Алексей Вязовский - Сияние Красной Звезды

В таких разговорах главное не сдавать позиции и пускать в ход любые аргументы. Однажды дав слабину – уже не объяснишь женщине, что передумал. Не поймет.

Альдона задумалась. Тяжело вздохнула.

– Я обещаю тебе! Все будет. Просто дай мне время. Даже не мне. Дай нам всем время. Я стану совершеннолетним, мы раскрутимся по всему миру, застолбим позиции. И пожалуйста, рожай хоть трех.

– Трех не хочу – засмеялась девушка – Двух будет достаточно. Мальчик и девочка.

Я мысленно перевел дух. Похоже, молния ударила рядом. Какая же все-таки Альдона… необычная. Никакая она не «Снежная королева». Это лишь маска для других. Я же ее вижу настоящей – живой, полной сил, цельной. Ставит цель и идет к ней.

Суббота начинается с утренней пробежки. Мы с Альдоной мчимся по набережной канала реки Химка так быстро, что охрана еле успевает за нами. Только после грозного окрика Вячеслава мы сбавляем темп. Вокруг пустынно, солнце только-только показало свой край над деревьями. После пробежки следует растяжка на спортивной площадке и имитация спарринга. Телохранители с интересом смотрят на пируэты Альдоны – ее удары ногами, конечно, выглядят очень эффектно.

После душа и завтрака, я звоню домой. Леха уже вернулся. Вчера вечером я его отпустил в свободное плавание и «корабль» уплыл к… Свете!

– Тебе же Львова нравится?! – удивляюсь я «мамонту», когда тот заезжает за мной к Веверсам. Леха задумчиво крутит руль и внимательно держит дистанцию перед впереди идущим автомобилем.

– Светка тоже классная. У Львовой – пацаны. Ну, какой из меня отец? Позавчера был у Тани в гостях. Она забрала парней с дачи, занималась с ними, потом пошла готовить. Попросила меня уроки у них проверить.

– Какие уроки? – удивился я – Каникулы же.

– Им на каникулы задали внеклассное чтение. Марка Твена «Приключения Тома Сойера» они еще осилили, а вот Васильева…

– «А зори здесь тихие?»

– Точно. Сидел с ними, читал…

Понятно. Лехе движухи хочется, а не с чужими детьми нянчиться. Со Светкой они бы в ресторан сходили или на танцы. Даже просто погулять по парку Горького.

Так за разговорами мы приезжаем в Кунцево. После небольшой проверки документов, нас пускают на территорию ЦКБ и мы подруливаем к 3-му, элитному корпусу. Поднимаемся на 4-й этаж. Психоневрологическое отделение. Абсолютно пустое. Приходится подождать дежурного врача, который не горит желанием нас пускать к Брежневой. Но после моего звонка Чурбанову все быстро разрешается.

Галина Леонидовна похудела, постройнела, выглядит живой и активной. Обнимает меня. Разворачивает подарки – женскую сумочку из Австрии и французские духи.

– Спасибо, Витюш – меня целуют в щеку – Но право дело не стоило.

Я замечаю на тумбочке Библию. Брежнева ловит мой взгляд, вздыхает:

– Все это суета сует – сумочка летит на кровать, Галина Леонидовна берет книгу – Ты читал Евангелие?

– Э… читал – я даже не знаю как реагировать. Библию я, конечно, изучал. Но в своей «прошлой» жизни.

– Какой ты молодец! – Брежнева открывает книгу, зачитывает мне из Екклесиаста – Суета сует – всё суета! Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.

Неожиданно для себя, я уловил настрой Брежневой и процитировал Хайяма:

– Ой как верно сказано! – Галина Леонидовна погладила меня по голове как маленького – Кто эти стихи сочинил?

– Один персидский философ и поэт. Омар Хайям.

– Жалко у нас сейчас таких мудрецов нет – тяжело вздохнула Брежнева, подходя к окну. Солнце с небосклона пропало, ветер натащил тяжелых, серых туч.

– Почему же нет – я все больше удивляюсь сам себе – Сейчас в православии – киваю на Библию в руках женщины – Есть несколько мощных мыслителей.

– И кто же? – Брежнева явно заинтересовалась.

– Например, Александр Мень. Я недавно с ним даже имел беседу.

– Ты? С православным батюшкой??

– С диаконом – уточнил я – Столкнулись с ним на антирелигиозной выставке в Манеже. Очень умный человек, хотя и заблуждающийся.

– А ты, Витя, крещеный? – вдруг спросила Брежнева.

– Нет. Это важно?

– Важно! – с жаром ответила женщина – Если ты крещен, то у тебя есть ангел-хранитель! Он оберегает тебя по жизни. Я вот тоже не крещеная, сколько бед со мной случилось без ангела!

Какая же каша в голове у дочки Брежнева. Я оглядываю палату. Кровать, шкаф, импортный телевизор. На подоконнике завядший букет роз в фарфоровой вазе. Не похоже, что Чурбанов балует жену визитами. С другой стороны, он министр, занятой человек. Как же все сложно…

– Хотите я познакомлю вас с Менем?

Очень сомневаюсь, что он запомнил наш разговор в Манеже, но почему бы не попробовать? Все Брежневой будет не так одиноко.

– Хочу!

– Я все устрою – кивнул на Библию – Будет с кем обсудить Евангелие и Екклесиаста.

Попрощавшись с Брежневой и пообещав ей заглядывать, я отправляюсь в Кремль. Пора уже пообщаться с Романовым.

Сходу переговорить с Романовым не получилось. В его приемной – столпотворение. Человек двадцать мужчин в строгих, аппаратных костюмах – среднего возраста и пожилые, русские, армяне, еще каких-то национальностей оживленно спорили на повышенных тонах. Я узнаю Щербицкого – главу Украинской ССР и Кунаева – первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР. Они входят в Политбюро и их фотографии висят в общем списке в любом официальном учреждении. Даже у нас в школе.

– …означает денонсацию союзного договор от 22-го года и изменения 3-го раздела Конституции – плюгавый мужчина в красном галстуке рубил рукой и хватал за рукав своего узкоглазого оппонента азиатской внешности. Тот отвечал не менее эмоционально:

– Дэнонсировать Союзный Договор 1922 года нэвозможно. Процедура дэнонсации применима только если она прямо прописана в Договоре. Такой статьи там нэт!

– Это что же?? Придется менять название страны? – Щербицкий собрал вокруг себя целый кружок из озабоченных мужчин – Нет республик, нет их Союза… А с ООН что делать? Туда входит и Белорусская ССР, и Украинская! Мы должны сказать решительное нет всей этой авантюре!

Кунаев мрачно смотрел под ноги. В его лакированных туфлях отражалась вся приемная Романова.

Секретарь тем временем незаметной мышкой скользнул в кабинет к шефу и оттуда выглянул Пельше. Раздраженно посмотрел на меня, на мужчин в приемной. Потом все-так поманил пальцем: