Михаил Ланцов - Иван Московский. Том 2. Король Руси

Иоанна же интересовало, кроме взятия Переяславля-Рязанского, покой на южных рубежах. И чтобы никаких набегов на его земли не совершалось. Даже самых малых. К Литве ходи, к Польше ходи, куда угодно ходи, а к нему не ходи. И, в целом хан Ахмад был с такой постановкой вопроса согласен.

Репутация у Иоанна в степи была исключительная. Степь всегда уважала силу. А он ее под Алексином ТАК продемонстрировал, что супротивники едва ноги унесли. Поэтому и Ахмаду было незазорно с ним дружбу дружить. Тем более, что в Степи все еще помнили о том, что Русь – это провинция Золотой Орды. Полноценная. А ее хозяин держал даже золотой ярлык, наравне с главой Белой и Синей орд. То есть, в общем-то, свои люди. Пусть и с натяжкой…

Наконец, их беседа закончилась. Обговорив резоны обоих сторон, они договорились о содействии и Ахмад повел свою степную конницу закрывать все подходы к Переяславлю-Рязанскому.

– Это что это? – Удивленно хлопая глазами, произнесла Анна Васильевна, указывая на рукопожатие хана и короля. – Это как понимать?

– Может нам тоже выйти и поговорить? – Осторожно спросил престарелый боярин.

– И что он нам предложит? – Скривилась Великая княгиня.

– Вот и узнаем.

– Что узнаем? Он мужа моего убил и многих уважаемых людей рязанских извел! Что он нам предложит может?! Убийца!

– Ваш супруг войско собирал, мысля летом этим Москву воевать идти, – вкрадчиво заметил второй боярин.

– И что?

– Война – опасное дело. Там бывает умирают. Ваш супруг рискнул и погиб. А мог бы и Иоанна побить.

– В плен бы взял!

– От случайной стрелы никто не застрахован. Да и в пылу боя всякое может случиться.

– Всякое, – закивали остальные бояре, что стояли вокруг Великой княгини…

Иоанн тем временем думал – что делать с городом, весьма недурно укрепленным по тем годам. Конечно, каменных стен не было. Но у него под них и ломовой артиллерии не имелось. А вот с остальным все было в порядке.

Кремль был окружен довольно мощной древесно-земляной стеной, усиленной с южного склона дополнительным валом, на которым она стояла. Но это только кремль. А ведь был еще и посад, который также окружали древесно-земляные стены, только пожиже. Из-за чего получалось, что город окружен местами двумя контурами стен. При этом их с запада его обмывала река Трубеж, с севера и востока – Лыбедь. Вот по Трубежу Иоанн и прошел, поднявшись чуть выше по реке. Потому что форсировать пусть и мелкую, а водную преграду для натиска на стены он не имел ни малейшего желания…

Итальянские гости, что выступили в поход с Иоанном, откровенно скучали. Речная битва их немало впечатлила и стала поводом для оживленных дискуссий, идущих до сих пор. Сейчас же ничего интересного, по их мнению, быть не могло, потому что штурм как способ ведения боевых действий в Европе применялся очень мало в эти годы. Да и Руси в общем-то. Люди больше уповали на осады. Штурмовать-то штурмовали, изредка, но это те еще риски. Да и какой штурм в условиях Иоанна? Ведь не было с ним ни бомбард, ни требучетов, ни инженеров для подведения мин [15] Мин в данном случае не обязательно пороховые. Первоначально они были просто подкопами, нужными, чтобы обвалить участок стен. . Однако они ошибались.

Поняв, что татары заинтересованы в союзе, он начал действовать.

Выкатил свои шесть «саламандр» к воротам на южной стороне посадской стены и без всякого промедления начал стрелять. Но не картечью, а ядрами. Заряды были не очень мощные из опасений за крепость стволов, а снаряды не отличались особым весом. Однако стреляли они по деревянным створкам. И от тех только щепки летели. Да, ворота были окованы и довольно крепки. Однако ядра пробивали дыры в деревянном поле воротин. Не каждый раз пробивали, правда. Иной раз били в усиленную оковкой часть, сильно проминая ее. Но все одно – с каждым таким попаданием прочность ворот уменьшалась.

Ахмад отдал необходимые распоряжения, но остался при короле. Ему было интересно посмотреть и на артиллерию, и на то, что случится потом. Конница же татарская рассыпалась по округе и перекрыла все пути отхода из города, завершая блокаду.

– Нравится? – Спросил Иоанн, кивнул на пушки.

– Добрая вещь. Были бы у меня такие… – начал он было говорить, да осекся.

– Русь была бы твоей?

– И это тоже.

– Если наш союз будет добрым и крепким, я продам тебе несколько таких орудий, обучу твоих людей ими пользоваться да стану продавать припасы для огненного боя.

– А не боишься, что если не я, то мой сын их против тебя повернет?

– Ха. Волков бояться в степь не ходить. – Усмехнулся Иоанн, намекая на традиционную для степи символику. А потом, после небольшой паузы продолжил. – Ты ведь знаешь, что против меня большие силы собирают.

– Конечно, – кивнул Ахмад. – И меня приглашали.

– Почему же отказался?

– Алексин.

– Неужели испугался?

– Обижаешь, – фыркнул хан. – Нет. Бог тебе благоволит в войне. Это и дурной увидит. В Алексине ты так меня побил. Потом, как ситуация поменялась, под Москвой литвинов иначе. И всюду выбираешь тот способ, чтобы победить. Вот я, подумав, и не стал заключать союза с теми, кто без всякого сомнения проиграет.

– Это лестно слышать, – кивнул вполне серьезно Иван и, заметив где-то сбоку быстрое движение черных перьев, подставил руку под лапы ворона. Птице надоело смотреть издалека, и она решила приблизиться к Иоанну и тому, с кем он беседовал. – Сейчас в меня мало кто верит.

– Слышал я про воронов твоих. Но не верил. – Покачал головой Ахмад, рассматривая любопытную мордашку изрядно отъевшегося и довольного жизнью ворона. – Что же до не верят… Вспомни, как Филипп думал, отправляя тебя в Новгородские земли? Что, сильно верил в твои успехи? Не обращай внимания. Бог явно на твоей стороне… И на моей, коли союза с тобой держаться стану…

Тем временем шесть легких орудий совершенно разнесли в клочья деревянные ворота и даже повредили домик, что за ними стоял. За столь небольшой период времени никто бы не успел подготовиться и соорудить подковообразную баррикаду за башней. Однако Иван не стал рисковать и отправил к воротам наряд с малой миной.

Небольшая тележка-двуколка со скромного размера окованным бочонком. Вот его-то и тащили бойцы, прикрываясь щитами.

Рывок. И они подошли к воротам.

Поджог короткого фитиля. Толчок тележки несильный.

И бойцы забегают за угол башни.

Бабах!

А дружинники уже рвутся на приступ. Бегут. Причем в этот раз впереди сотенные, выхватившие свои кончары. Считай длинные граненые штыки с удобной ручкой.

Ворота. Прорыв вперед. Занятие плацдарма по сторону ворот.

Два десятка дружинников рвутся в надвратную башню, заботливо принимая контуженного. Тот открыл дверь из башни наружу и пытается понять, что происходит. Но поздно. Кончар пробил его пузо и тело, отброшенное ногой дружинника, стало сползать по стене… Минуты не прошло с момента вторжения дружинников в надвратную башню, как бойцы, изготовившиеся поливать кипятком сверху московские войска, были полностью перебиты.