Михаил Ланцов - Консул Руси

Вряд ли это было племенное ополчение. Технически, наверное, оно им могло быть. Но в этом случае оно растянулось бы очень большой «колбасой» вдоль речных тропинок. Да и лодки сопровождения были бы. Без них такую толпу не провести. Кроме того, совершенно не ясно, куда такую толпу вести. На Новую Трою? Смешно. Там трофеев будет очень мало. Конечно, на фоне местной голытьбы и такие трофеи – большая удача. Но все равно – старейшины никогда не согласятся участвовать такой толпой в столь бестолковом мероприятии. Тем более, что работ пока хватало и отвлекать столько рабочих рук было бы глупо. Трофеи очевидно не покроют потери от их использования. А сельское хозяйство здесь было очень слабо продуктивно.

Так или иначе, но Ярослав, поразмыслив, пришел к выводу, что действительно крупного отряда там не идет. И, скорее всего, весь расчет на внезапность. А значит осады как таковой не будет. И, если он выйдет обычным манером, то тупо не успеет, подойдя к дымящемуся пепелищу. Догнать может беглецов он может и догонит. Но толку с того?

Единственным быстрым инструментом была конница. И у Ярослава она была. Аж сорок всадников. Не очень много, конечно. Но для того, чтобы разогнать полторы-две сотни «лесных бомжей» – за глаза.

Консул Рима прекрасно понимал, что конница имеет только тактическую маневренность превосходящую пехоту. То есть, по сути, имела преимущество в беготне на поле боя. И проистекало это из-за обозного хозяйства, которое у нее ничуть не легче, чем у пехоты. А то как бы и не побольше.

Конечно, можно этого обоза и не иметь, а идти через разгон. То есть, грабя и обнося всех жителей по пути следования. Но там скорость передвижения еще меньше. Ведь требовалось тратить время на грабежи.

Хуже того – лошадям нужно было время на отдых и прокорм. И там весьма немало времени. Особенно если требовалось сохранять свежесть конного состава, чтобы сразу вступать в бой. Там вообще могло доходить до ужасов такого толка, что два-три километра всадник двигался верхом, а потом спускался и вел своего коня под уздцы, давая ему отдохнуть. Поэтому так или иначе, но при дальних переходах нормально организованная пехота шла ничуть не медленнее конницы.

Но были нюансы.

От Днепра до Двины было около ста километров с небольшим гаком. То есть, переход не был дальним. Менять лошадей по пути следования было негде. Да и лошадей столько у Ярослава не было. Пока во всяком случае. Однако у него были опорные станции по пути следования – поселения, где столь небольшой конный отряд могли принять, напоить, накормить и дать нормальный ночлег. Да и лошадям овса заправить – хорошего калорийного корма. А то и обиходить более толковым образом, в том числе и помыть.

Поэтому, немного поколебавшись, консул решил выступить во главе конного отряда самым экстренным образом. Налегке. Ничего лишнего они не везли. Обоз оставался в столице. А они ходко, рысью, отправились в этот поход, проходя за день два дневных перехода пехоты. Можно было бы и гнать, проходя по три перехода. Но Ярослав опасался за лошадей, давая им отдых на «обеденной станции» и вечером. И, обязательно, кормя овсом да морковкой. То есть, едой компактной, но очень нажористой.

Так или иначе, но к обеду четвертого дня отряд из сорок одного всадника показался в виду Трои. А там уже творилось ТАКОЕ… Отряд пришлых обложил маленькую крепость Трои, навязал штурмовых лестниц, закидали ров ветками и уже лез на приступ.

— Твою дивизию! — присвистнул Ярослав. — Откуда их тут столько?

— Да… уж… — покачал головой Добрыня, полностью разделяя удивление своего командира.

Военные вожди же голяди, что привели своих людей под стены Новой Трои, также не испытали никакой радости при виде этого конного отряда. Откуда он тут? Ведь не должно же. И где пехота? Может уже на подходе? А эти бойцы ушли просто чуть вперед?

Вид у конного отряда был достаточно необычен по местным меркам и довольно сильно резонировал с всадниками хазар. По массе признаков.

Сам Ярослав восседал на своем фризе – Буцефале. Крупном и эффектном коне. Остальные всадники сидели на лошадках пожиже – потомков скрещивания Буцефала с местными животинками во втором поколении. То есть, весь этот табун был родственным по крови и воспринимал Буцефала как альфа жеребца. Большого, крупного и сильного.

Само собой – удалось обойтись без кобыл. То есть, все «коняшки» были жеребцами, в основном молодыми, но уже объезженными и немного обученными. Там, возле Нового Рима подрастало третье поколение. Еще крупнее. Но оно пока было еще слишком юным.

У каждого всадника была кольчуга. Но, в отличие от пехотного варианта, конная кольчуга была длинной и наплечников не имела. То есть, была типичного германского средневекового образца. С подолом до колен, разрезом спереди и сзади, дабы садиться в седло было удобно, и длинными рукавами. Да, ее делали из тех же колец и использовали ту же заготовку, что шла на обычную пехотную кольчугу. Но на выходе продукт выходил несколько иной. Чем всадники отличались несколько от хазар, так как те по обыкновению эпохи все еще использовали короткие легкие кольчуги.

При этом Ярослав отличался надетой поверх кольчуги еще и «бронежилеткой из кожи с жопы дракона». Он отказался уже от старой византийской чешуи, в котором прибыл в эту эпоху. И сумел соорудить в опытном порядке новый тип доспеха. И опять японского типа, как и в ситуации с клееным шлемом, подражающим массовому японскому пехотному шлему средневековья. Из-за чего визуальный синкретизм его войска для наблюдателей из его прошлой жизни был бы просто невероятный.

Так вот, в Японии в конце XV века появляется довольно интересный тип доспеха – окэгава-до. Они представляли собой кирасу, склепанную из горизонтальных полос. Да, этот тип кирасы был заметно слабее цельнотянутой европейской. Но в Японии таранного конного удара копьем не применялось. От всех же остальных угроз тех лет подобное средство защиты защищало очень надежно. А в технологическом плане было где-то на порядок проще, дешевле и легче в производстве. Из-за чего превратилось к XVII веку в самый массовый доспех Японии. Его носили все. Буквально все. От самых обычных асигару до благородных людей. Вот Ярослав, вспомнив об этом доспехе, и решил попробовать его изготовить. Благо, что рычажный пресс для формирования коротких, но довольно широких полос из прутков у него уже имелся для выделки шлемов. И сделать на этом прессе с той же оснасткой полосы подлиннее не было проблемой.

Пока он соорудил такую клепаную кирасу только себе. Но это пока. Остальные всадники пользовались аналогами кирас, выклеенных по аналогии со шлемом и щитом из тонких полос японской деревянной бумаги и бакелита. Тоже неплохое подспорье в защите. Во всяком случае копейный удар по такому корпусному доспеху особенной опасности не представлял. Ведь под ним была еще и кольчуга с поддоспешником. Тот еще композит выходил.