Михаил Ланцов - Князь... просто князь

— Нет, — напряглись старейшины.

— Это дань. Ее форма. Это когда дружина вражеская по осени идет в племя и живет с его запасов. Да отнимает, что душа их пожелает. Меха, корм, женщин. У по весне уходит в поход. Вполне обычная практика при завоевании племен. У вас нечего брать, так что если завоеватель придет, то вас он поставит в положение именно такого данника. И станет кормиться с вас, забирая все ценное, что найдет во время ежегодных обходов. Осенью и зимой. А зимой ведь в лесу не спрячешься. Следы видны.

— Много ли они по лесам набегают?

— Ежели викинги, то много. У них в своих землях чай не зной круглый год. И знаю они что в лесах, да снегах делать. А ежели хазары, то они по весне будут приходить. И это не легче. Хочешь не хочешь платить им придется. Иначе пройдут вдоль рек, да разорят все посевы. [7] До «взлета на холмы» в XIII веке восточные славяне жили вдоль речных террас, то есть, использовали только земли непосредственно у рек. И с чего потом жить? Вон племена славян, что живут ниже по Днепру сидят тихо и не рыпаются. И дань хазарам платят, понимая, что выбора у них по сути нет. У них – нет. А у нас – есть.

— Что, и против хазар?

— И против хазар.

— Ври, да не завирайся! — хохотнул кто-то из незнакомых Ярославу жрецов.

— Помолчи балаболка! — рявкнул на него Роман, бывший до принятия христианства Ратмиром – волхвом Перуна. Свое старое занятие он не оставил, но именовался уже иначе.

— А то что?

— А то вызовет тебя Ярослав на поединок за оскорбление да наколет на копье, как лягушку безмозглую.

— Так и наколет!

— Ты мне не веришь?

— Поручишься?

— Поручусь. Я видел его поединки. Не тебе с ним тягаться. Да и войско водить он умеет. Разумеет в том немало. Видно у ромеев крепко учился.

— Ну… — скептично потянул этот болтун, растянув лыбу, но столкнувшись с спокойным как у удава взглядом Ярослава, осекся. Никаких эмоций. Это пугает. Особенно в такой ситуации.

— И что ты предлагаешь? — спросил Роман.

— У ромеев, про которых ты сказывал, было в свое время выдумано решение нашей беды. При Диоклетеане, почитай, как шесть веков назад. У него ведь тоже были неприятности – отовсюду незваные гости лезли, а воевать нечем.

После чего он им рассказал свою концепцию, действительно, в целом, основанную на идеях Диоклетиана. [8] Основное отличие от концепций Диоклетиана было в том, что у него рекрут выставлялся с земли, а у Ярослава с некой популяции. В остальном он постарался адаптировать систему как можно полнее. Раз в пятнадцать лет все союзные рода кривичей должны теперь выставлять ему рекрута-мужчину, [9] Именно в III веке в Древнем Риме впервые была придумана рекрутская система. здорового телом и духом, возрастом не моложе четырнадцати и не старше шестнадцати лет. По одному с каждой сотни взрослых обоего пола. То есть, тех, кому больше четырнадцати. Потому как именно в этом возрасте в среднем и становились взрослыми в это время. По сути – с момента полового созревания. Детей заделать можешь? Можешь. Все. Взрослый. И никаких послаблений. [10] Концепция детства – это очень поздняя концепция. Она зародилась веке в XVIII и очень медленно распространялась. Даже в таких достаточно развитых местах как Европа, США и Россия эта концепция в начале XX века была практически не распространена на беднейшие слои. До этой концепции дети воспринимались такими же взрослыми, только маленькими и слабыми. Границей между маленьким и взрослым было половое созревание. Позже таким маркером было вступление в брак. Конечно, кто-то раньше, кто-то позже. Но именно на четырнадцатое лето эта зрелось наступала практически у всех.

Так вот. Выставлялся рекрут с сотни взрослых жителей. Он прибывал к Ярославу и присягал ему на пожизненную службу. Через что пополнял его дружину. Сам же Ярослав присягал родам, что выставляли рекрутов, защищать их от всяких недругов и опасностей.

— А как ставить-то его? — поинтересовался тот же Роман. — Не всюду рода по сотне человек. Таких почитай и по пальцам пересчитать можно.

— Не беда. Просто несколько родов объединятся так, чтобы иметь совокупно примерно сотню взрослых. Один из родов выставит рекрута. За это будет получать поддержку в труде от остальных. [11] В Древнем Риме подобная форма объединения тоже была и называлась консорциум. Кроме того, очень остро стоит вопрос прокорма. Чтобы выставленного рекрута можно было прокормить, вся эта сотня станет ежегодно выставлять мне для его содержания корма. Обучать, вооружать и в бой водить – это уже я сам. Но ребят ведь надо еще и кормить.

И тут возмутились вожди. Они ведь тоже пришли. Сразу нет. Думали медленно. А тут, пока он рассказывал, до них дошло, что что-то не так.

— А мы тогда на что?! — рявкнул раздраженный Виктор, то есть, Весемир, верховный вождь восточных кривичей. — Ежели ты со всего племени воинов будет держать, то нас прогонять надо?

— Откуда такие мысли? — максимально естественно постарался удивиться Ярослав. Так-то да, он стремился и роль военных вождей принизить. Но не так в лоб, конечно.

— Так тут и глупец все поймет!

— Или придумает!

— Что ты имеешь в виду?!

— На что надобен вождь военный?

— Людей в бой водить.

— Верно. А каких?

— Как каких? Тех, что племя выставит.

— И опять правильно. Так и что тебе не по душе? Сколько я прошу? Одного мужчину с сотни жителей. Это немного. Но этого хватит, чтобы гонять соседей и всяких алчных злодеев. Если же угроза окажется страшна, тут ваш черед и наступит. Вы ведь с той же сотни десятка четыре выведете. А так как я им постараюсь обеспечить тихую жизнь, то и снаряжение их лучше окажется.

Виктор раздраженно сверкнул глазами, но промолчал. Возразить ему было нечего.

— Понимаешь? — спросил Ярослав, когда пауза затянулась. — Вы станете водить войска реже, больше уделяя внимание своей жизни. Но выводить их больше, и они станут сильнее. Вас никто не умаляет. Наоборот.

Виктор был, конечно, настроен не так оптимистично. Он ведь не зря был верховным военным вождем. Он недурно разбирался в людях. И тут чувствовал нутром, что его обманывают, но не понимал в чем именно. Это заставляло его напрягаться и злиться. Пытаться цепляться к словам. Но все одно – толку не было. Собрание старейшин племени так же, как и сами военные вожди, увидело в предложении Ярослава способ ограничить их власть. Ослабить. А то, что это усилит нашего героя – ну так и что? Он ведь конунг Гнезда. С ними у племени будет считай союзный договор. Захотят – расторгнут. Захотят – будут придерживаться. Для старейшин восточных кривичей такой вариант защиты были интереснее. А военных вождей Ярослав смог заболтать и соблазнить большими и хорошо снаряженными племенными ополчениями. То, что их собрать теперь будет почти нереально – другой вопрос о котором он благоразумно умолчал, под хитрыми взглядами остальных старейшин. Они ведь разгадали его задумку. Не все, но многие. Однако делиться своими мыслями со своими военными вождями не спешили.