Алексей Абвов - Посланник богини [калибрятина]

***

Вот я и увидел, как выглядят настоящие магические вещи. Не жалкие кустарные поделки хищных карликов, а произведения высокой технической или техномагической культуры. Особенным взором в них вообще хрен чего разглядишь. Собственно, магических вещей у трактирщика было ровно две. Первая - это венец на голову. Тонкая металлическая складывающаяся пополам дужка, закрепляющаяся на череп со стороны затылка. В затылочной части имеются две тёмные овальные пластины, которые должны плотно прилегать к голове, а спереди металлические дужки оканчивались двумя перламутровыми жемчужинами, плотно прилегавшими ко лбу чуть выше надбровных дуг. Я мог догадаться, что это устройство мысленного интерфейса для управления другими магическими устройствами. Вот таким другим устройством был толстоватый на вид матерчатый пояс телесного цвета. Легко складывался или скатывался в рулон, как самая обычная ткань. Но именно это пояс должен создавать вокруг тела владельца невидимую даже моим особенным взором тончайшую плёнку защитного силового поля. По рассказам мастера-оружейника, её невозможно пробить обычным оружием, пока в поясе достаточен запас силы. Вот с зарядками поясов имелись какие-то ограничения, но тут достоверная информация обрывалась. Для меня эти вещи были совершенно бесполезны, ибо требовали авторизации владельца по каким-то ключевым параметрам, наверняка завязанным на ауру. Оружейник говорил, что в цивилизованных краях есть способные взломать авторизацию особые специалисты. Они могут отвязать магическую вещь от прежнего владельца и привязать её к другому. Но за услуги они обычно берут очень дорого, и в совершенно иных деньгах, которых тут почти ни у кого нет. И если я собираюсь в те края попасть, то лучше прихватить с собой востребованного там товара. Оружие из настоящей чёрной бронзы вполне подойдёт, да и просто похожее на него удастся дорого продать. Чтобы избежать лишних соблазнов и сдержать данное слово, я приказал трактирщику сложить залоговые вещи в отдельный мешочек и завязать его тайными узлами. Верну в прежнем виде, как только так сразу. Уж и не скажу, что творилось у него в голове, по быстро меняющемуся лицу сложно определить, но он выполнил моё требование. И с тех пор стал просто образцом порядочности и договороспособности. Наверняка затаил большую фигу в кармане вместе с приличным камушком за пазухой, да и отравленный кинжал за спиной остро наточил. Но пока держит лицо и помогает мне тренироваться.

Мастер-оружейник выдал мне первую дюжину полностью готовых стрел. Мы заранее предусмотрели бронзовую накладку на дерево в месте контакта стрелы с тетивой, иначе вряд ли стрела выдержит силу натяжения, развалившись пополам вдоль волокон. Птичьих перьев для воздушного стабилизатора здесь нет, вместо них пришлось приспосабливать толстую щетину беговых ящеров, продевая её в тончайшие отверстия на древке. Наконечник простой четырёхгранный без обратных усиков. Главная его задача пробивать толстые черепа ящеров и сформировать широкий раневой канал в мягких тканях. Вряд ли удастся завалить живучую рептилию с одного попадания. Разве только удачно поразить её в маленький мозг, но это очень трудная задача. Стрелы выдержали практическую проверку, разваливаясь только после нескольких десятков попаданий в мешки с землёй. Слишком уж велика была энергия выстрела, порой стрелы пробивали мешки насквозь, втыкаясь в более дальние преграды. Понять бы, как отрегулировать силу натяжения лука, регулировка там точно должна быть. Пока же пользовался им как есть. Трактирщик в который раз глубоко проникся, он ведь попытался разок натянуть тугую тетиву и закономерно обломался, как и я при первом знакомстве с луком. А уж когда я показал ему мастерство метания стрел, быстро утыкав ими мешки-мишени на другом конце внутреннего двора, он вообще надолго погрузился в себя и престал отзываться на внешние раздражители. Расстояние там уже великовато для броска короткого копья, называемого здесь дротиком. Я, конечно, с насыщением силой мышц легко докидываю, вот точность попаданий уже сильно хромает, так как сказывается плохая баллистика дротика. Летит, куда ему только заблагорассудится. Нужно переделывать наконечник, древко сделать идеально ровным, вводить воздушный стабилизатор, как на стрелах. Тогда дело пойдёт лучше. Осознав потребность, заказал оружейнику и четыре особенных дальнобойных дротика. Мало ли где пригодятся.

В остальном же всё оставалось по-прежнему. Обильная еда, разносторонние тренировки, периодически заходил к старику потрепаться за жизнь и посмотреть, как он работает с деревом и металлом. Всю его медь, включая ранее готовые изделия, и даже грязный металл, который ему удалось выкупить у местных горцев, я уже переделал на чёрную бронзу. К изготовлению клинка из неё мастер как раз приступил, но это длительный медитативный процесс, рискует затянуться до наступления весны. Для тренировок он сделал из отхода пару массогабаритных макетов будущего клинка без заточки и ещё сделал мне типичный наёмничий ручной щит из какого-то особо стойкого дерева красноватого оттенка. Этим добром я озадачил трактирщика, тот, оказывается, умел хорошо им работать, разве только предпочитая брать в руку вместо клинка увесистую палицу или кистень. Ах, как ему хотелось меня ими отделать. Отделать буквально под орех или превратить в мягкую отбивную. Ему бы ещё скорости движений кто добавил - тогда был бы шанс. Пока же ему удавалось за счёт отточенной техники лишь теснить меня поначалу, заставляя уходить в глухую оборону. Но когда я более-менее освоился со щитом, перестав уклоняться от каждого удара, то ему пришлось изрядно попотеть. Даже активно работая двумя палицами, ему не удавалось оттеснить меня с занимаемого места. С двумя клинками дело обстояло чуть лучше, иногда проходили колющие выпады, от которых я мог только уклониться или отскочить, тем самым теряя позицию, что признавалось условным поражением. Так мы отрабатывали защиту ценностей и жизни нанимателя при наскоке разбойников. Защитник должен удерживать занятую позицию у охраняемого лица, пока его напарники разделаются с большинством напавших. Как по мне - совершенно идиотская тактика, но здесь так принято. И все наёмники отряда должны показать качественное умение, если рассчитывают на денежный заказ. Один раз попытались поменяться местами, я нападал, а он защищался. Закономерно, я пробил его блок первым же выпадом, и лишь осторожная сдержанность силы удара сохранила ему здоровье, но отнюдь не самооценку. Он даже сподобился попросить погонять его в щадящем режиме. Я ведь могу остановить удар в последний момент? Попробуем. В былые времена он больше полагался на магическую защиту. Она позволяла пропускать любые удары без опасения за жизнь, но это вело к растрате заряда пояса. Потому наёмники старались отражать выпады противника щитом или собственным оружием. Защита спасала лишь от единичных ошибок. Но с моей скоростью атаки и изворотливостью, я разряжу пояс противника раньше, чем он достанет меня. В бою один на один точно. Когда противников будет больше - разумнее всего спасаться бегством или атаковать только одного, прикрываясь им от ударов остальных. Есть и такая тактика для подвижных бойцов. Так как второго учебного противника трактирщику найти не удалось, я пытался изобразить условный 'бой с тенью', привыкая к балансу клинка и нарабатывая мышечную память движений. С непривычки разболелись нагруженные мышцы и связки, боролся с болями вибрацией направляемой в ткани силы из источника. Боли временно отступали, появляясь вновь, стоило лишь отменить технику. Увеличив интенсивность движений, стал закреплять целительский приём на уровне рефлекса. Получилось лишь на восьмой день, когда я уже падал от переутомления и перенапряжения мозга. Зато теперь вибрацию силы мог гонять по всему организму, снимая болевые и усталостные симптомы. Да и мелкие ранки заживали прямо на глазах. Магия? Фиг вам. Карлики могли легко и быстро восстанавливать повреждения тела, снимать усталость и многое другое, просто применив на себя или кого-либо другого специальное плетение силы нужного спектра. Тут полной памяти мне не досталось, схватил лишь то, чем часто пользовался Ра Рух. Увы, и это для меня оставалось совершенно недоступным. Я придумывал более примитивные техники практически от безысходности.