Борис Батыршин - Комонс

Что? Да, были и другие. Минимум, две группы, причём одной из них удалось просочиться за рубеж и добраться до высшего руководства одной великой державы. Им предстояло с помощью имеющихся у землян технических средств (собственные были на тот момент недоступны) подать сигнал на повторное Вторжение. Но, так уж вышло, что большая часть группы была перехвачена ещё на подходах к границе, и тем, кто сумел прорваться (по больше части, «Десантникам» невысокого ранга, выполняющим технические, вспомогательных функции) пришлось в меру своих сил, заменять менее удачливых коллег.

Их вычислили довольно быстро, в основном, по публикациям в прессе и кинохронике. Нет, заграничные резидентуры КГБ и ГРУ не подключали, обошлись своими силами.

Ах, вы тоже догадались? Неудивительно: Программа «Аполлон», негласная поддержка проекта «Озма» – это всё его инициатива. Вернее, их. Да, пришлось застрелить. А что ещё оставалось? Нет, обошлись без санкции, не хватало ещё посвящать «кукурузника» в столь деликатные вопросы – он бы таких дров наломал… Да, Ли Харви Освальда готовил сотрудник «отдела по борьбе с пришельцами». Не он один, конечно – но только он понимал истинный смысл операции.

Увы, это было не всё – двое из числа проникших за рубеж Десантников пережили зачистку и продолжили своё дело. Как именно продолжили? Вся деятельность программы SETI, многие проекты NASA, особенно те, что связаны с дальним космосом – их работа. Да, и в руководстве агентства тоже, только вот вычислить их было уже некому – отдел, фактически, прекратил своё существование. А времени пришельцы не теряли, программы «Вояджер» и «Пионер» – звенья той же цепи. Это потребовало много времени, но в итоге сработало.

У нас, в России? Вы ходите сказать – в СССР? Есть основания думать, что одна подобная группа осталась и у нас. Да, тоже не профессионалы-Десантники – скорее наблюдатели, контролирующие деятельность своих коллег «в поле». Для этого у группы имелись особый инструмент, позволяющий дистанционно отслеживать пересадки «Мыслящих». Нет, не приборы, разумеется, «не железо» – такой же «ноосферный исполнительный модуль», как и всё, чем пользуются «Десантники».

Но вот что необходимо помнить: там, в 1978-м эта группа функционирует – а значит, с высокой вероятностью сможет засечь факт вашего переноса. Что они предпримут? Трудно сказать, но что-то предпримут наверняка, и вам следует быть к этому готовым…»

Я вынырнул из глубин собственной памяти, как из омута застойной, смешанной с ряской и жабьей икрой воды. Ф-фух… и почему это вызывает у меня такое отвращение? Причём, каждый раз всё сильнее и сильнее…

Ну, ладно, хватить жалеть себя. Главное – получено объяснение пятигорскому инциденту. Значит, всё-таки Пришельцы. Скверно, конечно, но положительная сторона тут имеется, безусловно, имеется. Генерал был прав: до профессиональных «Десантников»-боевиков этим ребятам далеко. Им бы ручки приборов крутить, хотя бы и виртуальные, а не людей убивать… Шутка.

Женьке бы рассказать, пусть знает. Ну и, конечно, настрого предупредить чтобы случайно кому не сболтнул. Никто, конечно, ему, конечно, не поверит, а вот загреметь на учёт в ПНД – это сколько угодно, это запросто…

1978 год, .

Москва.

Длинные осенние дни.

Вторая четверть раскручивается, как давным-давно позабытая игрушка «Тёщин язык». На уроках стараюсь не высовываться. Хватит. Авторитет у Женьки теперь такой, что любой позавидует – вот и пусть собственные мозги тренирует. Между прочим, год «переводной», после восьмого класса нас сольют с «Б» – вместо четырёх классов буд ет только два. Так что на экзаменах надо не оплошать…

Отец вышел из больницы и почти сразу укатил в очередную командировку – на Кольский, в Мончегорск, они там сейчас отрабатывают дозаправку МиГ-31 в воздухе. Но «Улисса» мы обсудить успели, и в больнице, во время моих посещений, и дома. Специально наблюдал – поинтересуется хоть раз содержимым чехлов с ружьями. Не поинтересовался, как я и предполагал…

Тренировки со «сценическими фехтовальщиками». Изо всех сил стараюсь держаться в рамках, получается так себе. Через деда заказал две полосы калёного дюраля – помнится, ролевики из Кургана делали из таких игровые клинки. Хорошая штука – и полировку держат и не вызубриваются даже от сильных ударов.

Эфесы из толстой проволоки я собственноручно сварил в отцовском гараже – получилось нечто вроде шотландских палашей. Под пару к ним выколотил на мешке с песком круглые щитки-баклеры, и теперь на репетициях мы вовсю упражняемся с этим «инвентарём». Руководитель (слово «тренер» там не в ходу) относится с пониманием и сам нет-нет, да и возьмётся за палаш.

По утрам мы с Астом по-прежнему бегаем на школьный двор и упражняемся там с палками. Только теперь это не черенки от лопат, а полутораметровые обрезки толстых арматурин. Старшеклассники, среди которых кое-кто уже ходит на новомодное каратэ, посматривают на нас с уважением. То-то, ребятишки, против лома нет приёма…

– Сыграем?

Я взял с полки, где Катюшка держит учебники, коробку и положил на стол. Девчонки посмотрели на меня с неудовольствием – они как раз взялись перемывать кости студентам из института Крупской, которых прислали к нам на педпрактику.

– О, наконец-то! – Аст стоял в дверях, потирая руки. – а я жу думал, так и проболтаете весь вечер….

У нас новая традиция: раза два в неделю втроём после школы идём в госте к Катюшке Клейман. Это новый член нашего дружного коллектива, Миладкина душевная подружка. У неё дома – заморская диковинка, игра «Монополия», и вы проводим за ней и за чаем с булочками по полтора-два часа.

Катюшка вздохнула, развела руками – парни, что с них взять? – и стала освобождать стол для игрового поля. Я тем временем высыпал на диван карточки-купюры и главное – оловянные игровые фишки. Аст тут же сгрёб сапожок – он почему-то всегда выбирает именно его. Я же удовлетворился утюгом.

Ну что, начали?

– Кто ходит первым – спрашиваю.

Серёга думал недолго.

– Давайте по часовой: я, Катя, Милка, потом ты.

– Почему это с тебя начинать? – хором возмутились девочки.

– Ну… потому что я предложил.

А-а-а… понятно. – Милада скептически поджала губы. – Может, тогда, наоборот, от тебя будем считать? Чтобы ты последний получился?

Серёга впал в ступор, а я беру кубики.

– Хорош спорить! Кто выкинет больше, с того и начнём.

Протягиваю кубики.

– А вот кидать первым точно будешь ты. Заслужил!

Игра занимает часа полтора, после чего мы расходимся. Аст деликатно оставляет нас с Женькой одних. В смысле – наедине с Миладой.

Женька с некоторых пор увлёкся ею всерьёз – то за ручку невзначай возьмёт, то плечом прикоснётся, а уж провожает, считай, каждый день. Та, ясное дело, не против. До поцелуев в подъезде пока не дошло – ах, эти невинные семидесятые! – но дело к тому движется, и альтер эго уже пару раз намекал, что недурно бы поделиться опытом общения с противоположным полом.