Михаил Ланцов - Ливонская партия

— Ваша Светлость, — произнес Джан Батиста, обращаясь к графу, как к герцогу. — Меня к тебе привели лишь деньги.

— В самом деле? Твой хозяин перестал тебе платить?

— О нет, ты меня не так понял. Меня привели деньги, которые мой хозяин хочет заплатить тебе.

— Что?! Не интересует.

— Но ты даже не выслушал…

— А что ты можешь мне сказать дельного? Я стар. И я хочу спокойно дожить свою жизнь.

— Но у тебя есть дети.

— Вот именно. Есть. И я не хочу, чтобы их кто-нибудь вырезал.

— Ты ведь хочешь, чтобы у них не было хорошо?

— Ты угрожаешь мне!? — рявкнул бывший герцог вставая.

— Рене, дай мне сказать и вот увидишь — я не предложу тебе ничего, что вызовет твое раздражение. Всего одно предложение. И поверь — оно тебя заинтересует, ничуть не умалив ни твоей чести с благородством, ни чести и благородства твоих детей.

— Говори, — нехотя произнес Рене и сел на место. — Но говори быстро.

— Твои дети, увы, не могут стать твоими наследниками, ибо выжили лишь девочки. Но есть способ передать им толику наследства, обеспечив им если не безбедную жизнь, то верный источник дохода. Ты ведь хотел бы, чтобы твои девочки чувствовали себя более уверенно, когда тебя не станет?

— Допустим, — чуть подался вперед Рене. — И о чем речь?

— Мой руа готов дать тебе часть своих акций Персидской торговли. Она уже начала приносить прибыль, так как товары из Каспия по ней потекли в Балтику. Пока маленькую, потому что дело только пошло. Но дальше будет больше и лучше. Та торговля ничем не беднее, чем венецианская былых времен. Это стабильный доход, словно с крупных имений. Только крестьяне не разбегутся, и враги их не смогут разграбить или отнять. И ты сможешь эти акции завещать или даже просто подарить своим дочерям, дабы укрепить их положение.

— А что взамен?

— Иоанн просит тебя уступить ему твои права на престол Константинополя, Иерусалима и Неаполя. Ты ведь все одно ими не пользуешься, и завещать никому не сможешь.

— Почему же? После моей смерти их получит мой руа.

— Который отнял у тебя герцогство Анжу прежде срока, хотя ты и так завещал ему его? И тем самым лишив тебя доходов и положения, унизив? Ты действительно хочешь сделать ему такой подарок?

— Ты понимаешь, что я могу сдать тебя Луи и остаток своих дней ты проведешь в его подвалах? Весьма невеселых дней. Ибо слова, что ты говоришь — есть не что иное, как измена.

— Разве милостью Божьей Император Константинополя и руа Иерусалима не в праве распоряжаться своим наследством?

Рене скрипнул зубами и откинулся на спинку трона, уязвленный в самое больное место. А Джан Батиста делла Вольпе же изобразил на своем лице самый что ни на есть удивленный вид. Можно даже сказать — потрясенный…

[1] Воробьевы горы нависают над Москвой-рекой на 70–80 м.

1477, 2 октября, Москва

Король Руси Иоанн свет Иоаннович сидел в своем кабинете за достаточно легким столом резного дерева. Ему не очень была по душе массивная мебель. Поэтому и ограничился такой вот поделкой, которую, впрочем, назвать воздушной, увы, не выходило. Он представлял собой самый что ни на есть обычный прямоугольный писчий стол, покрытый плотным, тонким темно-зеленым сукном. Учитывая, что надавливать на приспособления для писания почти не требовалось — очень хорошее решение.

Справа и слева под столешницей у стола стояли врезные колонки с выдвижными ящичками. Достаточно легкие. А спереди — небольшой барьер с мелкими ящичками для рабочей мелочевки и парапетом, на котором довольно жестко крепилась ацетиленовая лампа.

Одна из немногих первых. Только-только начали производить.

Металлический бачок с карбидом. Над ним второй — с водой. Латунный вентиль для регулировки интенсивности выделения ацетилена. Ну и сама горелка, вынесенная вверх на условно гибкой латунной трубке в окружении металлического полусферического зеркала.

Иоанн читал. Вычитывал рукописный макет первого букваря, который готовился к выпуску огромным тиражом в двадцать тысяч экземпляров. Смотрел что к чему. Читал сопроводительные заметки людей, уже посмотревших букварь.

И тут в приемной раздался какой-то шум. Возня. Упало пара каких-то тяжелых предметов.

Это очень нетипичные звуки. И они напрягли короля. Никто не смеет так себя вести в приемной правителя Руси.

Он недолго думая достал свои эспаду с дагой и положил их на стол перед собой. Так, чтобы от двери их было не видно.

Спустя минуту ожидания дверь едва заметно скрипнула и в кабинет начали входить люди. Причем эти люди были явно обескуражены тем, что король не спит. Ведь для всех окружающих он отдыхал.

Их вел духовник Элеоноры.

— Что тебе здесь нужно? — холодно поинтересовался Иоанн.

— Государь, мы принесли тебе микстуру. — неуверенным голосом произнес тот. — Говорят, что тебя отравили и мы хотим тебя спасти.

— Ты принес мне яд? — ошалел король, прикручивая вентиль подачи воды в карбидную лампу и, тем самым прекращая реакцию. — Ты? Мне?

— Пей! — Рявкнул один из сопровождающих кардинала Борджиа, что также присутствовал здесь. — И тогда твой щенок выживет!

С этими словами он взял у духовника пузырек и шагнул вперед.

Но Иоанн повел себя совсем не так, как ожидали убийцы. Он, взявшись руками за эфесы эспады с дагой, резко встал. Достаточно резко, чтобы стол, за которым он сидел, полетел вперед.

А следом, ни медля ни секунды, он просто и бесхитростно ткнул этого поверенного кардинала в грудь эспадой. Раз. И она у него вышла промеж лопаток.

Шаг в сторону. Обход стола.

И новый выпад. В этот раз уже в духовника.

Тот попытался увернуться, из-за чего эспада вместо того, чтобы просто проткнуть горло, рассадила ему левую часть шеи. И из рассаженной сонной артерии струя крови ударила прямо в лицо стоящему рядом с ним убийце.

Все произошло так быстро, что заговорщики не успели даже отреагировать. Секунды три, может четыре — максимум. Король словно взорвался бурей движений, решительно атаковав их.

Они отпрянули и потянулись за своим оружием. Но, прежде чем успели выхватить его, на пол упало еще пара убийц. Формируя своего рода барьер между королем и нападающими.

— СТРАЖА! — Заорал Иоанн на пределе своих децибел, едва не сорвавшись на визг. И, подхватив с ближайшей полки пресс-папье, швырнул его в окно. Отчего то растворилось, а стекла с жалобным звоном полетели вниз.

Убийцы поняв, что их задумка провалилась, бросились на выход. Иоанн попытался их преследовать из-за чего получил удар эспадой в ногу. Неопасное ранение внешней стороны бедра. Но бегать в ближайшее время он вряд ли сможет.

Хуже того, убегая нападающие начали кричать, что во дворце убийцы, на помощь и все такое. Сами же в поднятой ими шумихе дали деру, постаравшись вырваться из смертельной ловушки…