Андрей Грачёв - Красный анклав

– Капитан, в сети есть питание, реактор еще работает, – доложил один из бойцов.

– Продолжаем движение, всем быть начеку, мы пока не встретили и половины обитателей. Если тут еще есть кто-то живой – думаю они могут быть нам не очень рады.

Группа последовательно пересекала заброшенные помещения – раскуроченный КПП, усеянную телами площадь транспортного узла с остовами сгоревших поездов метро.

Время от времени попадались хорошо освещенные коридоры и помещения, кругом царила грязь, сырость и смерть. Читая настенные надписи, Сергеенко начал понимать, что тут произошло – бунт. Голод, нужда, отсутствие цели – привели к восстанию. Кругом были призывы взломать двери и выйти в мир, проклятья в адрес администрации, требования к солдатам не подчиняться преступным приказам. Тут и там попадались наспех возведенные баррикады, усеянные телами их защитников и штурмующих. Через некоторое время начали попадаться указатели – нарисованные на стене краской стрелки. Бойцы двинулись по ним дальше, продолжая углубляться в недра комплекса. Через примерно километр блужданий по корридорам, они вышли в просторное помещение, которое раньше наверняка было центральной площадью города. Теперь же она была похожа на грязную свалку вперемешку с поселком бомжей – вокруг были горы мусора, грязные шатры, тряпье и кости валялись под ногами. Кости были человеческими, еще розовыми от недавно укрывавшей их плоти. Каннибализм, вот что это такое, подумал Валентин. Его группа распределилась по площади, бойцы залезли в каждый вонючий шатер, под каждую тряпку. В итоге в центр освещенного круга выволокли 42 обтянутых кожей скелета в грязных, ободранных лохмотьях. В нем бурлила ненависть к одичавшим согражданам, он не мог принять такой выбор.

– Скоты, среди вас еще остался хоть кто-то, владеющий человеческой речью? – обратился к дикарям Сергеенко. Его люди разделились – часть держала под прицелом это жалкое стадо, другая – взяла под охрану все входы.

Один из оборванцев, тараща на него впалые глаза поднял руку и запинаясь, глотая звуки, произнес: Я могу!

– Пойдешь со мной, – с брезгливостью в голосе ответил ему командир.

Через два часа с той стороны, куда Сергеенко увел дикого жителя 'Радоприбора', раздался одиночный выстрел. Остальные пленные повернули свои пустые лица в сторону звука, не замечая, как их охранники подняли оружие на изготовку. Через 5 часов живыми в комплексе остались только пришельцы с поверхности, которые разделившись по-хозяйски деловито принялись рыться в картотеках, отбирая ценную документацию, которая еще послужит советским гражданам. Последней задачей было заглушить реактор и вновь запечатать этот склеп. Может быть когда-нибудь сюда еще придут люди.

Иркутск. Городская клиническая больница?8.

Он жадно присосался к бутылочке минеральной воды, которая по случаю оказалась у Маши с собой. Выпив ее всю залпом, он перешел прямо к делу – нельзя терять ни минуты:

– Маша, ты на машине?

– Да, ты только не дури, тебе бы тут хотя бы денек под присмотром полежать! – решительно сказала она.

– Срочно уходим отсюда, едем к тебе, быстрее. Где мои вещи? – он резко сел и в голове тут же взорвалась авиабомба боли, – Мммммм, как же больно…

– Радуйся, что глаз на месте, а то сразу было непонятно – есть ли он еще у тебя.

– Помоги мне подняться, надо быстрее уходить. Помнишь Макса?

– Торчка, чтоли? Ну да, помню – нервный такой.

– В общем он уже наверное пошел к ментам, да еще и до кучи конторским мою пропажу сдал, а у них там вчера очень нехорошая ситуация вышла и мне меньше всего сейчас надо оказаться их козлом отпущения, быстро тащи сюда мои штаны, как же больно, черт!

Кое-как собравшись, в обнимку с Машей Константин спустился на первый этаж и проковылял к выходу. Персоналу было глубоко наплевать на него, так что никаких препятствий на пути они не встретили. Машина белая Нива стояла на другой стороне улицы, едва она тронулась – к больнице подъехал черный автомобиль с мигалкой, который пустили прямо на территорию.

Мурманск. Военный городок.

Теплым летним вечером семья морского офицера в отставке собралась на маленькой кухне. В чашках дымился ароматный горячий чай, в стеклянной вазочке лежали сладости. Легкую клеенчатую скатерть трепал ветерок. На шести метрах кухни размещалась простая мебель, небольшой стол, плоский маленький телевизор, белый холодильник, и пыльный старый радиоприемник 'Океан-209'. Радио было причудой пожилого главы семейства – крепкого и здорового как медведь старика с лихими густыми усами. Однажды в 1994 году он принес это радио домой, водрузил на тогда еще холодильник ЗИЛ, воткнул вилку в розетку, включил и строго-настрого запретил домочадцам трогать, выключать или перенастраивать. Перечить капитану атомохода в этой семье было не принято, так что все быстро смирились с таким заскоком и радио все эти годы тихонько работало на пустой частоте, издавая легкое шипение статики на минимальной громкости.

За столом сидело четверо: пожилой капитан первого ранга в отставке, его миниатюрная супруга, их старшая дочь и внук – курсант нахимовского училища, приехавший к родным на побывку. Секундная стрелка настенных часов продолжала свой размеренный бег, в то время, как замерев в оцепенении, три головы круглыми глазами таращились на старый пыльный радиоприемник. Он ожил, от треска помех не осталось и следа – несущая частота была чистой и в ней шла повторяющаяся запись – три коротких сигнала. Пип-пип-пип. Ничего больше. Только один из сидевших за столом не повернул голову – он всегда знал, внутри себя верил, что этот день однажды настанет. Сделав глоток, он поставил свою чашку чаю на стол, встал, выключил радиоприемник, и молча взял с полочки у телефона старую записную книжку с потрепанными желтыми страницами. Надел очки и уверенной рукой начал искать телефоны сослуживцев, пришла пора им снова встретиться. Он уже давно не чувствовал себя столь живым, с тех самых пор, как ушел со службы, не найдя в себе сил изменить данной один лишь раз присяге.

Три коротких сигнала были знаком 'Внимание, всем!'.

Иркутская область, 'Горный-3'.

В зал совещаний ворвался запыхавшийся радист:

– Товарищ генерал, установлена связь с ОКБ 'Электрон-5', но только с администрацией и она отказывается признавать нашу власть. Говорят, что готовы к обсуждению торговых отношений, но о подчинении не может быть и речи!

Генерал сжал руки в кулаки и с силой опустил на поверхность дубового стола:

– Предатели! Что с гарнизоном? Он тоже под их контролем? Мне нужны все данные по этому предприятию, имена возможных заместителей руководящих должностей и командного состава. И пригласите сюда наших друзей из '30–30', а лучше вообще срочно собирайте весь совет, бегом!