивает лицом вдоль улицы. Легонько тянет вперёд и мне приходиться делать шаг. И сразу же отпускает мою руку.

– Никто меня не учил, – бурчу тихонько в своё оправдание.

– Как никто? – умудряется услышать девушка. – Разве такое бывает?

– Поверьте, со мной и не такое бывает, – постепенно прихожу в себя.

– Да, вот в чём-чём, а в этом я совершенно с вами согласна. Газеты только о ваших приключениях и пишут. Писа́ли, – поправляет себя Лиза.

– Так о чём вы хотели со мной поговорить? – возвращаю разговор в прежнее русло.

– А вы правда не понимаете? Или на самом деле такой толстокожий?

– Лиза, – добавляю строгости в голос и девушка поворачивает ко мне голову.

– Что? – требовательно смотрит мне в глаза. – Вы почему от нас сбежали? И не спорьте, именно что сбежали! Ну? Что молчите? Отвечайте же.

Бросаю искоса короткий быстрый взгляд на девичий профиль, повинуясь чуть заметному движению Лизиной руки сворачиваю с улицы в сторону, на липовую аллею сквера. Похрустывает под ногами гранитная крошка, шелестят пока ещё зелёной листвой деревья, а я напряжённо раздумываю над ответом. Пауза затягивается, молчание становится просто невозможным, и я принимаю решение сказать правду. Терять мне нечего.