Андрей Грачёв - Красный анклав

Генерал как стоял с открытым ртом, так не закрывая его медленно сел в свое кресло, постепенно меняя цвет лица с бардового на иссиня-белый к вящему удовольствию Макарова.

– Пётр Андреевич, я не знал… Это что же, при необходимости – мы не сможем произвести пуски?

– Мы точно не знаем, наши специалисты пытаются разобраться в системе, очевидно, что она изменялась с того состояния, которое зафиксировано в документации. Привлечены все дееспособные участники разработки проекта. Пока мы можем только сказать, что схема работы 'Периметра' усложнена таким образом, что игнорирует прямую команду к активации. Мы выяснили это во время комплексной проверки работоспособности системы при попытке тренировочной активации. То есть, отдельные единицы стратегического арсенала мы все еще можем запускать, но вот случись такая необходимость – с массированным запуском выйдут проблемы. Как и с автоматизированным ответным ударом.

Макаров выдержал паузу и обвел взглядом присутствующих. Убедившись, что все поняли серьезность ситуации, он продолжил:

– В том лесу, куда высадились и где погибли сначала мои люди, а затем ваши, был резервный узел управления системой. Очевидно, он уничтожен. Точнее можно будет сказать только тогда, когда удастся локализовать лесные пожары. Но я не питаю никаких иллюзий. Из случившегося мы можем сделать два вывода: 1) У противника есть серьезная силовая поддержка, позволяющая противостоять нашим лучшим спецподразделениями; 2) Ему известны наши планы и он на шаг впереди нас. Где-то утечка данных, кто-то из внутреннего круга работает на врага и мы должны выяснить – кто. Жду ваших предложений, господа.

Представитель генштаба задал висевший в воздухе вопрос:

– А что наши спутники? Неужели не показали, куда ушел противник с места боя?

Макаров закатил глаза и глубоко вздохнул: как дети малые, ну в самом деле!

– От спутников толку нет, пока получили нужную орбиту – там уже все заволокло дымом, сплошной ковер, можно армии передвигать и никто не увидит. Пожар сделал бесполезным и терморежим сканирования поверхности. Нам остается только забрать останки наших ребят, если сможем что-то найти.

Тот же представитель генштаба выступил с единственно возможным для него предложением:

– Нужно задействовать военных в борьбе с огнем и заодно начать большие учения в том районе, чтобы в случае обнаружения противника у нас была наготове большая группировка людей и техники, готовых к бою.

Макаров оценил предложение:

– Наш противник не любит светиться, так что мы должны не только все это сделать, но и дать максимальное освещение в СМИ, чтобы лишить его возможности незаметно действовать. А вот по вчерашнему провалу надо сделать все, чтобы это не вылезло на поверхность. Слышите, генерал, это я к вам обращаюсь – родственники должны молчать как можно дольше. Остается лишь надеяться, что наши западные партнеры не осведомлены еще о нашем ядерном бессилии.

Получив правильный вектор движения мысли, избранные силовики принялись обсуждать детали предстоящей операции по поиску и блокированию формирований противника, которые по логике должны были двигаться прочь от охваченных огнем территорий.

Иркутск. Квартира Нечаева. Утро.

Константин снова проснулся в прекрасном расположении духа – очистка организма от запойного затянувшегося отпуска шла полным ходом. Заваривая себе кофе он затылком слушал новости:

'…на борьбу с огнем брошены дополнительные силы МЧС, а также задействованы военнослужащие и техника. Для поиска заблудившихся в горящих лесах туристов используют армейские бронемашины, устойчивые к огню и обладающие повышенной проходимостью. Генерал крючков заявил, что на ход начавшихся сегодня масштабных учений Центрального Военного Округа горящие леса не повлияют и военнослужащим ничего не угрожает. А сейчас наш специальный корреспондент выходит в эфир прямо с линии фронта борьбы с огненной стихией, Вячеслав – вам слово. Спасибо, Мария, я нахожусь…'.

Выключив телевизор, Нечаев скурпулёзно записал в блокнот планы на день, периодически отхлебывая из кружки. Первым делом он планировал посмотреть внимательно на Карданный завод, снаружи само собой. Затем попытаться под видом клиента одной из компаний-арендаторов как-то проникнуть на его территорию. Ну а после этого выехать в сторону особняка Речного, может удастся подобраться поближе. К каждому пункту были добавлены подпункты с вероятными вариациями развития событий, которые вели к следующему ветвлению вариантов. Он называл это 'метод трех ступеней' и яро верил в его эффективность. Тяжёлые мысли о заваривающейся каше событий не выходили у Константина из головы – ему совершенно не нравилось, как быстро растет число неизвестных в этом деле и повышаются ставки. С другой стороны – в нем разгорался спортивный азарт, отвечающий на вызов мыслью – 'фуфловое дело столько внимания не привлекает, дерзай – Костя, это может быть твой шанс склеить ласты знаменитым'. Конечно играть в ящик он не планировал, само собой был уверен в собственной непотопляемости и исключительной роли в реальности этого шарика, которая не позволит вывести такую фигуру из игры минуя стадию безнравственного богатства, роскошной жизни и, главное, расположения Маши. Прихватив свою мыльницу, бутерброды и термос с чаем, пачку влажных салфеток и ленту туалетной бумаги, а так же две тысячи рублей, он вышел в серое душное утро иркутского августа.

Константин потел. В автобусе стояла невыносимая духота и давка, а всяческие попытки улучшить ситуацию с проветриванием тут же натыкались на сопротивление некоторой части пассажиров, которым 'дует'. Стоящая в проходе между рядами толпа перемешивалась как мука в мельничных жерновах, люди менялись местами и перетекали с места на место в каком-то причудливом математическом танце. В какой-то момент рядом с Нечаевым возникла мясистая пожилая бабка с вездесущей тележкой и так случилось, что пропихивая ее между людьми она резким движением рук, еще помнящих работу с кочергой на металлургическом комбинате, совмещает ручку тележки с пахом Константина. В этот момент его дыхание перехватыет, а перед глазами расплываются цветные круги. Скрючившись и хватая ртом воздух он восклицает:

– Да куда же ты прешь, старая карга! Дома ей утром не сидится – в очереди на кладбище место боишься пропустить?

Бабка полностью проигнорировала его слова, продолжая прокладывать себе путь через человеческий океан, однако атмосфера вокруг резко сгустилась и не успел Нечаев продолжить делиться своими ощущениями в след удаляющейся бабке, как услышал в свой адрес уверенный окрик: