Кир Булычев - Река Хронос [Компиляция]

Можно было подумать, что Сергей, прежде чем отнести свой архив в подвал и спрятать его, спешно собрал со стола и из ящиков все бумаги, что имели отношение к его роману. Затем отнес папку сюда и написал английскую записку для Лидочки. Но что он этим хотел ей сказать?

Лида понимала: вернее всего, Сергей рассчитывал на то, что ей придется разбирать его архив в нормальной обстановке, при ярком свете, на сухом и даже мягком диване. Тогда она сможет разложить наброски к наброскам, отвергнутые варианты — ах, как ей нужны сейчас отвергнутые варианты! — к отвергнутым вариантам, а черновик последней главы собрать в особую папочку.

Ну ладно, здесь не место и не время заниматься литературоведческим детективом. Надо выбираться…

Лидочка завязала тесемками папку и положила ее на верхнюю полку. При этом она повернулась к лестнице и вдруг увидела невероятное: лестница быстро, на глазах, так что Лидочка не сообразила, что нужно хвататься за нее, уползла вверх. Впрочем, если рассуждать здраво, Лидочка и не могла задержать лестницу, потому что для этого ей пришлось бы бросить папку, а бросить чужую папку на мокрый грязный пол она не могла себе позволить… Так что она просто стояла и смотрела, как лестница скользнула вверх и громыхнула, падая там, в сарае.

Лидочка стояла посреди подвала, запрокинув голову, и чего-то ждала.

И старалась думать.

Она думала, что сейчас раздастся смех Кати или хохот братьев-разбойников. Никто не засмеялся.

— Эй! — крикнула Лидочка. — Перестаньте хулиганить!

Ну хоть бы откашлялись, хотя бы начали ругаться, ну хоть бы откликнулись!

Никакой реакции. Может быть, лестница сама уползла вверх?

Лидочка подпрыгнула, стараясь достать до края открытого люка, но между ее рукой и верхом оставалось больше метра.

— Ну сколько можно? — спросила она. — Сейчас я так начну кричать, что весь поселок сбежится. И вы пожалеете о своем хулиганстве!

Сверху послышались частые шаги. Шутник уходил из сарая. Скрипнула, закрываясь, дверь.

Стало совсем странно. Значит, кому-то надо было, чтобы Лидочка сидела тут, в подвале. И куда-то не пошла.

Но, во-первых, этот человек должен был знать заранее, что Лидочка полезет в подвал. Значит, он следил за ней, пока она была в доме, а когда увидел, что она лезет в подвал, решил наказать ее и оставить в этой яме.

Интересно, и сколько же ей придется здесь сидеть? За полчаса она непременно простудится и схватит бронхит. Значит, шутник, если он не садист, должен скоро вернуться.

Но шутник ли?

Лидочка старалась перебрать в памяти кандидатов на роль шутника, который способен запереть ее в подвале. И по логике вещей таких людей могло быть весьма немного. Во-первых, братья-разбойники, благо, один из них видел, как она шла утром по шоссе, а во-вторых, Катька или ее друзья. Так, просто, пошутили, у нас бывает… Следующий слой шутников ограничивался Дашей и Русланом. Но зачем им шутить на этой даче, совершенно непонятно.

Судя по тому, в каком направлении продвигались догадки Лидочки, нетрудно понять, что она тщательно, как человек, не желающий знать о гадкой или роковой болезни, не замечает ее очевидных симптомов.

Оставалась возможность, причем вероятная, что все это затеял не шутник, а человек с серьезными намерениями. А именно убийца Сергея. И убийце важно, чтобы Лидочка оставалась в этом подвале, пока… пока что?

Зачем ему надо ее изолировать? Что он выгадывает? Неужели он сообразил, что Лидочка полна подозрений, и своими действиями он подтверждает ее подозрения? И теперь кинулся бежать? Но куда убежишь? Раньше революционеры бегали к Балтийскому морю, чтобы по тонкому льду перейти в Гельсингфорс. А нынче? Неужели убийца намерен скрыться в независимой Белоруссии или более независимой Украине?

Лампочка светила слабо, доски хлюпали под ногами, и между ними выступила черная вода. К счастью, крыс не было — им здесь нечего есть.

Лидочка прислушивалась к тому, что происходит снаружи.

Каменный мешок был замечательно приспособлен, чтобы несчастный моряк Дантес провел в нем всю жизнь, так и не став графом Монте-Кристо.

Но если враг хотел, чтобы Лидочка погибла, исчезла и лишь через двадцать лет кто-нибудь случайно наткнется на ее скелет, то сообразил бы закрыть крышку ее гроба и завалить ее сверху. Но почему-то убийца этого не сделал, а оставил люк открытым. Если крикнуть как следует, могут и услышать. Но ведь убийца не случайно оставил крышку открытой — что-то он имел в виду. Что он намеревался возвратиться и попросить прощения за дурную шутку?

Лидочка стала соображать, что из досок можно использовать для самодельной лестницы. Во-первых, надо будет выломать полки, сколоченные из толстых досок. Те, что тянутся вдоль длинных стен подвала, достигающих длиной метра два с половиной. Если приставить их к стене, не хватит каких-то полметра. А что, если выломать ящик для картофеля? Нет, не выломается он, а рассыплется на доски. Все здесь внутри подгнило, подмокло, все на живую нитку, лишь стены, выложенные кирпичом, да потолок, лежащий на балках, держатся крепко.

Лида подошла к люку. Оттуда проникал лишь мутный свет — из окошка да от тусклой лампочки. Слышался странный шум. Будто мимо ехал поезд. Почему слышно поезд?

Тут Лидочка догадалась — снаружи льет дождь.

Видимо, он начался всерьез — доносившийся шум был ровным и скучным, ветер утих, и природа после долгого перерыва впитывала струи дождя.

— Эге-ге! — закричала Лидочка, стоя под открытым люком. — Эге-ге! Кто-нибудь тут есть?

И тут же поняла, что дождь ей не на пользу. Во-первых, никто в такую погоду из дома и носу не высунет. Катька с подружками прячется где-нибудь от дождя, Ольга, если придет домой, ни за что не догадается, что в тридцати метрах от нее заточена в каменном мешке несчастная дублерша графа Монте-Кристо. Милиционеру Толику также нет никакого смысла искать Лидию Кирилловну. А шум дождя перекроет любой крик из подземелья.

Ну что же делать?

Во всех детективных и приключенческих романах герой находит выход из положения. Или он строит пирамиду из пустых ящиков и по ним выходит к люку (нам здесь не из чего сделать такую пирамиду), или он подстерегает врага и, когда тот необдуманно наклоняется над люком, резким движением накидывает на его голову петлю и тянет его вниз, а там уж в отчаянной борьбе ломает ему шею…

«А потом остается с трупом врага наедине на ближайшие две недели», — сказала сама себе Лидочка.

— Ого-го-го! — закричала она. Ей так не хотелось думать о возможности какого-нибудь дурного исхода, что она продолжала смотреть на себя со стороны и даже подшучивать над глупейшим положением, в котором очутилась.

— Ой-ой-ой! — закричала она. — Кто поедет в Холмогоры?