Кир Булычев - Река Хронос [Компиляция]

— Мало грозили, — ответил Андрей.

— Ты что-то забыл?

— Не хочется выходить вместе с новыми друзьями.

— Пойдем со мной.

Андрей не хотел признаться Гаврилину в странном предчувствии — будто трап может оторваться. И все, кто будет рядом с Бегишевым, рискуют рухнуть на причал с десятиметровой высоты.

Предчувствие, вернее всего, пустое.

Признаться в нем — обратить против себя подозрения всех, от Бегишева до руководителя конференции. И ничего никому не докажешь.

Лучше подождем, пока все обойдется.

Андрей подошел к иллюминатору.

Бегишев стоял внизу, у машины, запрокинув голову наверх.

Ничего не случилось.

Значит, нервы просто разыгрались. Сам виноват — впутался в шпионские игры…

— Ты чего медлишь? — спросил Алеша Гаврилин. — Пойдем, что ли?

Они вышли к трапу.

— Куда твои бандиты собрались? — спросил Алеша.

— Ума не приложу. Но хотел бы узнать.

— Я тоже хотел бы узнать, — признался Алеша. Но почему это его интересует, не объяснил.

Когда они вышли к трапу, Антонина уже стояла внизу — присоединилась к Бегишеву и Фрею. Увидев Андрея, она принялась грозить ему кулаком.

— Сколько ждать прикажешь? — Голос ее доносился клочьями — дул сильный холодный ветер.

По трапу спускались последние из пассажиров. Кураеву с Мишей Глинкой оставалось несколько ступенек.

Татьяна с Анастасией Николаевной, что стояли в отдалении, уже на тротуаре стокгольмской улицы, махали Кураеву, звали к себе.

Андрею показалось, что на него смотрят тысячи глаз.

Трап был ненадежен! Он это чувствовал. Но и остаться наверху не смог — стыдно.

Алеша задержался, потому что его остановила Бригитта, и Андрей почти бежал по пустому трапу.

Но успел миновать лишь половину пути, как трап двинулся… Андрей замер в странном убеждении, что если не шевелиться, то и трап замрет. Ничего подобного. Трапу плевать было на действия муравьишки, который окостенел от страха.

Но трап не оторвался сразу от борта и не упал со всего размаху на бетон — почему-то он предпочел сначала поехать вдоль борта, как конькобежец, из-под которого убежали коньки и он спешит их догнать.

Движение трапа все продолжалось и ускорялось, так что в тот момент, когда он решил все-таки оторваться от корабля, он вздрогнул, по нему прошла предсмертная судорога… и трап оттолкнулся от «Симонова». Теперь его ничто более не удерживало, и трап рухнул на набережную, предварительно выбросив Андрея.

К счастью, Андрей был уже метрах в трех от бетона, и потому — везет так уж везет, — упав к ногам Бегишева, он лишь ушибся.

Зато Бегишев перепугался.

Ему показалось, что трап обязательно ударит по нему — от страха отнялись ноги. И вместо того чтобы убежать, Оскар сел на набережную. Алик попробовал его поймать и оттащить, но промахнулся.

Он водил руками на уровне плеч, а шеф сидел и дрожал на земле у его ног.

И мычал…

Потом уж Андрей узнал, что Алеша собирался шагнуть на трап, когда тот ушел из-под его ноги.

Алеша замер над пропастью. Одна нога в воздухе.

Чуть было не полетел вниз, но его подхватила и рванула назад находчивая и хладнокровная Бригитта.

Крик поднялся несусветный. Он вырвался наружу, как только трап, с грохотом развалившись, замер вдоль борта.

Кураев и Глинка отделались легким испугом. Андрей получил несколько синяков и царапину на щеке, что сразу превратило его в человека, недостойного доверия. Такие не работают официальными переводчиками. Это сильно расстроило Фрея, который хотел, чтобы его фирма выглядела солидно.

Бегишев не сразу пришел в себя. Антонина отпаивала его валокордином, вокруг носились люди, по запасному трапу спустили врача-шведа и корабельного врача — осетина. Потом примчались «Скорая» и пожарники. Подъехали полицейские. К приезду репортеров компания Бегишева успела погрузиться в «Вольво» и укатить с набережной.

— Это они в меня целились, — сказал Бегишев. Антонина достала карманный тонометр и надела на палец шефу, чтобы выяснить, не угрожает ли ему высокое давление.

— Руки коротки, — сказал Алик. — Ох, я до них доберусь.

Пальцы его рук сгибались, будто он уже держал пистолет.

— Меня хотели убить, — сообщил Бегишев шоферу. Машина была просторной. Алик сидел рядом с шофером, а Андрей с Фреем разместились на откидных сиденьях.

Бегишев откинул голову, и Антонина спросила:

— Кровь носом не пойдет, ты как думаешь?

— Руки коротки, — снова сказал Алик.

— У нас такого еще не было, — заговорил наконец шофер — он оказался русским.

— Представляешь, при всем народе! — сказал Бегишев.

— Меня смущает другое, — сказала Антонина. — Как они могли все так спланировать.

— У них свои люди в команде, мы уже убедились, — ответил Бегишев.

— Доберемся и до них, — сказал Алик. — Как до того повара.

Андрею захотелось спросить: «Значит, это твоих рук дело, мерзавец?» Но тут машину тряхнуло на трамвайных путях, и заболело плечо — он его ушиб.

— Возьми пластырь, — сказала Антонина, — у тебя ссадина кровоточит.

Глядя в зеркальце заднего вида, Андрей наклеил на щеку пластырь.

— До меня добраться захотели! Какая наглость! Чтобы сегодня же прочесали весь пароход!

— Где мы здесь людей найдем? — спросила Антонина, трезвая голова.

— Найми киллеров, — приказал Бегишев.

Никто с ним спорить не стал, но было ясно, что киллеров никто нанимать не намерен.

Машина поехала по набережной, у которой вперемежку с теплоходами стояли каботажные суда, катера и даже плавучие рестораны.

Андрей, стараясь не вслушиваться в бредовый разговор, который шумел вокруг, смотрел в окошко: набережная обтекала классическое здание королевского дворца или, может быть, парламента, за ним был виден мост со львами, а под мостом текла быстрая, почти горная речка, без мусора и бутылок, зато с белыми лебедями.

— Аркадий Юльевич ждет в «Ривьере», — сказал, не оборачиваясь, шофер.

Бегишев кивнул — он, видно, об этом уже знал.

«Вольво» миновала обширный сквер. Посреди сквера стояла статуя — человек, похожий на Карла XII перед Полтавской баталией, указывал перстом на Москву.

Но никто, кроме Андрея, статую в агрессивных намерениях не заподозрил, и она скрылась в морозном тумане.

Автомобиль затормозил у широкой лестницы, дверь в ресторан открылась немедленно, как только изнутри увидели гостей. Небольшого роста, энергичный, подтянутый мужчинка в твидовом костюме выскочил на холод. Казалось, что он старается убежать от большого черного зонта, который гнался за ним, покачиваясь в руке гигантского негра в голубой ливрее.

Мужчинка протянул обе руки вылезшему из автомобиля Оскару, но Бегишев, не ответив на приветствие, заверещал:

— И это называется безопасностью, мать вашу! На меня покушаются фактически у вас на глазах. А где гарантии?