Михаил Ланцов - Иван Московский. Том 2. Король Руси

1476 год – 5 августе, Вильно

Завершив решать вопросы в Полоцком княжестве Иоанн решился-таки отправиться в гости к Вильно – столице Великого княжества Литовского. Это было единственным логичным продолжением похода.

Он мог, конечно, и отвернуть на юг, чтобы отправиться брать города левобережья Днепра. Но зачем? Татары там и так все разорили, что ужас. Крупных городов в тех краях не было [104] Левобережье Днепра в те годы представляло зону риска, находясь под постоянным ударом степи. Из-за чего населения там было мало, а города не отличались многолюдностью и размером. , а заниматься освоением полей мелюзги король не видел смысла. Грабить особенно нечего, а после заключения мира их придется отдать, наверное, может быть. Во всяком случае, очень высока была вероятность именно такого сценария.

А Вильно, это совсем другое дело. Даже по сравнению с весьма выдающимся по местным реалиям Полоцком.

Этот город стоял на искусственном острове в месте слияния рек Нерис и Вильня. То есть, с двух сторон его омывали воды рек, а с третьей – обводненный ров. Что само по себе резко повышало его защищенность. Не всего города, конечно, а только его укрепленной части. Потому что посады, раскинувшиеся за пределами этого искусственного острова, лежали беззащитными. Когда-то их прикрывали стены, но их разрушили в самом конце XIV века крестоносцы, да с тех пор и не восстанавливали.

Но вернемся к укрепленной части.

Сердцем города был Высокий замок, что стоял на замковой горе, возвышавшейся над округой на добрую полусотню метров. Причем он был кирпичный, как, впрочем, и Нижний замок, опоясавшийся остров по периметру. Однако береговые укрепления были где-то представлены стенами и башнями, а где-то массивными кирпичными зданиями, что шли «плечо к плечу», формируя своеобразную стенку.

В любом случае, весь остров был защищен вполне представительно, имея двухконтурные укрепления в стиле кирпичной готики.

Да, стены по готической традиции были слишком тонкими, из-за чего на них не поставить пушек. Да и сами они долго выдержать артиллерийский обстрел не смогли бы. Но это – кирпичные стены, сложенные не навалом, а на скрепляющем растворе. Что кардинально повышало их стойкость и делало применение каленых ядер попросту лишенным смысла. Тем более, что за ними, в самих укреплениях, деревянных построек тоже не было.

Без артиллерии, впрочем, не обошлось. Причем, в отличие от Полоцка, вполне современной. Во всяком случае в башнях Вильно размещались кулеврины, которые легко удалось выявить.

Сразу, как войска короля вошли в посад и начали его грабить, из башен по ним открыли огонь. Не очень частый, так как жонглировали совочками, засыпая мелкую пороховую мякоть прямо в длинный ствол, чтобы потом ее там прибить и утрамбовать у затравочного отверстия. Как, впрочем, и всюду по планете в это время, кроме Иоанна. Но все одно – постреливали. И довольно далеко. Иной раз ядра залетали и за километр. Причем королю было совершенно очевидно, что «в доме имелась и другая закуска», то есть, при штурме, ежели до того дойдет, защитники Вильно выставят и гаковницы, и аркебузы, и тюфяки, и луки с арбалетами. Причем много, ибо гарнизон там сидел хоть и пожиже, чем в Полоцке, но еще более мотивированный.

Вильно выглядел как вызов. Серьезный вызов.

Иоанн не собирался на полном серьезе его брать. Во всяком случае не с его артиллерией этим заниматься. Четыре 20-фунтовые кулеврины не лучший инструмент для вскрытия каменных коробок. Там требовались более убедительные аргументы, каковых у него пока не было. Ибо зачем? Деревянные стены и этими кулевринами можно ломать, а каменные? Ну… то, что он дошел до Вильно его самого немало удивило. Он ожидал, что, взяв Смоленск немного потупит по округе, после чего произойдет генеральное сражение. И все разрешится. Ну и война в общем-то закончится.

Но Казимир медлил.

Впечатленный тем, как легко и быстро русские войска берут его крепости, он немало рефлексировал на эту тему. Как и его командиры. И накапливал силы.

О том, какая численность войск у Иоанна, они не знали. Но представляли себе что-то заоблачное. Кто-то поговаривал про сорок, кто-то даже и про пятьдесят тысяч. Откуда столько король набрал никто не знал, но у страха глаза велики. Поэтому Иоанну не оставалось ничего, кроме как спровоцировать его на генеральное сражение. Да – рискованно. Да – более разумно было бы просто подождать, пока у короля Польши кончатся деньги. Но нашего героя эти варианты не устраивали. Генеральное сражение было крайне важно для его репутации. Из-за чего он и подошел к Вильно, беря город в осаду. Не отреагировать на это Казимир не мог.

Брать столицу Великого княжества Литовского король Руси, разумеется, не собирался. Это выглядело малореальной задачей. Но важен был сам факт. Ведь еще совсем недавно Великие князья Литовские ходили «в гости» к Москве, разоряя ее посады. И именно они доминировали, вынуждая Москву защищаться, ведя войну строго от обороны. Сейчас же все переменилось. Это был очень важный и громкий политический шаг. Этакий сигнал для русской аристократии, перешедшей за XIV–XV века под руку Гедиминовичей.

Но просто подойти к стенам, потупить и уйти было нельзя. Если уж играть эту политическую партию, то играть по полной программе. Поэтому, явившись под Вильно 28 июля, наш герой занялся земляными работами. Сначала возведением укрепленного лагеря, огородив его невысоким земляным валом, внутри которого он поставил повозки, в качестве второго стрелкового яруса.

А потом занялся организацией осадных позиций.

Славного старика Вобана еще не родилось. Но Иоанн тогда, в той жизни, как-то имел возможность полистать обширную статью про него. И вынес основные принципы не только устройства бастионных укреплений, но и, что важно, их атаки. Так называемого – постепенного наступления. Вот и занялся устройство первой параллели с позициями для своих 20-фунтовых кулеврин. Как и полагалось – примерно в километре от стен.

Дело? Дело.

Никто, правда, не понимал какое. Но явно же Иоанн занялся подготовкой штурма. При полоцком взятии тоже никто не понимал, что король задумал, пока не стало слишком поздно. Да и при осаде Твери. Крепость, конечно, не была бастионной. Но принципы Вобана и для нее вполне годились. В общем и целом, разумеется.

– Государь, – вошел в штабную палатку взмокший и тяжело дышащий гусар. Король хотел занять приличный домик. Но больших в предместье не было. А слишком близко к крепостным стенам соваться Иоанн не хотел, опасаясь ночных вылазок.

– Что-то важное?

– Государь, наш разъезд наткнулся на литвины [105] Тут нужно понимать, что литвины (как и литовцы) в данном контексте – это жители Литвы, а не национальность (которые еще просто не сложились). А жителями Литвы (Великого княжества Литовского) были в те годы те же самые русичи, что и к востоку от нее. Впрочем, века до XVI–XVII и тех, и других знали под самоназванием русины (впервые зафиксировано в Правде Ярослава). Современный термин «русины» изобретен в XIX веке в Австрии для обозначения, живущих на их территории потомков тех самых русин старой Руси, что некогда простиралась от Волги до Карпат. . Мы атаковали их, думая, что это просто малый отряд. Они отошли. Мы двинулись за ними, преследуя. И едва ноги унесли.