Михаил Ланцов - Князь... просто князь

— Что за беда? — вкрадчиво спросил Лев Математик, глава Мангавской школы [32] Мангавская школа – первый ВУЗ в мире, утвержденный совсем недавно при содействии Вардана и Фотия. Лев был его первым главой. В последствии трансформировался в Константинопольский университет. В первые несколько веков своего существования в нем преподавали механику, математику и прочие полезные науки. С приходом к власти Палеологов он превратился фактически в духовную семинарию. и сподвижник Вардана, который присутствовал на этом совете.

— На Гнездо из-за поганого язычества их напала хворь великая и Василий возглавил борьбу с ней. И преуспел в том немало, хотя меры предпринимал и странные. Однако не все в Гнезде его слушались. Был один, что бросил ему вызов. Пришлось выходить в круг и силой оружия доказывать, что Василий конунг и право имеет судить и разрешать споры. И Божьей волей сын мой победил. Жена же убитого, улучив момент подкралась и ударила Василия отравленным кинжалом. Тяжко ему было. Очень тяжко. В беспамятстве лежал несколько дней. Но молитвами моими оправился. Только глаза поменялись. А в остальном полностью исцелился. Не взял его яд.

— Глаза изменились? — оживился Лев Математик.

— Посветлели. Ранее были темные такие, как у вас. А после болезни стали словно янтарь, сверкающий в лучах солнца.

— А что за яд? — спросил Патриарх Константинополя Фотий.

— Очень похоже по действие своему на скорпиона. Но откуда ему там взяться? В тех краях скорпионы не живут.

— Они живут в корзинках, — тяжело вздохнув, произнес Патриарх. — А корзинки можно переносить в руках или даже перевозить вьюком или лодкой.

— И это все? — спросил Вардан, которому не понравилось то, что Кассию перебили и отвлекли.

— Нет. Как очнулся, накормили его. Но пока он был в беспамятстве словами его пренебрегать стали. Поэтому заразили этой хворью живота, с которой он боролся. А когда более-менее прекратило его выворачивать, ослабленного Василия на поединок вызвали. Дабы побороться за титул конунга Гнезда. И он вышел. На ногах едва стоял, но вышел. И победит трех грозных викингов одного за другим. Вождей их воинских. Я смотрела на это, а у самой сердце кровью обливалось. Если бы не мои молитвы…

Вардан поморщился и жестом ее остановил. После чего повернулся к тому неприметному мужчине, и он в деталях поведал о том, что делал Ярослав. И про чистоту, и про баню, и про кипячение воды, и про поединки, и так далее.

Причем, в отличие от Кассии, он не говорил ни слова о Богах и молитвах. Он просто выдавал сухие факты. Точные. Емкие. И весьма корректные. Во всяком случае, на его уровне понимания реальности. Например, он не знал, зачем Ярослав приказал всю воду, употребляемую в пищу, кипятить. Но отметил – это заметно снизило проблему с хворью живота. И так далее.

— А чем он сейчас занимается? — спросил Вардан, но не Кассию, а этого мужчину.

— Каструм продолжает отстраивать.

— Каструм? — удивленно переспросил василевс. — Что это?

— Каструм – старинное римское укрепление, — пояснил Лев Математик. А потом обратившись к этому неприметному человеку, спросил. — А это действительно каструм? Опиши, какой он?

Тот описал. Лев Математик и Фотий внимательно слушали, и кивали. Они читали много книг и встречали описание старых каструмов. А Вардан думал. Ведь выходило, что этот Василий тоже читал. А в годах он был довольно молодых, в отличие от этих умудренных опытом старцев. Когда же он эти книжки читал? Да и не только эти, судя по всему.

— Интересно… — после долгой паузы произнес василевс, когда разговор про каструм завершился. — Я смотрю, твой сын не горит желанием покидать те края.

— Говорю же, он слишком юн и горяч. Его волнуют поединки. Но я боюсь за него. Все эти суды перед лицом Всевышнего слишком опасны. А вдруг какие происки лукавого?

— И что он тут будет делать? — спросил вместо Вардана Фотий. — Ты не хуже нас понимаешь, что Василий – великий соблазн для разного рода заговорщиков.

— Понимаю. Поэтому просила бы выделить ему какую-нибудь фему в управление. Вдали от Константинополя. Например, Хеллас. [33] Хеллас – одна из греческих фем со столицей в Фивах, что недалеко от Афин. К западу от нее лежит фема Никополь и Кефаления, южнее — Пелопонесс и Крит, к северу — Фессалоники и Булгария, к востоку – Эгейское море.

От этих слов Вардан вздрогнул и остро посмотрел на Кассию, но та имела вид настолько наивный и безобидный, что он сдержался от остроты.

— Ты уверена в своих словах? — наконец, хрипло выдавил он из себя.

— Ты зря переживаешь. Родственники помогут ему навести порядок в феме и укрепить твое могущество. Он хоть и удачливый воин, но ему больше по душе дела хозяйственные. И я мню, было бы недурно в Хелласе открыть важные для всей державы оружейные и доспешные мастерские. Василий говорит, что в старые годы такие были всюду, где простиралась власть ромеев. И они сильно помогали держать войска в хорошем вооружении.

Василевск покосился на Фотия и тот утвердительно кивнул. Так и есть. Было такое дело.

— Хеллас… — тихо произнес Вардан, взвешивая все за и против.

Кассия происходила из очень влиятельного греческого аристократического дома Сарантапехос. Из него же происходила и знаменитая Ирина Афинская, что стала первой женщиной, самостоятельно правившей Византией в 797–802 годах. Да и вообще – в конце VIII – начале IX веков этот дом имел очень большое влияние. К середине IX века он ослаб, но все еще выглядел весьма амбициозным и довольно могущественным. Слишком могущественным для того, чтобы, вступив в определенные союзы с рядом других домов, побороться за престол. Которым они, очевидно, грезили.

Василий же, судя по всему, обладал огромными познаниями в разных науках. Причем в прикладном их аспекте. К тому же явно отличался заметными воинскими талантами. Давать такой козырь потенциально очень опасному дому Вардан не хотел. Даже под таким благовидным предлогом.

— Доспехи, говоришь… — тихо произнес василевс.

— Кое-что он уже приловчился делать даже в Гнезде. Я могу продемонстрировать.

— Изволь.

Она кивнула одному из охранников, что стоял возле двери, и тот позвал слуг, что внесли в зал несколько щитов, пару клееных шлемов и мешочек с наконечниками стрел. Поднесли. И, поклонившись, начали раскладывать на столе перед высокой комиссией. После чего удалились.

— Из чего они сделаны? — спросил Вардан, глядя на странный материал некрашеных щитов, склеенных бакелитом. Считай бакелитовой фанеры с очень большим количеством слоев.

— Из дерева.

— ЭТО дерево? — удивился тот, крутя в руках шлем. Как на его взгляд – весьма и весьма странный.

— На какой-то древний шлем похоже, — задумчиво произнес Фотий. — На старых фресках, изображающих Александра Македонского что-то подобное я видел. [34] Имеется в виду беотийский тип шлемов.