Максим Арх - Лето 1977 [СИ]

Так что же со мной? Как такое возможно? Почему я? Божественное вмешательство? Безусловно. Только Боже мой, зачем?! Разве кроме меня других людей на Земле нет? Разве я именно тот, кто достоин… достоин жить заново?.. И с кем я в голове разговаривал? Крыша поехала или это игры воспалённого воображения?

Пока я тут кувыркался и пытался вздохнуть, я заметил, что тело моё изменилось. Вероятно, каким-то образом трансформировалось.

«Только трансформеров нам и не хватало».

«Ну ничего себе ты слова знаешь», — прозвучал детский голос в больной голове.

«Конечно знаю, — подтвердил я. — Я мультик «Макрон 1» знаешь ещё когда смотрел? Нет? Тогда, когда ты ещё под стол пешком ходил. Поэтому слово трансформация я произнёс не просто так, а со знанием дела. К тому же я вообще-то как-никак учёный, если чо».

Уменьшение формы и объёма вещества, в данном случае существа — это невероятно. Такое изменение агрегатного состояния должно сопровождаться скачкообразным изменением свободной энергии, энтропией.

Посмотрел по сторонам и никаких «разрушений» к счастью не обнаружил.

Также оставался открытым вопрос и о законе сохранения вещества сформулированный Ломоносовым, который по-простому звучит так: «Если где-то, что-то прибыло, то где-то убыло». Значит переместилось только сознание…

Под одеялом я нащупал сумку с ноутбуком.

«Ну ни хрена себе! Так он со мной переместился? Вот это да, шикарно!.. А что ещё?..» Проверить это пока не представлялось возможным из-за присутствия в комнате бабушки, так что ревизию придётся оставить на потом.

Приблизительный результат обдумывания на скорую руку был таков:

В результате какого-то воздействия сторонней силы, я подвергся переброске в свое прошлое, без потери памяти… Обалдеть!..

Конечно был и другой, вариант, который， как ни прискорбно это сознавать, исключать было нельзя — я сошёл с ума, всё это мне мерещится, а сейчас я в горячке хожу по деревне и пугаю мирно спящих граждан пьяным видом и пистолетом. Я тяжело вздохнул… Будем всё-таки надеяться, что это перемещение сознания, а не «клиника».

Так как же возможно такое? Быть может это какой-то сбой? Сбой в матрице мира? Что-то такое, что и представить себе никто не мог?! Что-то такое… — сейчас я произнесу, погодите не торопите, — такое, что даже представить себе могли только сёстры Вачовски?!

Сложно конечно было это произнести, но всё же смог!

«Да? А что тут такого интересного?» — спросите вы.

«А вы знаете кто это? Что это за сёстры такие? Нет? Дело в том, что были два брата-акробата, и любили они не бояр-аниме, а научную фантастику. И вот как-то решили они написать роман, который стал потом очень популярен и по нему даже сняли серию супер-фильмов».

«Как называется?» — спросите вы.

«Да просто — «Матрица»», — отвечу я.

«Нет, Александр. Ты что-то перепутал. Или ты врёшь», — скажете вы и напомните мне, что роман написали братья Вачовски. А я наберу воздуха и， соглашаясь， скажу:

«Да. Вы абсолютно правы. Были братья, а теперь стали сёстры. Толерантненько, правда?!»

«Ну ни х** себе! Во дела!» — воскликнете вы и будете правы.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове, но ясности не прибавили.

Так, что же — сбой матрицы?..

Я сел на кровать и уставился на бабулю.

— Ну что ты， сынок, ложись, ложись. Полежи немного, — говорила она. Не знаю почему, но бабуля как правило называл меня либо по имени, либо сынок. Внуком же почти никогда не называла.

Я встал и на ватных ногах подошел к зеркалу. Из зеркала на меня смотрел ребёнок. Всмотревшись в своё отражение, я понял — бесспорно это я. Это я, только очень молодой и смутно знакомый. Волосы над верхней губой — усы, только начали чернеть. Густые тёмные волосы на голове с причёской а-ля — «Beatles». Ровный нос, ещё не сломанный в драке. Карие глаза. В общем, обычный русский парень с обычной русской внешностью.

Обернулся на бабушку, которая смотрела на меня во все глаза и что-то прочитала.

— Саша, Саша, ложись. Что ты молчишь? Что ты молчишь, Саша? Ты можешь дышать? Что это было, Саша? Нужно немедленно к врачу. Нужно бежать звонить в скорую. Саша… — беспокоилась она.

И ещё, и ещё… Я лёг…

— Всё нормально， бабуль, не волнуйся.

— Ой, Саша, у тебя что, горло заболело? Какой у тебя грубый голос. Давай сейчас горячее молоко сделаю.

— Нет， не болит. Всё хорошо. Не волнуйся, — успокаивал я как мог. Муть в глазах практически исчезла, в ушах перестало звенеть, и они стали нормально слышать.

Ух… Вот это накрыло. Всё. Вроде нормально. Отошёл. И хорошо, что отошел, в смысле, всё нормально, отошёл, а не отошёл, к примеру, в смысле, в мир иной.

— Бабуль! Всё! Успокойся, — сказал я и вновь встал на ноги. — Всё хорошо…

Я встал с кровати и прошел из сеней, где лежал, в большую комнату. Посмотрел на стену. Там висел отрывной календарь. К чему-то подобному я уже приготовился, но всё же…

Посмотрев на календарь, я впал в ступор.

— Ба, — обратился подросток к стоявшей рядом бабушке, — скажи пожалуйста, сегодня какое число?

— 26 июля. А ты что， забыл?

— А год 1977 от Рождества Христова? — спросил я уже всё поняв.

— Да-да. 1977 от Рождества… — тоже впала в ступор бабушка. — А ты что?.. Забыл? — забеспокоилась она.

— Нет. Всё нормально. Это я так — шучу… Просто я вспомнил тут кое-что что… — попытался весело отшутится я, но весёлости в голосе не было… — Я тут вспомнил… Подумал и понял…

Так ведь, наверное, и деревенские ребята живы!.. И… И мама… Мама жива!.. Мама!.. О Господи! Так ведь и Оля, жена моя погибшая, наверное, тоже жива… правда ей сейчас всего два годика, но всё равно — жива!..

Меня прошиб пот, и это не скрылось от глаз бабушки.

— Что， опять плохо?

— Нет, нет， бабуль. Нам с тобой нужно поехать в Москву! К маме! Срочно! — выпалил я.

— Зачем? — удивилась та.

— Срочно!.. К маме!.. Как зачем?! — не понял её я. Мысли путались и скакали, голова кружилась. — К маме нужно очень! Очень, очень! Нужно! Понимаешь?!

— Э-э-э… поняла… Ну давай съездим. Правильно! Пусть там тебя посмотрят, — согласилась она, видя, что с внуком что-то не то.

Я уставился на бабулю и затем спросил:

— В смысле, осмотрят? — не сообразил я, а затем понял. — Ах да, врачи же… — ведь мама работает медсестрой в скорой помощи. Вот и действительно, пусть посмотрят, хуже не будет. К тому же, это неплохой повод поехать вместе с бабулей. А уж там… А там я никого никогда никуда не отпущу. Вот Олю ещё найду, подожду пока вырастет и всё. И будем жить! Жить! Все вместе! Всегда! Долго! Счастливо! Вечно!

Мысли носились и прыгали. Я подошел к ведру с колодезной водой, взял эмалированные ковшик черпнул холодной воды — вкуснотища.

Для пацана, проводящего всё лето в деревне вода являлось главным и приоритетным ресурсом. Носясь по всей округе, в жару и дождь, я всегда знал где есть глоток холодной воды — сени! Тут всегда стояли вёдра с водой и «грибом» — вкуснейшим напитком… Сердце сжалось.