Владимир Сухинин - Виктор Глухов. Книги 1-11 [Компиляция]

— Мессир, наша семья и подданные будут относиться к вам с должным почтением, как того требует ваше звание дворянина.

— Но я не дворянин, — растерянно посмотрел на меня Верил.

— Это пока, а по окончании учебы вы им станете. Добро пожаловать в наш род. — Орридар пожал ему руку выше локтя. Показав этим жестом студенту, что признает его равным себе.

Зардевшийся Верил горячо ответил:

— Тан! Вот увидите, я не подведу!

— Не сомневаюсь, — без улыбки, спокойно ответил мой брат. Теперь я тоже стал считать его своим братом. — Ирридар, — повернулся он ко мне, — как наследник Барона, приглашаю тебя отдохнуть на каникулах в нашем родовом замке. Можешь прихватить своих друзей. (Это был тот редчайший случай, когда наследник мог воспользоваться своим правом и пригласить удаленного из поместья брата в гости, не нарушая традиций.)

— Спасибо, Орри. — Я был несказанно удивлен. — Обязательно погощу после окончания первого курса.

— Всего доброго, таны. — Наследник сделал легкий поклон и, зажав папку под мышкой, легко и уверенно вышел из ворот академии.

— Внешне вы не похожи, — глядя ему вслед, проговорил Верил. — Но суть у вас одна. Глядишь на вас — и становится страшно.

— У нас с братом один отец, но разные матери, — спокойно ответил я.

Нехейцы были более круглолицы и светловолосы, с немного раскосыми глазами, я же выглядел больше как южанин, да и кровь лесных эльфаров, переданная Ирридару матерью, давала о себе знать.

Я стоял на проходной и думал: скоро неделя зачетов, а потом первые в этом мире каникулы. Я вжился в образ нехейского аристократа, приобрел друзей, еще больше врагов, а впереди меня ждало еще много дел, которые мне предстояло сделать как агенту ада.

Открытый космос. Приграничная станция «Созвездие-57Т»

В камере было всегда темно, свет включали только для приема пищи, а потом опять наступала тьма. Заключенная уже свыклась с ней. Ее не тревожили, не вызывали на допрос, казалось, ее забыли в этих четырех стенах навсегда. Она не знала, какой теперь час и какое время суток. Бездушный автомат выдавал скудную порцию пищи и забирал пустую упаковку от брикетов.

Время в ожидании перемен тянулось неимоверно долго, и по большей части она лежала, свернувшись на кровати. Ей было жалко себя, а еще больше — случайно погибшую сестру. Но чем больше она думала, тем яснее понимала, что эта смерть была не такой уж случайной.

В полной темноте отворилась дверь, и она почувствовала, как кто-то вошел в камеру. Она приподнялась на кровати и тут же упала обратно, получив разряд парализатора. Женщина видела смутные тени в темноте, слышала шаги, ощутила на себе чье-то дыхание, но не могла пошевелиться.

В помещение вошли двое, они сноровисто сняли с нее блузку и лифчик.

«Зачем они это делают?» — в зарождающейся тревоге подумала она.

— Пожалуйста, не надо! — тихо взмолилась женщина.

Ее подняли с кровати и положили на пол. Чего хотят эти люди? Сердце стучало набатом, готовое вырваться из груди. Потом она почувствовала на шее веревку.

— Не надо, прошу вас! Мне обещали жизнь! — пролепетала женщина, и все внутри у нее похолодело от ужаса. — Не-эт! — в следующий момент уже закричала она, почувствовав боль от затянувшейся удавки, но крик сразу оборвался хрипом от наступившего удушья, а потом у нее померкло сознание.

Блюм Вейс сидел у себя в кабинете. Напротив него, опустив плечи и пряча глаза, пристроился на стуле Штифтан. Вейс долго рассматривал бывшего зама Краса, не начиная разговор. Он видел, что тот подавлен и практически сломлен ударами судьбы. Без Вейса у этого парня не было будущего, а Вейсу нужен был этот несомненно умный, но показавший слабый характер сотрудник. И нужен по нескольким причинам. Штифтан — единственный свидетель, дававший показания против него, и, оставив его в департаменте, Блюм показывал тем самым свою беспристрастность и справедливость. Во-вторых, он вместо противника приобретал лояльного сотрудника, полностью зависящего от него. При повторной проверке — а он был уверен, что таковая будет, — паренек скажет, что его заставили свидетельствовать против начальника.

— Давай поговорим начистоту, сынок, — начал разговор Вейс. Он закурил сигарету, давая оперативнику возможность переключить внимание на его слова. — Ты здорово облажался. Я понимаю, если бы меня сняли, то ты мог бы оказаться нужным этим прохвостам из центрального офиса. Но я остался на своем месте, а твоя карьера закончилась. Тебя не возьмут в другой департамент, потому что никому не нужен предатель в собственных рядах. Даже если ты уволишься, то не найдешь нового места. Нас, людей из АДа, никто не любит, потому что мы стоим на страже закона и караем беспощадно. АДа боятся. За это нам платят большие зарплаты, а мы, в свою очередь, стали закрытой кастой. — Блюм потушил сигарету. — Это ты знаешь и без меня. Говорю это для того, чтобы ты не забивал себе голову пустыми надеждами. — Он остро посмотрел на понурившегося паренька. — Я единственный, кто может тебе помочь.

Штифтан поднял голову:

— Вы хотите мне помочь?

На его лице отразилась вся гамма чувств, теснившихся в его душе, — от неверия до надежды.

Блюм улыбнулся:

— Как ни странно, хочу.

— Но почему? — В голосе парня сквозило неприкрытое удивление.

— Правильный вопрос, сынок, и я не буду от тебя скрывать ответа: потому что ты будешь мне преданней всех других. Твоя жизнь, твой успех будут зависеть только от меня. Формула проста: есть я — есть ты, нет меня — тебя тоже нет. Теперь, когда ты знаешь весь расклад, тебе осталось ответить только на один вопрос: ты готов к такому сотрудничеству?

Блюм видел, как в глазах сидящего напротив оперативника маленькими искорками разгоралась надежда.

— Да, шеф, готов, — ответил он.

— Ну тогда приступай к работе исполняющего обязанности начальника оперативного директората. А я подам рапорт на назначение тебя начальником.

Штифтан сидел с открытым ртом, уставившись на Вейса.

— Меня начальником?

После всех событий в департаменте, когда он почувствовал себя презираемым всем коллективом, униженным, обманутым и брошенным, он не мог поверить такому повороту в своей судьбе.

— Крас не был глупцом, выбирая себе заместителя, — усмехнулся Блюм. — По департаменту я пущу слух, что ты сотрудничал с комиссией по моему распоряжению. Конечно, в открытую я этого признавать не буду. Но у нас дураков нет. Твое назначение и слухи свяжут воедино, поэтому проблем на работе у тебя не появится. — Вейс с отеческой улыбкой смотрел на сбитого с толку Штифтана.