Владимир Сухинин - Виктор Глухов. Книги 1-11 [Компиляция]

Короткая тропа — это короткая тропа! Уже второй раз я был поражен возможностями кочевников. Очень скоро впереди показался свет, и мы вышли недалеко от овражка, где был спрятан обоз. Прямо перед нами, нагнувшись, стояла Вирона, выставив на обозрение великолепный зад, обтянутый комбинезоном, и собирала ягоды. Нет, она их не собирала, она, забыв обо всем на свете, их жрала. Мне оставалось только вздохнуть: и это наша охрана и ближняя разведка! Нас она не замечала и продолжала засовывать в рот пригоршни сочных ягод. Ни моросящий дождь, ни пронизывающий ветер ей не были помехой.

— Вот мы и пришли, — громко сказал я, чтобы девушка нас услышала.

Она и услышала. Дико завизжав, Вирона бросилась бежать, споткнулась, упала и заверещала:

— Не подходите, убью!

— Рона, хватит орать, — не выдержал я. — Это я, Ирридар.

Девушка обратила на меня взгляд, глаза ее приняли осмысленное выражение, а измазанная соком мордашка сначала улыбнулась, потом приняла гневное выражение.

— Ирридар, ты что, совсем дурак? Разве можно так пугать? Я могла заикой остаться на всю жизнь. И я чуть не описалась, — уже тише добавила она.

— Вирона, девочка, разве я не давал тебе задачу — сторожить и вести разведку? — Я зло прищурился. — А если бы вместо меня сюда явился отряд бандитов? Чем бы ты его встретила? Своей шикарной попкой? Может, я чего-то не знаю и теперь это самое грозное оружие во вселенной?

Девушка встала, отряхнулась и подошла к нашей группе.

— Ну прости, Дарик, я понимаю, виновата, но тут такие вкусные ягоды, я не удержалась. Попробуй сам. — Она протянула мне пригоршню.

В этом мире действительно было огромное разнообразие ягод, красивых, вкусных и полезных. Но она-то всего этого не знала.

Да, подумал я, тяжелый случай, будем лечить.

— Они потому такие вкусные, — посмотрев на ягоды, сказал я, — что в них личинки мухи це-це. Животное или человек соблазняется их запахом, ест и поглощает вместе с ягодами личинки. Личинки растут и поедают его внутренности. Через трик животное погибает, а через два от него не остается и следа. Зато появляются большие мухи.

Малорослики, которые тоже решили полакомиться ягодами, услышав мою лекцию, стремглав бросились обратно.

Рона замерла, вытаращив на меня свои черные глазищи. К моему удовлетворению, в них плескался ужас. Я не садист, но что-то надо было предпринимать, как-то заставить эту девушку думать самостоятельно.

— Дар, что теперь делать? — спросила он помертвевшим голосом. — Я не хочу быть кормом для мух.

Было забавно смотреть на ее перекосившееся, перемазанное красным соком личико.

— Нужно противоядие, — подумав, ответил я. — Может, у меня есть? — Я залез в сумку, покопался и вытащил конфетку. — Вот, нашел, бери.

Рона выхватила конфетку и сунула в рот.

— А как употрефлять протифояфие? — спросила она с оттопыренной щекой.

— Соси. — Я махнул на нее рукой: эта поверит чему угодно.

— Мы тоже такие конфеты ели, — сказал Ко Буру, подняв фантик и внимательно его рассматривая. — Разве это противоядие? — Он удивленно глядел на меня.

— Нет, это просто конфетка.

— Тогда почему ты дал ее этой глупой самке? — Он посмотрел на несчастную девушку.

— Потому что ягоды не заражены личинками, — ответил я.

Рона надолго зависла, слушая наш разговор и прилагая силы ссосать конфету всю до конца. Но глаза ее начали непомерно открываться.

— Так ягоды неядовиты? — спросила она, и ее глаза сузились.

Такой настрой девушки мне нравился больше: значит, я на верном пути.

— Нет, — ответил я, — думаю, что не ядовитые.

Она выплюнула конфету. Я посмотрел на нее и продолжил:

— Но я могу ошибаться, уж очень они похожи на зараженные.

Рона упала на колени и стала в траве искать потерянную конфету. За этим с интересом наблюдали малорослики и я. Тяжело ей будет, вздохнул мысленно я. И мне тоже.

— Так это и есть твой товар? — показал он на ползающую девушку.

Я посмотрел на Рону, отряхивающую от мусора конфетку, вспомнил попку, которую она нам показала, и спросил:

— А чем плоха?

— Да ты сам посмотри на нее, проверяющий. Дылда, ноги длинные и тонкие. Облезла — волосы только на голове остались. Сразу видно, больная. Впридачу еще и глупая — жрет что попало. Нет, проверяющий, мы ее брать не будем. Показывай, что еще есть.

— Жаль. — Я сделал вид, что расстроился.

Рона совершала сразу три дела: вращала глазами, гоняла конфетку из-за одной щеки за другую и обдумывала оскорбление. Все это она делала, стоя на коленях. Ну чисто кающаяся грешница. Давай, Рона, включай мозги, мысленно приободрил я девушку.

— Слушай, ты, недоразвитый длиннонос, — прервала она минуту молчания. — Это я дылда? Это я облезлая? Это я глупая? — Так же стоя на коленях, Рона уперла руки в бока и яростно смотрела на смиртов.

— Послушай, Рона, — обратился я к ней, — по сравнению с этими парнями ты очень высокая. Разве не так? Кроме того, я сам видел, что волосы у тебя растут только на голове.

Услышав мои слова, Рона вспомнила, что я видел ее полностью обнаженной, и ее лицо стало пунцовым.

— И разве это не глупость — есть все подряд, что вкусно пахнет? И последнее: не обижай ребят, они мои торговые партнеры. Так что хватит изображать кающуюся грешницу, поднимайся и пошли в лагерь.

Я больно бил по ее самолюбию и надеялся, что не наживу врага, который подложит мне в отместку яду в тарелку.

Мы пошли, а девушка обдумывала мои слова.

— Я знаю, почему ты меня напугал, — раздался неуверенный голос Роны за моей спиной. — Чтобы я была осторожной и осмотрительной.

Ну надо же, какие верные аналитические выкладки! Я только вздохнул. Ее куратор хорошо изучил девушку и знал, чем закончится ее практика.

Обнаружив обоз, вся четверка смиртов радостно загомонила.

— Вот это другое дело, — обходя возы и ощупывая товар, удовлетворенно сказал Ко и бросил взгляд на молчаливо стоящую девушку.

Рона только передернула плечами, поняв из приценивающегося взгляда гоблина, что как товар она в ценности уступает пиву.

— Что делать, Рона, у смиртов совсем другие эталоны красоты, и кроме того, стоит иногда задумываться. — Я продолжал бить по ее самолюбию, но она только шумно задышала полной грудью и обожгла меня злым взглядом.

Смотреть наш обоз собралось, наверное, все население поселка. Ко Буру, доведя нас до площади, развернулся и сказал:

— Я тебя довел, дальше с дедом разговаривай, — и ушел.

Вскоре нас почтил своим вниманием старейшина. Он величаво подошел, взором императора окинул телеги и только тогда соизволил поздороваться:

— Приветствую тебя, хуман Брик ту Бок.

Видя мое недоумение, он с усмешкой перевел:

— На нашем языке это значит — Умерший там и Воскресший тут, так ты, по-моему, назвал себя при первой встрече.