Владимир Сухинин - Виктор Глухов. Книги 1-11 [Компиляция]

— Никого нет дома, — повторил я, собравшись с духом.

— А кто же тогда нам отвечает? — со злой усмешкой в голосе спросила девушка.

И тут меня понесло. Черта характера, любящая шутить при любых условиях, взяла верх.

— Это дух Тора-илой Ирридара, третьего сына нехейского барона, жестоко замученного до смерти и лишенного посмертия души. — Все это я проговорил скрипучим голосом, стараясь подражать покойникам. Хотя кто знает, как говорят покойники, это я так образно выразился для усиления впечатления.

— Послушай, врун и сквоч, покажи себя, иначе я точно лишу тебя посмертия и кое-чего еще, — сильно разозлившись, закричала девушка, по ее голосу чувствовалось, что терпение у нее заканчивается и она может применить более действенные меры для проникновения в мое жилище.

Тут вдруг включилась Шиза:

— Подожди, сейчас я создам иллюзию распятого магистра, — сказала она, и через пару рисок в воздухе повис слепой, весь пробитый торчащими костями и истекающий кровью магистр, ноги которого терялись в густом тумане. Он открыл глаза, слепыми глазницами посмотрел по сторонам.

— Отлично, — прошептал я, — но добавь изюминки: когда он откроет глаза, пусть оттуда полезут маленькие змеи.

— Не слишком будет? — засомневалась Шиза, но сделала, как я просил, и это был кошмар. Если такое увидишь во сне, то сухой постелью не отделаешься, хорошо если только обмочишься.

— Вы хотите меня видеть, смертные? — проскрипел я, и стал сдерживать смех от предвкушения предстоящего спектакля.

— Хватит тянуть, нехеец, вылезай хоть живой, хоть мертвый, — ответил Аре-ил.

— Запускай! — снова шепотом скомандовал я, и иллюзия выглянула за дверь.

Сначала наступила грозовая тишина, затем раздался визг Торы и вопль Аре-ила по шкале сто десять децибелов, звук падающего тела и топот убегающих ног. Я открыл дверь, на пороге лежала без сознания внучка князя, а над ней склонился магистр, из глаз которого вылезали змейки и извивались на весу. Он посмотрел на меня и спросил: "Чего это она?" — потом рукой выловил змею из глаза, посмотрел на нее внимательно и съел.

Я подхватил девушку на руки, вошел внутрь и положил на кровать.

— Шиза, развеивай иллюзию на хрен. Уж больно страшная, да еще и говорит.

С другой стороны над девушкой склонился магистр.

— Эльфарка, — как ни в чем не бывало констатировал он, — красивая.

В это время змея выползла из второго глаза и стала падать на лежащую без чувств девушку. Иллюзия ловко в полете перехватила змейку и, сунув в рот, сожрала.

— Шиза, убирай ее быстрее, отшутились уже, скоро армия стражников сюда припрется и куча эльфаров — спасать принцессу и выяснять, кто со мной такое сотворил. Не отбрешемся!

— Ирридар, я не могу ее развеять, она странным образом воплотилась, — испуганно проговорила Шиза.

— Это не шутка? — Я сразу стал серьезным и перешел в боевой режим. — Ты кто, чудовище? — спросил я. — И будь осторожен, иначе я на тебя гравицапу повешу и трансклютирую, и вообще, если ты чатланин, то вали отсюда, это пацакская планета.

Мой спич на иллюзию не произвел должного впечатления.

— Не бойся, случайный прохожий, я дух бывшего магистра… э-э-э, забыл чего, вот незадача — Вальгум Рострум, — вспомнил он свое имя.

— Так я же тебя в пещере прикончил! — воскликнул я. — По твоей же просьбе.

— Это да, спасибо тебе, — сказал дух. — Ты еще проговорил заклинание: "Покойся с миром", — и когда я улетал за грань, меня твоим заклинанием затянуло в твою сумку в пространственный карман, и я там обрел покой и мир. С тех пор там и жил, а за грань бы меня все равно не пустили стражи, я столько энергии через себя пропустил, что мог устроить там катастрофу. А тут смотрю, мое изображение само гуляет по дому, вот я в него и подселился. — Он ловко вытащил очередную змеюку из глаза и сожрал.

Меня затошнило.

— Шиза, что делать, мы иммигранта незаконного с собой таскаем.

— Не знаю, скажи ему, пусть в сумку лезет, — ответила не менее озадаченная Шиза.

— Значит так, магистр, быстро в сумку на место покоя и не вылезать, пока не позову, — строго, по-военному отдал команду.

Дух выпятил костлявую грудь и гаркнул:

— Есть на место покоя, мой командор, — и втянулся в сумку. Я вспомнил что там у меня вино, пироги, снедь разная, и закричал ему вслед: — Не вздумай вино пить и продукты жрать!

Обратно высунулась голова и ответила:

— Мне змеек хватает, — сожрала очередную и исчезла.

— Подожди, — вспомнил я, — я еще спросить хотел… А что ты им сказал, тем, за дверью?

Из сумки снова показалась голова, меня передернуло, не мог привыкнуть к такому зрелищу.

— Я увидел красивую эльфарку и как галантный мужчина сделал ей комплимент, — с достоинством ответил он.

— И какой же? — спросил я, подозревая, что здесь не все так чисто, как говорит магистр.

— Я сказал, что ради такой небесной красоты готов терпеть муки пыток снова и снова. И в знак признательности подарил ей змейку. — Он смущенно замолчал и скрылся в сумке.

Я сел на кровать у ног девушки и схватился за голову.

— Шиза, что мы опять натворили? Это когда-нибудь закончится? Теперь у нас еще и приживалец, которого не пускают за грань, и все из-за того, что он пережрал энергии. К тому же он выживает из ума, а когда выживет из него, что мы с ним будем делать?

— Это задача не сегодняшнего дня. Ждем гостей! — ответила Шиза.

Гости не заставили себя ждать. Они вошли вежливо, как обычно входит наш ОМОН: сначала крикнули "всем на выход, руки на голову" и, не дожидаясь ответа, взрывом вынесли дверь. Бойцы телопортировались в помещение толпой, толкая друг друга, и тут увидели меня — их радости не было границ. Не разбирая, кто свой, кто чужой, мне врезали сапогом по животу. Потом скомандовали "молчать!", увидев, как открылся мой рот от боли, и приказали не двигаться. Я согнулся и стал падать на пол. В это время раздался радостный крик: "Тут еще комнаты есть", — и толпа эльфарского ОМОНа пронеслась мимо меня в коридор, потом прогромыхала по холлу, влетела опять в комнату, где лежали я на полу и принцесса на кровати. Спотыкаясь о мое тело, они совершили еще один круг почета и недоуменно стали осматриваться. Наконец их взорам предстала принцесса, лежащая на моей кровати, и из увиденного они сделали неправильные выводы. А мне сделали больно. "Попался, насильник!" — закричал один и врезал мне между ног сапогом.

— Ско-оти-и-на-а, — застонал я, — вы разберитесь сначала, а потом бейте.

Но бойцы действовали по правилу всех правоохранителей: "В помещении двое, девушка-жертва, мужчина-насильник, больше никого. Виновник найден, сейчас немного причешем его, и сам сознается. А будет упорствовать — в камере добавим".

С этим я был хорошо знаком, поэтому, не дожидаясь, когда из меня начнут выбивать признательные показания, перешел в боевой режим. Отбирал оружие, амулеты, связывал их веревками для сушки белья и выкидывал обратно за дверь. Уложился в пять рисок и вышел из ускорения.