Кир Булычев - Река Хронос [Компиляция]

То, что чемодан украли, Андрей понял, лишь когда старик, закрыв зонтик, обернулся к чемодану и, не обнаружив его, быстро завертелся на месте, не в силах сообразить, что же произошло.

В следующий момент Андрей побежал за мужчиной в зеленом полушубке, так как не сомневался, что это — вокзальный вор. Почему-то ни Андрей, ни владелец чемодана не кричали и вообще не производили никаких звуков, так что люди, занятые своими делами и своими вещами, эту сцену в большинстве своем пропустили или не придали ей значения.

Вор был готов к опасности — он издали услышал, как шлепает по лужам, разбрасывая брызги снежной каши, его преследователь.

Вор побежал от вокзала наискось, к глухому забору, в котором была видна щель — вернее всего, маршрут этот был им отработан. Так что Андрей понимал, что догнать вора ему надо будет до этой щели.

К сожалению, он побежал прямо через лужу и через два шага уже влетел по щиколотки в жижу, промок, а главное, замедлил бег. Но вор тоже бежал не быстро. Видно, он не рассчитывал, что ему попадется такой тяжелый чемодан.

Андрей выбрался на сухое место и побежал изо всей силы. Он видел только спину — широкую прямую спину вора. Какая-то машина взвизгнула тормозами, объезжая Андрея, сквозь стук собственных шагов и гул в ушах донесся крик…

Андрей догнал вора у самой щели в заборе. Он не мог сообразить, как его остановить, и потому, догнав, сильно — по крайней мере самому показалось, что сильно, — толкнул его в плечо, и вор на бегу, не выпуская чемодана, обернулся, покачнувшись, и, задыхаясь, зарычал — он, видно, хотел пугнуть Андрея, но сбилось дыхание.

— Да отдайте же вы!.. — крикнул Андрей, ему тоже не хватило дыхания — последнее слово ушло в никуда.

Вор побежал снова, еще быстрее, и Андрей в отчаянном прыжке схватил его за рукав той руки, в которой был чемодан. Это заставило вора остановиться. Сцепившись, они завалились, теряя равновесие, на бок, но не упали, помешал чемодан. Вору надо бы отпустить чемодан, но он вместо этого ударил Андрея свободной рукой. Андрей почувствовал удар, но боли не было, а было отчаяние, что рукав куртки вот-вот выскользнет: трудно удерживать за рукав вора — такого молодого и здорового парня!

Вор ударил еще и еще. Почему-то не ощущая боли, Андрей постарался схватиться за ручку чемодана… и тут он увидел нож — нож выскочил откуда-то сам. Вор вроде бы его и не вытаскивал — когда же? Он бил той рукой Андрея. Нож был очевидной глупостью — ну кто же машет ножом перед носом…

Наверное, к счастью для Андрея, рукав все же выскользнул из его пальцев, и вор не смог ударить его ножом, потому что, неожиданно освободившись, он почти упал назад и попытался выпрямиться, удержать равновесие и тут же побежал дальше. Андрей, упав на колени, обессиленный схваткой и, главное, неудачей, смотрел вслед и видел, как сверкает нож в правой руке вора. И знал, что ему уже не подняться вновь и не побежать за вором — поздно…

Грубо, словно кошку, его отбросил с дороги коренастый, квадратный человек, форма которого подчеркивалась плечами кожаной куртки. От этого голова его казалась столь маленькой, будто попала на такие плечи по недоразумению.

Вор уже почти скрылся в щели, когда квадрат в кожаной куртке догнал его, и они исчезли за забором вместе, как буйвол со львом, вцепившимся ему в загривок.

Андрей понял, что все еще стоит на коленях. Он поднялся, опершись ладонью на мокрый, обледенелый в том месте асфальт.

Светило солнце. Из щели в заборе вышел квадратный молодец в кожаной куртке, он был пострижен под бобрик, глаза у него были светлые, почти желтые. Он нес в руке чемодан, и видно было, что ему чемодан совсем не тяжел. Молодец прошел рядом с Андреем, не заметив его, и Андрей понял, что голова молодца способна вместить лишь одно событие зараз. Андрей обернулся, глядя в спину молодца. Впереди, в отдалении, к молодцу спешил тот самый старик в длинном узком черном пальто и кепке. У него было знакомое лицо — и не потому, что Андрей видел, как он выгружал чемодан из «Тойоты», нет, он видел его где-то раньше.

Рядом со стариком шагал еще один мужчина — он был толст и шикарен, как могут быть шикарны крупные толстяки, умельцы поесть и выпить, любимцы женщин, которые липнут к ним, но легко покидают, разочаровываясь в их мнимой широте и пустом самохвальстве.

Квадратный молодец поставил чемодан на асфальт рядом со стариком, тот наклонился, проверяя замки. Тем временем толстяк разговаривал с молодцем, и тот в разговоре махнул рукой в сторону забора, возле которого еще стоял Андрей. Андрей не шел вперед, потому что ему неловко было вмешиваться в чужую жизнь либо выслушивать благодарности. Ведь ему все равно ничего не удалось сделать — хорошо еще только брюки промочил да получил пару раз по физиономии.

Толстяк сделал знак рукой, и квадратный молодец подхватил чемодан. Толстяк пошел впереди, у него было шикарное пальто, которое должно было бы скрывать его полноту и в то же время придавало его фигуре некоторую величавость, как мантия, подбитая горностаем, красит любого короля. Старик в кепке шел на шаг позади и старался догнать толстяка, опираясь на зонт, как на трость. Замыкал шествие молодец с квадратными плечами — он нес чемодан.

Они обошли лужу стороной и остановились у вишневого «Мерседеса», перед которым уже стояла полная женщина в манто.

«Какого черта, — подумал Андрей, — я стою и рассматриваю этих людей?» Наверное, потому, что эта группа состояла из особей совершенно несоединимых, и потому, что эти люди повели себя неправильно — хоть кто-то из них должен был подойти к Андрею и поблагодарить его. А его просто не заметили.

Промокли не только брюки, почему-то был мокрым рукав куртки.

«И дернул меня черт бегать за чемоданами».

Ему вдруг захотелось пройти туда, за угол, — ему показалось, что вор, может быть, лежит там мертвый. Нет, не надо, это шалит воображение. Но Андрей подсознательно боялся, что окажется прав.

Он пошел к вокзалу, надеясь, что никто не присматривался к его приключениям, и даже почувствовал облегчение от того, как, завидев его издали, Алеша Гаврилин попросил помочь разгружать «рафик», в котором из Союза писателей привезли тюки с какими-то буклетами и бумагу для ксерокса. Им помогали еще два писателя; одного из них, Кураева, написавшего недавно тонкую, щемящую повесть «Капитан Дикштейн», Андрей встречал в прошлый приезд в Питер, и они обрадовались друг другу. Кураев даже предложил поселиться в одной каюте, но Андрей уже знал, что по внутреннему расписанию он будет жить вместе с Алешей Гаврилиным. На это Кураев вовсе не обиделся, но спросил, глядя на мокрые брюки Андрея:

— А сюда ты на коленях приполз?

И тут Андрей в ужасе вспомнил о своем чемодане. Ведь он оставил его перед подъездом! И если чемодан исчез, то ему придется возвращаться домой — к сожалению, невозможно отправиться в десятидневный круиз вовсе без багажа.