Михаил Ланцов - Иван Московский. Том 2. Король Руси

– Ясно… – кивнул Иоанн и задумался.

Дядя очевидно загулял и увлекся. Войско, что при нем стояло, было не вполне верным Иоанну, ибо частью наемным, частью из городовых полков Рязани да Твери, что недавно боем брались. И это выглядело опасно. Не прямо вот сейчас. Нет. А в перспективе. Ведь дяде просто так не прикажешь вернуться. Никто вокруг не поймет. А ежели вступать во вражду с ним и давить, то он в самый неподходящий момент он может вернуться в Москву и захватить престол. Например, если его, Иоанна, разобьет Казимир в битве, оставив без войска. Могло такое произойти? Могло. Особенно в связи с тем, что с ханом Белой орды он теперь в кровном союзе.

Поэтому король принял, на его взгляд, единственное верное решение. Он решил даровать дяде титул герцога Боспорского, в честь старинной державы, что в тех краях когда-то существовала. Ну и милостью своей посадить править на этом полуострове как вассала своего. То есть, фактически узаконить сложившееся положение дел. А заодно занял его делом с перспективой привязать экономически к себе. Чтобы не дергался.

А что же до татар? То выхода не оставалось. Нужно было дружить с этой троицей. И платить им за союз. Просто потому, что они сами не удержатся у власти без такой вот подпитки ресурсами. Ведь султан без всякого сомнения станет поддерживать их противников. Где-то словами, а где-то и звонкой монетой.

– Большая игра за степь началась… – тихо констатировал Иоанн, когда все посланцы вышли.

– Сложная она будет, – заметил митрополит Феофил.

– Степь – это естественное место обитания льва, – усмехнувшись, констатировал король.

1475 год – 5 мая, Сарай

Медленно из тумана выступал совершенно восточный глинобитный городок, что раскинулся на левом берегу Волги. Иоанн поежился. На дворе был хоть и май, но по утрам все еще было прохладно. После чего подышал на слегка озябшие пальцы и начал отдавать команды, готовя его речной флот к бою.

Менгли Герай не опустил руки после бегства из Крыма. Вместе со своими родичами он прибыл на поклон к османскому султану Мехмеду II Фатиху. Принес ему клятву верности, признав себя его верным вассалом. После чего получив от него десять миллион акче [66] Акче – мелкая серебряная монета XIV–XIX веков в Османской Империи и у соседей. Вес в 1475 году держался в районе 1,15 грамм серебра достаточно высокой пробы. Десять миллион акче было равно, примерно, 143,75 тысячи новгородских счетных рублей. монетой и войско, отправился через дружественные племена Кавказа к Хаджи-Тархану.

Войско было небольшое. Всего тысяча янычар, десяток тюфяков и пять сотен тимариотов. Но его вполне хватило, чтобы быстро «решить вопрос» с властью в устье Волги. Еще зимой в самом начале 1475 года. А потом Менгли Герай начал «атаковать» своих неприятеля монетой. То есть, скупать благосклонность сторонников. Так что, к началу апреля 1475 года он уже занял Сарай и выгнал Тимур-хана, продолжая и дальше укреплять свое положение. Поэтому в конце апреля все степь замерла в ожидании шага Москвы. Занятие Сарая и Хаджи-Тархана было открытым вызовом Иоанну. Поэтому никак не мог проигнорировать такой вызов.

И он не проигнорировал.

Как только просохла земля король Руси отправил на помощь своему дяде один полк пехоты, роту улан и батарею из двух полевых пушек. С желанием в дальнейшем проводить ротацию каждый год, дабы отрабатывать столь продолжительные марши.

По меркам тех лет сам по себе этот полк, будучи регулярным и хорошо муштрованным, представлял собой серьезную силу. И регулярная линейная конница копейного боя была достойным усилением. Но главное – это орудия, с которыми король более-менее сумел решить проблему.

Опыты с литьем бронзы, которые производили бывшие колокольных дел мастера, наконец, начали приносить своих плоды. В итоге удалось возобновить отливку легких полевых орудий. Коротких 3-фунтовок [67] Иоанн ввел у себя в армии артиллерийскую шкалу в 1474 году для измерения калибра орудий. В оригинальной истории ее в 1540 году ввел Нюрнбергский механик Гартман воспользовался формулою Тарталья. В качестве фунта он употребил мера веса равная двум новгородским гривнам – 408 грамм. с длиной ствола всего 18 калибров. При этом ствол был калиброван плоским сверлом, имен вингард, дельфины и цапфы.

Вот эти пушки и водрузили на весьма приличные лафеты в духе XVIII века, которые были, как и стволы, предельно утилитарные без всяких украшений. Колеса туда поставили большого диаметра, поместив их на кованную ось с бронзовыми втулками в ступицах. В общем – красота, которая на марше заводилась на передок-двуколку с небольшим запасом выстрелов, упакованных по картузам. И тянулась парой лошадок, обычных убогих степных лошадок. Еще одна «копытная бедолага» транспортировала зарядный фургон с запасом выстрелов для орудия.

Для 1475 года – просто космос! Не в плане технологий, нет. Все это доступно почти всем более-менее развитым державам уже сейчас. Другой вопрос – философия. О том, какое место на поле боя занимает артиллерия и зачем мало кто толком задумывался. А Иоанну это и не требовалось. Он и так все прекрасно знал…

Иоанн вздохнул и невольно перекрестился.

Менгли Герай и его воины уже ждали на берегу подход московского войска. Янычары укрылись за большими плетеными щитами [68] Такие щиты вполне надежно защищали от обстрела из луков и были простыми, дешевыми и легкими. и готовились к перестрелке. В просветах располагались тюфяки. А чуть поодаль – конница. Как тимариоты султана, так и собранные бывшим крымским ханом союзники из числа степных дружинников.

– Начать обстрел, – коротко буркнул король, явно недовольный самим фактом своего похода. Он ведь отвлекал его от дел. А посылать вместо себя было некого. Дядя застрял в Крыму, а Даниилу Холмскому он пока не в полной вере доверял. Слишком уж прытким стал.

Приказал. И спустя несколько секунд ухнула первая пушка. То самое легкое полевое орудие, которое размещалось на палубе довольно крепкого и большого струга. Прямо на полевом лафете, потому что других у него пока не было.

Бах! И оно откатилось назад по специальному задранному щиту. Упершись в канаты, которыми эта пушка была привязана к борту. А где-то там, у неприятеля, кованное железное ядро ударило во влажный грунт у берега и застряло там, обдав янычаров сырой землей.

Бах! Ударила еще одна пушка. И ядро без всякого сопротивления пробив плетеный щит, разворотило какую-то глинобитную постройку за ним.

Бах! Снова ударила пушка. И так – постреливая, королевские струги пошли на сближение держась линейного построения. То есть, так, чтобы иметь возможность бить всем бортом по неприятелю – пушками, а потом и аркебузами.